Самый счастливый день - Страница 5
— Это Андрюша, — сказала старушка. И опять по-своему улыбнулась.
В разных концах зала тоже зашептали:
— Андрюша… Андрюша…
— Его тут все знают? — спросил я старушку.
— А как же! Он был совсем слабый. Совсем…
Я тоже знал об этом бывшем папином пациенте.
«Если бы удалось поставить его на ноги! — говорил папа. — Если бы мне удалось!..»
Ему удалось. Бывший больной стоял на ногах!
Трибуна была Андрюше по пояс. Он схватил ее обеими руками, словно хотел поднять и подбросить вверх.
— Я работаю! — заявил с трибуны Андрюша. — Я играю в хоккей! А потому, что есть на свете такие люди… Есть такой человек…
Я посмотрел в президиум и понял, о ком идет речь: папы не было видно. Он и раньше-то сидел там, на сцене, в самом последнем ряду, а теперь уж совсем пригнулся и скрылся за чьей-то спиной.
И еще двое бывших больных сказали, что с помощью папы они «второй раз родились». Я понимал, что им бы не хотелось больше рождаться с папиной помощью… Но все они смотрели на папу так, будто с ним были связаны какие-то очень хорошие, радостные воспоминания. А ведь он, между прочим, их оперировал…
Я сидел и делал разные фантастические предположения: «Вот если бы я учился на одни только пятерки (чего на самом деле никогда в жизни не будет!) и меня бы стали вдруг хвалить на школьном собрании, многим ребятам это бы не понравилось. Я уверен… А тут все врачи, медсестры и нянечки так улыбались, словно их самих за что-то благодарили. Почему? — думал я. — Должно быть потому, что они любят папу… И правильно делают. Разве можно его не любить?»
А потом был концерт. А потом были танцы… И снова к папе подходили женщины: они приглашали его танцевать. И я опять ужасно страдал оттого, что мама и бабушка не видят всего этого.
— Я не умею танцевать… — извинялся папа. — Пригласите лучше Андрюшу!
— К нему не пробьешься! — ответила папе молодая женщина в белом халате, которая в тот вечер, наверно, дежурила, и забежала в зал на минутку.
К Андрюше, и правда, было трудно пробиться. Он больше всех танцевал, громче всех смеялся и разговаривал. Словно хотел доказать самому себе, что может все это…
Папа не стал унижать меня: он ни разу не взглянул на часы, не сказал, что уже пора домой, потому что мне надо спать или делать уроки. Мы пошли в гардероб вместе со всеми.
Когда мы спустились вниз и папа уже протянул номерок, к нему вдруг подбежал запыхавшийся мужчина в белом халате и что-то шепнул на ухо.
— Проводите, пожалуйста, моего сына, — попросил папа не то Андрюшу, не то сердитую старушку, не то кого-то еще.
Все согласились меня провожать.
— Я останусь здесь… ненадолго, — проговорил папа. И побежал вслед за мужчиной в белом халате.
— Зачем он… остался? — спросил я.
— Для своего дела, — ответила старушка с придирчивыми глазами.
— Для какого дела?
— Спасать кого-нибудь будет…
Я шел по улицам, которые были совсем уже готовы к празднику, хотя до него оставалось еще целых три дня. Вывший папин больной Андрюша шел рядом. Он так радовался разноцветным огням, словно было время, когда он уже не надеялся их увидеть.
Подходя к нашему дому, Андрюша тоже не удержался и сказал:
— А ты похож на отца! Честное слово… Похож!
Сказал так, будто наградил меня.
А я в ту минуту подумал, что, наверное, похож на папу только с виду. Или, как говорится, внешне… «А чтобы быть на него похожим по-настоящему, — думал я, — мне еще надо… Ведь это не так легко — делать других счастливыми!»
1969–1972 гг.
БУМАЖНЫЙ КОРАБЛИК
1. Рано утром
Но утром дождя уже не было. Петя вскочил с постели и подбежал к окну. Ручьи бежали со всех сторон: с невысокой горки, от зеленого садика, из красных водосточных труб.
Он быстро оделся и вышел в коридор. Над замком, до которого Петя с трудом дотягивался, висела цепочка. Он осторожно подтащил к двери старый чемодан, встал на его черную, помятую крышку и, наконец, дотянулся…
На улице было свежо и прохладно, как будто где-то совсем рядом протекала река. Так всегда бывает после дождя. Ребята собрались там, где ручьи, спешившие с разных сторон, сливались в одну огромную лужу. В руках у ребят были бумажные кораблики: у одних поменьше, у других совсем большие.
Костя Волчков нацепил на свою кепку мамину брошку, изображавшую якорь.
— Сейчас отплываем! — распоряжался Костя. — Я — командующий всего флота!.. А вы — капитаны кораблей. Понятно?
Петя подбежал к ребятам.
«Командующий» приподнял лакированный козырек своей фуражки и строго спросил:
— Где твой корабль?
— Нету…
— Капитан без корабля?
— А где же мне… взять?
— Сам сделай! — коротко приказал Костя. Он учился во втором классе — и все его слушались.
Петя жалобно взглянул на «командующего».
— Только не уплывайте… Я сбегаю за газетой!
2. Петины кораблики
— Открой, мамочка! Это я…
А сам подумал: «Вот и маму разбудил. Сейчас еще заставит завтракать!»
За дверью что-то загрохотало.
— Тут баррикада какая-то!.. — вскрикнула мама.
— Это чемодан, Я залезал… чтобы открыть…
Петя вбежал в комнату. На Мишином столе лежала газета. Петя схватил ее и тут же, чтобы не дать маме опомниться, помчался обратно во двор.
— Подождите, ребята! Сейчас… Сейчас у меня тоже будут кораблики!..
Он сел на мокрую, потемневшую от дождя скамейку, разорвал газету пополам и стал действовать так, как учил его брат Миша.
— Складываю… Загибаю концы… еще складываю…
Налетел ветерок… Листья дружно зашелестели и осыпали Петю холодными каплями. Он вскочил, отряхнулся, — и оба газетных листа упали на землю. А ветер, казалось, только и ждал этого. Он подхватил их и погнал по садику, который был в самом центре двора.
— Это не кораблики, а самолеты! — пошутил Костя.
Петя погнался за газетными листами и поймал их. Потом снова сел на скамейку и начал сначала:
— Складываю… Загибаю концы!..
Вот они и готовы — два кораблика! Красный заголовок газеты оказался на борту одного из них. Слово «Пионерская» было как раз на сгибе, а слово «Правда» — на самом борту, посредине, как название корабля.
Петя хотел уже бежать к ребятам, которые собрались возле большой темной лужи. Но Костя крикнул:
— Прямо там спускай на воду!.. Прямо там… На речку Садовую, которая от сада течет!
Петя спустил на воду один кораблик. Речка Садовая подхватила его и понесла к темному морю. А Петя бежал рядом, держа в руке другой свой кораблик с красным названием на борту.