Самый тяжкий грех (СИ) - Страница 1

========== Когда звёзды перевернулись… ==========

Тоскливым вечером на заболоченной планете Дагоба Люк Скайуокер находился во власти самого глубокого шока, который ему когда-либо приходилось испытывать. Дарт Вейдер - его отец! Лея - его сестра! Новые знания оказались слишком чудовищными, и его разум никак не мог их осознать.

Почему отец стал таким? Что превратило человека в смертоносного киборга? Хотя Люк и склонен был верить в добро в людях, он понимал, что надежда на возвращение отца с Темной стороны была весьма призрачной. Но он должен был верить! Вера была единственным, что могло спасти его от окончательного погружения в злое отчаяние.

Пытаясь не обращать внимание на головную боль, растущую с каждой минутой, Люк воспользовался Силой, чтобы поместить R2D2 в гнездо астродроида позади кабины крестокрыла. Он медленно поднялся по трапу и оглянулся, с тоской и смутным сожалением взглянув на жилище своего наставника, теперь ушедшего в Силу. “Ведь он, наверное, даже любил меня…” - печально подумал Люк.

***

Крестокрыл ушел в гиперпространство. Люк бессильно метался в тесной кабине, не находя себе места. Он не мог сдержать слез, стискивая кулак в перчатке живой ладонью. Ему нужно, ему необходимо было найти способ каким-то образом усмирить свой гнев, иначе он окончательно потеряет контроль над собой, начнет использовать Силу и кто знает, к каким последствиям это приведёт? Он должен был заглушить воспаленный разум.

Люк вспомнил о бутылке кореллианского виски, которую Хан подарил ему на двадцать первый день рождения. Люк никогда не пил: вся его натура противилась употреблению алкоголя. Но сейчас он отчаянно нуждался в передышке. Люк достал бутылку из отсека за спиной и сделал первый большой глоток, а потом и второй…

***

R2D2 издает тревожный предупреждающий сигнал, но от выпитого перед глазами плывет туман, и Люк не может разглядеть буквы на мониторе.

Когда бутылка почти пуста, и лишь на донышке плещется немного янтарной жидкости, Вселенная вдруг переворачивается и бутылка опрокидывается.

Крепкий алкоголь разливается по пульту управления, и электронная схема вспыхивает голубоватым пламенем. Люк выкрикивает проклятья сразу на четырех языках.

Гиперпространство не должно быть красным…

И прежде, чем Люк окончательно понимает это, его выбрасывает из гиперпространства в неконтролируемое падение. Поверхность планеты внизу блистает разноцветными огнями.

Столкновение - и Вселенная погружается во тьму.

***

Голос. «Ты в порядке?»

Скрежет металла о металл. «Ты меня слышишь?»

Размытые черты лица. С трудом различимые слова. «Давай выбираться отсюда!»

Тёплые руки, запах крепкого вина. Мощь и властность. Сила и Тьма.

Голубые глаза. Невозможно голубые, пугающе глубокие, ослепительно яркие. Слишком тёмные.

Короткая заминка. Беспокойство. Тошнота и привкус желчи во рту.

Такси?

Квартира… или отель.

В Силе звучит крик боли.

========== Грехи одного… ==========

Когда головокружение немного утихло, Люк пробормотал:

— Дерьмо, как больно…

Его спутник — тот, кто вытащил его из горящего крестокрыла — поинтересовался:

— Где именно?

— Везде. Будто пережил самое жестокое избиение за всю мою грёбаную жизнь.

Незнакомец в ответ усмехнулся:

— Понимаю. Стрессовая ситуация, да?

Даже будучи вдрызг пьяным, Люк не собирался выдавать опасные секреты.

— Можно и так сказать, — осторожно ответил он.

Его спаситель опустил взгляд — пугающе знакомые глаза! — и прошептал:

— По ночам все может быть слишком сложно…

Люк внезапно остро испытал сочувствие к незнакомцу. Кем бы ни был его нежданный спаситель, его явно что-то очень сильно беспокоило. Люк осторожно положил ладонь на плечо мужчины.

— Я знаю, как это бывает.

— Но почему? Почему я не могу прогнать эти кошмары? — воскликнул мужчина, и Сила исказилась, четко передавая его скорбь и растерянность, а сердце Люка болезненно сжалось. — Я не понимаю… Но я действительно не могу.

