Самый важный дневник - Страница 9

Мне подумалось о том, что если я задремала в кресле, то должна чувствовать себя хоть немного отдохнувшей. Я же ощущала себя так, как будто последние девять дней работала грузчиком в этом самом аэропорту.

Ноги ныли. Я была в джинсах. Дотронулась до коленей. Похоже, на обоих коленях были ушибы или раны. Надо бы сходить в туалет и осмотреть себя. Но на это не оставалось времени. Нужно скорее найти дневник. Я стала снова копаться в чемодане…Безрезультатно. От обиды стало прошибать на слезы… Только не сейчас! Вдох… медленный выдох…

И с чего я такая уставшая и побитая? Упала в Колизее со второго уровня? Попала в больницу и влюбилась в доктора, которого случайно встретила в России 4 июня? … А может… у меня выхватили планшет, а я бежала, падая и сбивая колени, не меньше пяти километров. Поэтому такая усталая и израненная. Эта версия случившегося была вполне правдоподобной.

Головокружение прошло, но тупая боль в области лба и висков усиливалась. Без дневника я могу никогда не узнать, что было в эти девять дней!

В зале опять известили о чем-то. С перепугу я даже забыла английский. Нужно сосредоточиться. Нельзя опоздать на самолет. Я стала смотреть на табло и искать номер моего рейса и время начала регистрации. Наконец мне удалось понять, что регистрация на мой рейс давно началась. Тут я заметила, что чернокожий мальчик, который был постарше, стал толкать маму ладонью в плечо и с ослепительной белозубой улыбкой указывать в сторону моего чемодана. Я повернулась в направлении его взгляда. За моим чемоданом стояла серая кошачья переноска, которую я сразу не заметила. Она имела небольшие щели, сквозь которые было видно шевеление живого существа. Рядом никто не сидел. Эта клетка-переноска могла принадлежать мне. Я наклонилась и вздрогнула. Сквозь отверстия переноски два маленьких глаза с человеческим выражением уставились на меня. Я почувствовала мурашки на голове и шевеление волос… Глаза были не кошачьи и не собачьи. Я чуть наклонила голову, чтобы содержимое ящичка было лучше видно. Это была птица! Зеленая. Просто огромная, на мой взгляд. Она занимала большую часть переноски. Это был какой-то крупный попугай с большим желтоватым клювом и зеленым оперением. Птица продолжала смотреть на меня.

Я еще раз огляделась. Кроме чернокожего мальчика, никто не интересовался животным. Я снова полезла в сумочку. Конечно, купить в Италии попугая я вполне могла. Крупные попугаи очень дороги в России, а здесь… летняя миланская распродажа попугаев… Такая покупка в моем духе. Может, остался какой-то чек? Я совсем не против птички. Знать бы только точно, что она моя.

В паспорте – вчетверо сложена незнакомая бумага. Да, я уже осматривала ее в надежде, что существует еще один чемодан, сданный в багаж. Все на иностранном. Пока я пыталась перевести, мой взгляд упал в конец написанного, и там на русском карандашом чужим почерком было написано: «ветеринарное свидетельство».

За сегодняшний вечер я первый раз улыбнулась. Очень медленно, превозмогая боль в коленях, я слезла с кресла и кое-как примостилась на корточках рядом с переноской. Зеленое чудо снова посмотрело на меня разумным взглядом, слегка наклонив голову. Мне удалось рассмотреть необычайно красивое зеленое оперенье. Птица переминалась с ноги на ногу. Как же неудобно ей было в этой каморке. Он такой крупный! И такой красивый.

Во мне мгновенно проснулась потребность заботиться и защищать своего питомца. Неужели это чудо придется сдавать в багаж? В переноске я заметила затянутую проводом закрытую поилку и маленькую чашечку с зерном.

Надо было торопиться на регистрацию. Заодно спросить, как быть с животным. Сквозь толпу я заметила девочку с переноской и мяукающим содержимым. Я, как могла, быстрее схватила все вещи и с невероятной скоростью для своих больных ног последовала за девочкой и коренастым мужчиной в коричневом костюме.

