Самовольное создание и изменение обектов недвижимости в Российской Федерации (гражданско-правовой ас - Страница 11

В этой связи исследование применительно к объектам недвижимости иных самовольных действий, понятиями которых оперирует действующее гражданское и смежное с ним жилищное законодательство, представляет существенный практический интерес и может быть полезно как для развития науки гражданского права в изучаемой области, так и развития градостроительного законодательства, а также совершенствования связанных с ним гражданско-правовых норм, регулирующих отношения по созданию или изменению объектов недвижимости.

Принимая во внимание указанную цель, в данном параграфе поставлены следующие задачи: а) определить, что понимается под самовольными действиями применительно к рассматриваемой проблематике; б) выделить и охарактеризовать виды самовольных действий, осуществляемых субъектами при создании либо изменении уже существующих объектов недвижимости; в) классифицировать объекты недвижимости, получаемые в результате совершения лицами тех или иных самовольных действий.

При этом, формулируя указанные цель и задачи, автор исходит из того, что строительство представляет собой не только «деятельность, которая направлена на возведение зданий (сооружений) либо реконструкцию имеющихся объектов различного назначения»[106], но в широком смысле этого слова включает в себя иные виды строительных работ, осуществляемых в уже построенных объектах недвижимости[107].

В этом состоит одна из главных сложностей изучаемой проблематики: нормы, регулирующие строительную деятельность, находятся в нескольких разделах разноотраслевого законодательства (градостроительном, административном, земельном, гражданском и жилищном). В то же время правовое регулирование последствий создания или изменения объектов недвижимости, в т. ч. самовольного осуществления таких действий, осуществляется нормами гражданского и смежного с ним жилищного законодательства. Отсюда наблюдается несогласованность правовых норм, регулирующих одни и те же общественные отношения по созданию или изменению объектов недвижимости, включенных в разные отрасли законодательства.

Прежде чем перейти к изучению интересующей нас категории «самовольных» действий (в контексте создания или изменения объектов недвижимости), полагаем, необходимо определиться с содержанием такого базового и фундаментального понятия, как «воля», поскольку именно данное понятие лежит в основе нас интересующего. Воля является общенаучной категорией и изучается философией, юриспруденцией, психологией, иными науками[108].

Из анализа определений, предлагаемых различными науками, становится очевидным, что каждое из них берет за основу какой-либо аспект воли, в связи с чем сложно утверждать, что они противоречат друг другу. При этом нетрудно заметить, что, говоря о воле, ученые разных направлений акцентируют внимание именно на внутренней (разумной, психической) деятельности человека.

В этой связи справеддиво утверждение В.А. Ойгензихта, который писал:«… воля – прежде всего категория психологическая»[109]. Кроме того, данным ученым были обобщены различные подходы к категории воли, существующие в психологии, философии, юриспруденции и других науках, и представлена подробнейшая классификация научных взглядов по рассматриваемой категории, не утратившая актуальности и по сей день[110].

В свете изученных подходов к понятию «воля» можно констатировать, что под волей принято понимать «сознательную целеустремленность человека на выполнение тех или иных действий»[111]. Начальным звеном волевого действия являются постановка и осознание цели, затем принятие решения действовать, выбор наиболее целесообразных способов осуществления действия[112].

Следует также согласиться с Ю.А. Сениной в том, что «воля – это неразрывный единый психический процесс. Различают внешний и внутренний волевые акты. При этом волю можно рассматривать в разных аспектах, однако внутренние и внешние ее стороны не должны быть разделимы. Т. е. воля есть сам психический процесс, объединяющий сразу несколько, если не все, из предложенных В.А. Ойгензихтом и другими учеными волевых теорий»[113].

Вместе с тем воля в праве имеет и другое значение. Она важна для возникновения, изменения, прекращения правоотношений вообще и гражданских правоотношений в частности. Но воля может придать общественному отношению значение такового только при условии, если данного рода общественное отношение регулируется возведенной в закон волей государства, т. е. нормами права[114].

Что касается гражданско-правовой категории воли, то наиболее полно в отечественной цивилистике данная категория изучена в учении о гражданско-правовых сделках[115], а основной вопрос, являющийся предметом научных исследований в данном направлении, – значение воли для действительности сделки.

Как отмечал Ю.С. Гамбаров, «воля как психический феномен внутренней жизни человека не имеет для права никакого значения. Она вступает в его область как действие, обнаруживающееся вовне и распознаваемое в форме волеизъявления»[116].

В этой связи применительно к сделкам различают волю и ее внешнее выражение, называемое волеизъявлением. Волю называют субъективным моментом, а волеизъявление – объективным. Различие этих моментов приобретает особое значение в случаях противоречия между подлинным содержанием данной воли и его внешним выражением – волеизъявлением[117].

Согласно устоявшемуся в доктрине мнению сделка представляет собой единство воли и волеизъявления субъектов сделки[118], отмечается, что «в таких элементах сделки, как воля и волеизъявление, содержится сущность сделки, и отсутствие любого из этих элементов означает отсутствие сделки»[119]. Как следствие, для действительности сделки воля и волеизъявление должны соответствовать друг другу. Отсутствие такого соответствия порочит сделку и может привести к ее недействительности.

Однако в учении о сделках отсутствует единство мнений по поводу того, чему отдавать предпочтение: внутренней воле субъекта или ее внешнему проявлению – волеизъявлению при их несоответствии, а «борьба между словом и волей стороны проходит через всю классическую юриспруденцию»[120]. Так, ряд ученых отдает предпочтение воле, полагая необходимым ее истинное установление[121], другие – волеизъявлению, поскольку только в нем и может быть выражена вовне внутренняя воля[122], существует и позиция о равнозначности воли и волеизъявления[123].

В рамках настоящей работы мы не исследуем далее вопросы соотношения воли и волеизъявления применительно к сделкам, взяв за основу только подход, выработанный в учении о сделках к воле как субъективному моменту, а к волеизъявлению – объективному, проявляющемуся вовне.

Проецируя данное суждение на рассматриваемую проблематику, в центре которой стоит недвижимая вещь, можно сделать следующие выводы. Несмотря на то, что действия конкретного индивида обусловлены, в первую очередь, его волей – поступить именно так, а не иначе, судить об этом волевом моменте, обусловившем именно такие действия, мы можем исключительно по конечному результату, к которому привело претворение волевого начала в жизнь (появление недвижимой вещи либо ее изменение). Если такой результат отсутствует, говорить о том, что воля субъекта проявилась вовне, не представляется возможным. По сути, в данной ситуации не произошло объективизации воли, она так и осталась на уровне «желания (пожелания, хотения)» свершения чего-либо. Соответственно, и оценивать такую волю, мысли индивида с правовой точки зрения невозможно в принципе[124]. Как следствие, законодатель придает воле второстепенное значение, главное – результат воплощения такой воли в виде вновь созданного объекта недвижимости либо существовавшего ранее, но измененного, поскольку, исходя из норм действующего законодательства (ст.222 ГК РФ, ст.29 ЖК РФ), именно результату дается правовая оценка.