Самый дружелюбный пес на свете - Страница 13

В общем, вокруг простирался прекрасный пейзаж и погода стояла отличная, а вот настроение было – хуже нельзя придумать. И в голову лезли мрачные мысли; примерно такие: «Все-таки еще немало у нас негодяев. И законы слишком мягкие. Какой-то штраф за убийство животного! Таких, как подростки угонщики и Татуированный, надо сажать в тюрьму. А суд над ними показывать по телевидению на всю страну, чтобы другим было неповадно. Правильно говорил Бернард Шоу: «Самое большое преступление – это безнаказанность». Вот такие мысли крутились в моей голове, говорю об этом с большим прискорбием. К счастью, вскоре мы поняли, что в тех краях негодяев можно пересчитать по пальцам, а большинство – замечательные люди, – как, впрочем, и всюду. Если вы еще не убедились в этом, то вскоре непременно убедитесь. Непременно, вот увидите.

Всем известно – большинство нормальных людей кого-нибудь любят: одни – родных, другие – учителей, третьи – друзей, четвертые – артистов или спортсменов, и эта любовь имеет массу разновидностей: от прекрасно-возвышенной до сумасшедшей. Большинство ненормальных людей любят правителей тиранов или разбойников. Некоторые на первый взгляд любят всех, но приглядишься – по-настоящему не любят никого, только себя.

Известно также – один любит работу, другой – развлечения. Кое-кто их совмещает и слывет счастливцем.

Есть люди, и притом их немало, которые больше всего на свете любят деньги. Понятно – это недостойная любовь. И глупая. Ведь далеко не все можно купить за деньги. Нельзя же купить дружбу, любовь, талант, здоровье, хороший характер и многое другое.

Но есть группа людей с каким-то пустым сердцем, которые никого и ничего не любят; бывает, они даже не любят самих себя и страдают от недовольства собой. Это самые несчастные люди – они не умеют видеть хорошее.

В тот день мы познакомились с по-настоящему счастливой семьей.

На полпути к Коломне дорога некоторое время пролегала в березовой роще; березки, русские красавицы, прямо-таки слепили белизной. Как только мы въехали в рощу, к Малышу слетелось множество бабочек – видимо, приняли нашу желтую машину за гигантский цветок. Челкаш любовался ими, прищелкивал языком от восторга – вы же помните, он любит все красивое.

Бабочки сопровождали нас, пока мы не проехали всю рощу; после тенистой прохлады мы выехали в луга и сразу попали на солнцепек. Воздух в лугах был насыщен терпкими сладкими запахами. Это был даже не воздух, а скорее – горячий компот.

Мы остановились около пасеки – небольшого садового участка с ульями и летним домишком. За ним виднелось еще несколько немудреных строений – все среди фруктовых деревьев. И что поражало – участки разделяли не заборы, а всего лишь мелкий кустарник; местами и его не было. «Вот это настоящее добрососедство», – подумалось. Я решил запечатлеть на пленке этот уголок природы.

Мы с Челкашом вышли из машины и, пока я готовил камеру к съемке, а Челкаш обследовал близлежащую растительность, к нам подбежал мальчуган лет семи-восьми.

– Сфотографируйте и меня тоже.

– Нет вопросов. Тебя как зовут?

– Коля.

Я «щелкнул» паренька с Челкашом (как же без него?! Он такие моменты не упускает из поля зрения. Попробуй кого-нибудь снять без него – обидится).

– Ты с кем здесь живешь? – спросил я мальчугана.

– С папкой и мамкой, – он кивнул в сторону дома; от него к нам шел молодой мужчина в белом костюме, улыбался и приветливо махал нам рукой.

Бывает – редко, но бывает, – незнакомые люди сразу становятся друзьями, с первого рукопожатия. Так у меня случилось и с пасечником Геннадием (а так звали мужчину) – своей открытостью, простотой и прямо-таки обжигающим дружелюбием он сразу располагал к себе.

– Привет доблестным автолюбителям! – сказал он, пожимая мне руку. – Какие-нибудь неполадки с машиной? У меня в сарае мастерская, есть все необходимое.

Челкаш усмехнулся, со всей ясностью давая понять, что наш Малыш работает, как часы.

– Спасибо, но с машиной у нас нет проблем, – сказал я. – Просто понравился ваш поселок, хочу его запечатлеть.