Они вскоре подошли к окошку, где служащий посмотрел на содержимое переноски девочки, глянул в документы и быстро поставил печать. Затем подошла я. Процедура повторилась. Когда переноску открыли, я с огромным трепетом рассматривала птичку. На всякий случай поднесла с двух сторон руки, но птица улетать не спешила. Во взгляде я прочитала испуг. На мгновение я почувствовала, что в этом мире я не одинока. Есть другое существо, для которого настоящее в данный момент – такая же черная пугающая бездна, как и для меня.

Я бережно закрыла переноску, когда служащий занялся бумагами. Через минуту мне вернули документы уже с печатью. Еще минут десять у меня ушло, чтобы понять, где место регистрации на мой рейс. На время я уже боялась смотреть. Про дневник почти забыла. В голове пронеслось только, что, быть может, мой новый питомец оказался умницей и под диктовку заучивал все мои бредни, чтобы потом их воспроизводить.

Я встала за двумя девушками. Похоже, почти все прошли регистрацию, но я не опоздала. Итак, лечу в Стамбул. Еще раз проглядела обратную сторону билета, убедившись, что оттуда рано утром у меня вылет домой. Меня зарегистрировали без лишних вопросов, и я быстро последовала за двумя молодыми туристками, которые не успели далеко уйти. Мои ноги уже болели значительно меньше. Сон почти развеялся.

Я подошла к досмотру. Чемодан с переноской благополучно просветили. Теперь уже не оставалось сомнений, что я имею право взять птицу.

За окном было уже почти совсем темно. Рядом с местом посадки я присела по соседству с турецкой семьей. Высокий статный мужчина равнодушно созерцал табло. Маленькая женщина с укрытой головой и в нелепых длинных юбках поправила разноцветное одеяло в детской коляске. На миг я залюбовалась огнями и двумя огромными белыми самолетами, стоящими посреди посадочной полосы. Меня осенила очередная мысль, и я полезла в телефон. Впрочем, ответ я уже знала. Ничего нового в папке с фотографиями… Ну не могла я не писать о путешествии в Италию и не фотографировать ее! Я немного больна, но не сумасшедшая!

У меня оставалась маленькая надежда, что я скинула все на крохотный носитель. И дневник, и фотографии. Положила его где-нибудь в кошельке, документах или даже переноске с моим новым другом. Я давно знала, что в Италии воруют, и могла перестраховаться.

Часть моих вещей вполне могла остаться с тем мужчиной, в которого я имела несчастье влюбиться. Ну, а что мне остается делать? Скоро вылет, билеты только на мое имя… Не могу же я не лететь?! Меня и так слишком далеко занесло. А может, он в последний момент сбежал? Подсыпал мне снотворного и наутек. Нет! Я могла оставить все – сарафаны, зубную щетку, да хоть весь чемодан, но только не дневник!.. Я никогда не расставалась с ним. Но ведь раньше я хранила его дома под подушкой. Я могла расслабиться и забыть его под подушкой там, где спала.

Да, что угодно могло произойти. Например, я шла по улочкам Рима и любовалась на роскошные витрины. Ко мне подлетел мотоциклист и схватил мою сумочку. Я начала борьбу, но сумочка все-таки досталась грабителю. Осознавая, что в ней, кроме денег, есть самое ценное – мой дневник, я кинулась догонять негодяя. Мотоцикл с ревом летел по улице. Я спотыкалась и падала. Тут неожиданно из-за угла выехал кабриолет черного цвета, а в нем – необычайной красоты молодой итальянец. Он был тем самым итальянским актером или даже известным футболистом, которого я увидела по телевизору вечером 4 июня в важном матче Россия-Италия. Его я, конечно, не узнала, но моя сложнейшая амнезия прекрасно спроецировала это первое лицезрение, и дело пошло. Без лишних вопросов мужчина решительно нажал на газ и стал виртуозно обходить другие машины. Преступник, безжалостно прижимаемый к обочине, сделал последнюю попытку получить свое, а точнее, чужое – сунул руку в сумку и схватил нечто, похожее на кошелек, а сумку швырнул своему преследователю. Естественно, это был планшет. Но в тот момент меня это не волновало. Через минуту я уже чувствовала прикосновение руки своего принца, когда он медленно передал мне мою сумочку, сжигая меня пламенным взглядом… Меня невольно затошнило.