Самородок (СИ) - Страница 8
"Бред какой-то!" - думал Павел Кушевич, капитан "Ронара", а теперь, в силу сложившихся обстоятельств и согласно параграфам всё той же Инструкции ещё и Главный Координатор всех служб и вверенных ему многочисленных подразделений. Он стоял у визуального панорам-окна и нервно постукивал пальцами по его гладкой поверхности. Со стороны могло показаться, что Кушевич, этот убелённый сединами, с морщинистым лицом человек просто насвистывает про себя немудреный мотивчик, отбивая под него такт согнутыми фалангами пальцев. О-о! Многое бы он отдал, чтоб так оно и было. Но только сейчас, к сожалению, не до легкомысленных мотивчиков. А ведь совсем недавно, каких-то полсуток назад, Кушевич был просто капитаном "Ронара" и в мыслях не держал стать Главным Координатором, он даже успевал выкраивать время на чтение и любимый джаз, благо обстановка позволяла: аборигены, то бишь мизайцы, под ногами не путались, туч на горизонте в виде космических катаклизмов или, что гораздо хуже, флота алгойцев или тех же краогов, не наблюдалось, что, вообще-то, было странно - и как это они умудрились проморгать такую находку землян, как Мизай! Датай алгойцы вот не проморгали и теперь там ад войны, которую земляне, видит бог, ни сном, ни духом... А здесь на тебе! Ударило оттуда, откуда и не ждали вовсе - с самого Мизая. Что, почему, как?.. Вопросы, на которые ответов пока что не имелось.
А ведь как всё начиналось!.. Сказка, а не начало.
Человечество, вырвавшись, наконец, в космос, а потом и в Дальний Космос, в своей звёздной экспансии рьяно принялось осваивать и, как следствие, тут же перекраивать на свой вкус и лад близлежащие пространства, а потом и что подальше. И вот что удивительно! Человек умудрился при всём при этом не подавиться громаднейшим кусищем запретного ранее пирога. Более того! Не притупить остроты восприятия и новизны ощущений от стремительно ворвавшегося в обиход и сознание, но, главное, в экономику, нового фактора и принципиально новой константы в виде этой самой звёздной экспансии, которая со временем и возможностями достигла широты и размаха разрастающегося и расползающегося во все стороны гигантского человеческого муравейника. Людей ждали новые миры, планеты и открытия. Умопомрачительные технические возможности и новейшие технологии после очередной промышленной революции и скачка научной мысли, когда открыли эффект Кауффа-Берри, дающего возможность заглянуть в подпространство, на его основе создали пространственный преобразователь, где роль основного энергоносителя как раз и играл тислий, путём проб и ошибок внедрили проводную биолоцию,- всё это вместе взятое и позволило человечеству вплотную заняться звёздной экспансией и ощутить себя при этом неотъемлемой частью такого непостижимого, загадочного и таинственного образования, коим и являлся Космос.
А недавно наткнулись на Мизай, планету в Загайском секторе, которую населяли гуманоиды со странными межличностными отношениями. На пришельцев-землян они практически не обратили внимания. При первой же детальной разведке и анализе проб тут же выяснилось, что Мизай прямо-таки сказочно богат залежами руды, содержащий тислий, который был необходим метрополии как воздух, с её-то не по дням, а часам растущими энергозапросами. Над тем, как быть, особо голову не ломали, экономика постоянно нуждалась в подпитках и вливаниях, и тислий в этом отношении становился чуть ли не единственной панацеей, единственным своеобразном донором, а мизайских запасов, по самым скромным подсчётам, хватило б Земле на долгие годы. Тут Мизай воистину становился бесценным самородком среди остальных планет-песчинок. С местными аборигенами заключили символический договор, по которому земляне отделывались смехотворными подачками (по этой части опыт у людей с некоторых пор имелся весьма богатый; рас, покоряющих вселенную, можно было по пальцам пересчитать, а вот тех, кто о ней не имел практически никакого представления, насчитывались сотни). Таким образом оборудовали и задействовали с десяток шахт (пока), несколько металлургических домен закрытого типа, ввели в строй временный космодром, быстренько обустроили колонию-поселение, срочно подогнали корабль-матку с командой из военных и гражданских специалистов и... И понеслось!
