Самый важный дневник - Страница 7
– Значит, все-таки ты хочешь замуж? Я думаю, тебе просто нужно сказать ему «да» и не дожидаться второго вопроса.
– Как думаешь, если я сегодня вечером соглашусь, это еще нормально будет? – Олеся выглядела не на шутку взволнованной. – Или позвонить?.. Или отправить смс…Как лучше?
– Какой вариант тебе кажется более подходящим?
– М-м-м…Смс!
– Пиши! – Я махнула рукой в сторону ее телефона.
Олеся молниеносно схватила телефон.
– Стой! – вскрикнула я. – Ты должна точно знать, что этого действительно хочешь… Понимаешь?
Олеся посмотрела на меня затуманенным взглядом. Мысли ее явно роились далеко за пределами столовой.
– Да…В конце концов, можно дать согласие, а… свадьбу назначить через год!
Оказывается, чтобы заставить нас здраво мыслить, иногда нужен совсем небольшой толчок – просто спроектировать прямо противоположную ситуацию той, в которой сомневаешься.
Олеся быстро постукивала по экрану, потом еще долго смотрела на него.
– Отправилось, – глубоко вдохнула она. –Я написала: «Я согласна быть твоей женой». Не слишком пафосно?.. Марусь, мне за сегодня ведь надо упаковать вещи. Он уже в 10 утра пришлет машину.
А на что я надеялась?
– Так быстро? Я думала, может, в выходной?
– У меня немного вещей, чего тянуть… А завтра удобно. Первая тренировка только в два.
– Я…помогу тебе собраться… Посуду поделим. Мы ее ж вместе покупали, – я улыбнулась слишком вымученно, но Олеся вроде не заметила.
– Такое брать не буду точно. Вдруг через неделю решу вернуться?
– Попробуй только, я тебя не пущу!.. Вечером будем вместе паковать вещи.
Я стала слишком пристально рассматривать содержимое тарелки.
Олеся глядела в сторону. При этом нервно постукивала пальцами.
– Так, у меня скоро тренировка, а он еще не ответил…
Тут Олеськин телефон пискнул. Через секунду она уже смеялась, запрокинув голову назад.
– «Я рад»… И все! Представляешь?! Ни тебе смайлика, ни восклицательных знаков… Как это понимать?
– Он рад. Если нет восклицательных знаков, это не значит, что он не рад…
– Ладно, – Олеся махнула рукой и поспешно отложила телефон. – Хватит про меня! Расскажи, у тебя как? Что вчера делала?
– Лучше всех! – я сделал вид, что не расслышала последний вопрос.
– Марусь, прости, я совсем забыла спросить, как быть с квартирой? Тебе будет тяжело самой ее оплачивать. Я, получается, тебя подвела…Будешь искать кого-то?
– Ни в коем случае! – от мысли, что мне придется делить жилье с кем-то, кроме Олеси, у меня даже аппетит пропал, и я поняла, что большую часть еды придется забирать с собой.
– Если не с тобой, то ни с кем! Буду искать подработку… Что-нибудь придумаю.
– Тебе бы найти другую работу. С твоими знаниями ты смело можешь претендовать на более престижную должность. Да и твоя Галя тебя замордовала вконец!
В животе заныло от неприятных воспоминаний. Обед уже заканчивается, я не успею рассказать о разговоре с директором. Да и не хотелось.
– Что-нибудь придумаю, – я взглянула на часы. – Мне пора. Я сегодня вернусь, наверно, раньше тебя? Начну укладывать постельное белье и полотенца.
– Нет! Пусть пока у тебя полежат вместе с посудой. Ты лучше приготовь канапешек. А я принесу вина. Отпразднуем или…напьемся с горя…– ее голос дрогнул. – Я так боюсь что-то менять…
– Олесь, еще слово, и я решу, что это заразное. Это моя особенность – бояться нового. Ты не такая! Забыла? Моя подруга смелая и решительная! … Все, я побежала, работы много! Целую, до вечера.
Как только я оказалась в лестничном пролете, грусть-тоска навалилась на мои хрупкие плечи. Остаюсь одна. Совершенно… Я быстро поднялась по лестнице для сотрудников. Дверь нашей бухгалтерии располагалась первой по небольшому коридорчику. Здесь было всего три кабинета – наш с Галиной Сергеевной, менеджерский и кабинет директора. Я плотно закрыла за собой дверь и мысленно молилась, чтобы до шести вечера эта дверь не открывалась никем, кроме меня, и то только по причине посещений мной дамской комнаты. Я мечтала провести оставшиеся четыре часа рабочего времени наедине со своей стопкой бумаг и компьютером.