– Здесь прекрасное место. Березовую рощу проезжали?.. А за поселком ельник, там речка. Ну, а цветов здесь, сами видите, сколько. Чувствуете воздух какой?.. Я люблю нашу среднюю полосу. Природа здесь не такая холодно-строгая, как на севере, и не такая крикливо-яркая, как на юге. Она скромная, мягкая… И соседи у нас прекрасные, открытые и честные… Приглашаю вас отведать цветочного меда, лучшего в Московской области.

– Не откажусь, – проговорил я. – Мы с моим другом Челкашом никуда не спешим. Мы путешественники, для нас, горожан, вылазка на природу – отдых для души.

По пути к дому мы познакомились. Челкаш с Колькой не только познакомились, но и подружились – уже бегали перед домом, играли в «салки».

– Мы здесь живем с ранней весны до поздней осени, – рассказывал Геннадий. – Занимаемся пчеловодством. Ну и огородом. Хозяйство у нас немалое, трудновато, конечно, но все это в радость. Когда занимаешься любимым делом, все в радость. Вот только времени не хватает. Эх, если б в сутках было побольше часов, – Геннадий засмеялся. – А в городе суета. Для меня десять человек – это уже толпа. В городе постоянное напряжение, часто разлад с самим собой, а здесь согласие, внутренний комфорт.

В доме повсюду были кружева: над дверью, на окнах, на столе, на кровати. Геннадий с гордостью показывал белые узорчатые изделия:

– Моя жена отличная кружевница. Многие просят продать ее изделия, но разве можно продавать такую красоту?! Ее можно только дарить, ведь так?.. У моей Леночки золотые руки, и вообще она золотая жена. Мы по-настоящему любим друг друга, за десять лет ни разу не расставались ни на один день… Вот она – Леночка!

В дом вошла красивая молодая женщина с младенцем на руках. Поздоровалась со мной и сказала:

– Сейчас уложу дочку и будем пить чай.

– Посмотрите на эту троицу, – Геннадий кивнул за открытую дверь – перед домом к играющим Челкашу и Кольке присоединился серый кот. – Надо же, ваш Челкаш не гоняет нашего Сапфира.

– Он любит кошек, – сказал я. – Вообще всех животных любит, он самый дружелюбный на свете.

Чай мы пили на террасе. Разливая мед в розетки, Геннадий говорил:

– Вот он, наш драгоценный медок, золотистый, лечебный, от всех болезней вылечивает. Чувствуете, в нем весь букет полевых цветов? А вообще, самый вкусный мед шмелиный. Ведь мед собирают и осы, и шмели. Шмелиный самый вкусный и полезный…

Солнце скрылось за березовой рощей и стало темнеть.

– Вы, конечно, заночуете у нас? – обратился ко мне Геннадий. – Куда на ночь глядя ехать?! А утром я покажу вам наши достопримечательности. В ельнике гигантский муравейник, побольше вашей машины. А у речки водопад и дальше запруда и хатка бобров. У нас много интересного! Оставайтесь! Леночка постелет вам на террасе.

– Спасибо, но у нас в машине все удобства и широкая постель. С вашего разрешения, я только подгоню ее к дому.

После того, как я подогнал Малыша к дому, мы с Геннадием еще некоторое время сидели на скамье в саду; я курил, а Геннадий рассказывал о своей пасеке. Кольку Лена уложила в постель, Сапфир уже давно исчез в доме, но в Челкаше по-прежнему бурлила энергия – он нашел себе новое развлечение – катал голыши по садовой дорожке.

– А вон паук-рыболов, – Геннадий показал на куст смородины. – Видите, выпускает блестящую нить? Сейчас заметит какого-нибудь мотылька, начнет раскачивать нить, как леску. Мотылек полетит на блеск и приклеится.

– У вас здесь сплошные чудеса, – сказал я. – А у нас в машине тоже обитает паучок. Ловит комаров и мошек. Вместе с нами он уже пережил немало приключений. Наверняка, ему наша поездка кажется кругосветным путешествием.

– Наверняка, – улыбнулся Геннадий.

(Кстати, по возвращении в Москву я поселил паучка у нас на балконе и уже на следующий день он там обосновался по-хозяйски: сплел паутину, под жилье выбрал щель в оконной раме, но стоило мне выйти на балкон и изобразить тарахтенье Малыша и «бибикнуть», как он вылезал из укрытия – явно был готов снова ехать с нами куда угодно и на сколько угодно).