Оторвавшись от созерцания пола, мужчина откинул упавшие на лицо волосы, и Люк снова испытал шок от взгляда проницательных глаз цвета яркого безоблачного неба. Но гораздо больше его потрясло, когда мужчина неожиданно буквально рухнул на него, тесно прижимаясь всем телом.

— Ты понимаешь меня. Ты знаешь, что такое тяжесть неопределенности будущего, — сильные руки, одна из плоти, другая искусственная, стиснули Люка в объятьях.

Комната возобновила свое вращение перед глазами, и Люк, нащупав присутствие незнакомца в Силе, сосредоточился на нём, пытаясь остановить круговерть. Энергия мужчины была неустойчивой, но твердой, мощной, сильной.

Похоже, у этого парня тоже были веские причины для того, чтобы напиться. Алкоголь был для него спасательным кругом.

Люк почувствовал, как твердые руки незнакомца скользнули по его рубашке, слегка поглаживая спину. Дрожь прошла по телу, и Люк, почти не понимая, что делает, опустил голову на плечо мужчины, ощущая щекой прохладу кожаного жилета.

— Пожалуйста, обними меня. Я не хочу быть один.

Кто из них произнес эти слова?

Сознание Люка было нечетким, туманным, тусклым… Он запустил ладонь в волнистые волосы мужчины, перебирая мягкие пряди. От незнакомца пахло потом сражений, звездолётной смазкой и едва ощутимой тоской по дому…

Их связь была сильна.

Потребность друг в друге была еще сильнее.

— Почему мне кажется, будто я знаю тебя целую вечность? — прошептал Люк, содрогаясь всем телом от прикосновений твердых ладоней. Ему жутко мешал ремень на брюках, а рубашка казалась слишком жаркой, слишком тесной… Откинувшись на спинку пыльного потёртого дивана, он потянул мужчину на себя, словно ища укрытия, защиты, комфорта и облегчения.

Незнакомец, казалось, был готов предоставить всё это. Он яростно прошипел:

— Мне нужно забыть. Мне необходимо забыть о своих ночных кошмарах. Пожалуйста, помоги мне!

Он накрыл губы Люка глубоким властным поцелуем, грубым, болезненным, оставляющим кровоподтеки, пока Люк, наконец, не начал задыхаться. У Люка снова закружилась голова, когда горячий язык незнакомца очертил линию челюсти и скользнул к открытому горлу. Люк вскрикнул и попытался вырваться, но тут же захлебнулся сокрушительной волной блаженства и мучительного желания.

Мужчина сделал попытку отстраниться, но Люк почти грубо вцепился в его волосы рукой в перчатке и притянул к себе, растворяясь в нежных и отчаянных поцелуях. Разум окончательно сдался от ощущения нежных губ на чувствительной ямке у горла.

Ласки продолжались: подбородок, шея, ухо… Мужчина облизал мочку, сжал её губами и слегка прикусил, заставляя Люка зашипеть от мучительного удовольствия и наклонить голову, открывая больший доступ к чувствительной точке.

Сильная ладонь коснулась волос, скользнула по шее, спустилась к груди, одним движением освобождая Люка от рубашки. Незнакомец осторожно, успокаивающе коснулся его обнаженной кожи, и Люк болезненно вскрикнул, выгибаясь от пронзившего тело наслаждения. Шероховатые подушечки пальцев вычерчивали чувственные линии на ключицах, плечах, а жаркое и глубокое дыхание мужчины расслабляло, даря ощущение безопасности. Теплые губы прижались к выступающей ключичной косточке, и Люк сдавленно всхлипнул, задыхаясь от ослепляющего желания.

Горячее дыхание коснулось соска, и губы сомкнулись на мгновенно затвердевшей плоти. Люк зажмурил глаза: пространство закружилось в невероятном вихре. Дыхание участилось, кислорода катастрофически не хватало, и он вцепился в кожаный жилет незнакомца так, что побелели костяшки пальцев. Брюки вдруг стали слишком тесными. Люк понял, что пути назад уже нет.

Влажные чувственные прикосновения тем временем спустились ниже по груди, горячий язык немного задержался, проникая внутрь ямочки пупка, лаская и вылизывая. Руки незнакомца резким движением сдернули брюки и трусы Люка до лодыжек. Прохладный воздух комнаты коснулся напряженного члена, заставив Люка судорожно дернуться. С трудом проглотив слюну, Люк, кажется, начал осознавать, что собирается потерять свою девственность с этим человеком. Но еще более странным было то, что его это совершенно не волновало. Он хотел быть нужным, пусть и на столь короткое время.