Да, ситуация получалась странной. Я была расстроена, что остаюсь один на один в своей маленькой квартирке, но при этом жаждала не видеть людей в ближайшие несколько часов. Одинокие вечера меня пугали. Но я вовсе не боялась одиночества днем и особенно на работе. Мне всегда нравилось в тишине заниматься своими делами. Но вечера…Со мной будет только дневник, в который я вынуждена записывать события дня… После записей жизненно необходимо было поболтать с подругой, посмеяться над какой-нибудь глупостью коллег на работе или обсудить понравившуюся кофточку на сайте интернет-магазина.
Мысль о том, что моим единственным развлечением станет дневник, могла быть скрашена только мечтами о маленьком питомце. Обязательно начну с собаки. Завтра утром приду на полчаса пораньше и выпишу телефоны заводчиков. После отпуска сразу обзаведусь пушистым другом.
Завтра вечером Олеси уже не будет дома, и спешить некуда. Я все успею завтра. Будущий день сразу стал менее пасмурным. Причин для грусти у меня нет. Я отправляюсь на отдых к морю.
Каждый обед буду видеться с Олеськой и болтать о всякой всячине. Вечером меня будет ждать дома милейшая собачка, а на работе будет столько работы, что грусть не получит никаких шансов завладеть мной хоть на пять минут.
С таким настроем я принялась за бумаги и подсела ближе к клавиатуре. Приятный летний ветерок шевелил оконные жалюзи, и воздух был довольно чист, учитывая, что за окнами роились машины, а в соседнем здании шла стройка. Полуденное солнце и вернувшиеся с обеда строители взяли верх – я закрыла окно и включила кондиционер.
Время пробежало незаметно. Часы показали без пяти минут шесть. Несколько пачек бумаг были мною безжалостно продырявлены дыроколом и отправлены в соответствующие папки. Тут я вспомнила, что вечер будет занят сборами, и решила сделать записи прямо сейчас. Олеся все равно задержится – успею приготовить жульен и канапе. Я поставила чайник, чтобы сделать кофе, и достала свой дневник-планшет…
Глава 3.
Звонок будильника. «Боже, опять на работу! Смертельно болит голова… Почему так рано? Я только уснула… Не может быть, чтобы я до утра писала дневник… Ужасный шум. Какого черта соседи решили делать ремонт в такую рань!? Голова раскалывается… Сколько мы вчера выпили с Олесей? Помню только одну бутылку…
О Господи, я не лежу, я сижу! Так и уснула в кресле… Что шумит?.. Забыла выключить телевизор… Голова… В таком состоянии идти на работу… Больше никогда не буду пить, даже малюсенький бокальчик».
Я попыталась встать, но не смогла. Жуткая боль в ногах от попытки приподняться в кресле… Голова закружилась и все поплыло…Вокруг меня… люди… Люди?!.. Я не дома! Голова кружилась так, что я схватила подлокотники, словно это была моя единственная опора в окружающем меня безумии. Звук будильника… Где мой телефон? Где… я… Сердце начало бешено колотиться. Ощущение, что я сошла с ума… Или умерла? И нахожусь возле ворот в рай? Иначе как объяснить, что вокруг столько людей? Здесь душновато… Неужто ад?
Голова продолжала кружиться. Я однозначно пьяна. Ноги не слушаются и болят ужасно. Я лихорадочно пыталась понять, где нахожусь. Люди… кресла… электронное табло… Огромный плакат девушки в купальнике и надпись Calzedonia… Налоговая? Многофункциональный центр? Где этот телефон!? Как выключить будильник?! Ф-фух, замолчал сам!.. Так, дальше…Почему люди с чемоданами?…Боже, это вокзал! Или аэропорт…
Что я здесь делаю?!
Головокружение немного поутихло. При этом боль в ногах усилилась. Я продолжала сжимать подлокотники. Удивляюсь, что руки меня тоже не очень слушаются, ведь мне не удавалось сжать кисти, я лишь давила внутренней частью ладони и безуспешно пыталась сгибать пальцы. Видимо, я производила впечатление глубоко умалишенного человека – мужчина средних лет с доброжелательным выражением лица осторожно наклонился и что-то пытался мне сказать. Он определенно говорил вслух, но мое сознание расплылось даже не по всей голове, а по всему огромному залу. Ну почему мне не удается сосредоточиться? Сколько же я выпила? Точно! Я же собиралась в отпуск. А летать ужасно боюсь! Потому что почти никогда не летала…Выпила для храбрости и немного переборщила. Нет, я никогда не пью до беспамятства…До беспамятства…