Руда добывалась, тислий выделяли и в виде тяжеленных брусков доставляли на орбиту, откуда уже с "Ронара" с периодичностью раз в два дня на Землю уходил грузовой подпространственник, ведомый опытными биолоцманами через своеобразные п-рукава, что пронизывали, как оказалось, всю вселенную, словно червоточины спелое, но подгнившее яблоко. Конвейер работал бесперебойно, всё шло, как по маслу, мизайцы под ногами не путались, им было вообще начхать, чем там занимаются люди (это где-то даже задевало и как минимум вызывало недоумение), они вели какую-то свою, несуразную жизнь, что вполне устраивало и землян. В данном случае полная апатия одних и деловая хватка и целеустремлённость других нашли тут полное взаимопонимание (если можно так выразиться), что на иных мирах было редкостью, прямо скажем, особенно на тех, что уже являлись сателлитами Земли. Но Мизай сразу стал рассматриваться как мощнейший сырьевой придаток метрополии с далеко идущими планами по его освоению и развитию, особенного его инфраструктуры (были проекты заложить орбитальный комплекс по переработке тислия, а на самом Мизае в качестве рабочей силы привлечь местное население и в конечном итоге ассимилировать его в свете своей звёздной экспансии). "Ронар" исправно отстреливал через п-рукав сверхвлажный груз, командование пребывало в приподнятом, благодушном настроении, вахты неслись спустя рукава, на Мизае дежурные смены работали согласно графику, научный сектор занимался текучкой и старыми проектами, офицеры позёвывали, а личный состав дурел от однообразия и осточертевших рутинных обязанностей, как в одночасье, вдруг...
Кушевич поморщился. Ох уж, это "вдруг"! Но в данном случае именно что вдруг, ни с того ни с сего. И в результате он, Павел Юрьевич Кушевич, как старший офицер и капитан "Ронара", становится Главным координатором всех служб и отдаёт первый приказ. Приказ об эвакуации, причём, немедленной, без всяких двусмысленностей повелевавший немедленно уходить. А там отсидеться на орбите или где подальше, выяснить, что произошло, а уж потом... Что будет потом, Кушевич знал не понаслышке - земляне могли и умели ответить ударом на удар. И "Ронар", как самостоятельная боевая единица ВКС, располагал для этого всем необходимым...
Капитан "Ронара", он же Главный координатор, хмуро смотрел в панорам-окно. Внешняя видео-сеть проецировала объёмный вид космоса прямо сюда, на одну из внутренних секций его отсека, распахивая всю глубину и бесконечность просеребрёного звёздами пространства. Но тут же образ величавой вселенной с мириадами звёзд принизил до уровня обжитого и порядком поднадоевшего уже дома выскочивший невесть откуда матовый шар кибер-автомата, выполняющего профилактический осмотр квазиорганики, что покрывала корабль-матку надёжной, непробиваемой бронёй.
- Бред какой-то! - уже вслух произнёс Кушевич и вернулся к рабочему модулю, уселся в кресло с комп-системным обеспечением и мыслекомандой вырастил из модуля стебелёк микрофона. Надо было переговорить с Лаони, Координатором гражданских служб и шефом научного сектора. Что он, в самом деле, обо всём этом думает? Ничего вразумительного он пока что от него не услышал, кроме того, что они работают над данной проблемой. Хотелось бы узнать, каковы успехи, услышать, что они там надумали, какие могут дать рекомендации? Ведь внешней агрессией не пахло, значит (и ежу понятно), всё дело в каком-то неучтённом факторе, связанном с этой чёртовоё планетой.
Но связаться с Лаони не успел. Пропел сигнал вызова, и в центре капитанского отсека появилась голограмма начальника медицинской службы Вильгельма Праттера, как всегда озабоченного, как всегда без каких-либо эмоций на сухом аскетичном лице с хищным носом и глубоко посаженными глазами. Помнится, когда они только-только знакомились, Кушевич тогда невольно поежился - начмед благодаря своей внешности всё же больше походил на беспристрастного и бесчеловечного инквизитора времён средневекового мракобесия, нежели на представителя одной из самых гуманнейших и благородных профессий, что существуют на этом свете. Своё мнение Кушевич переменил в корне, когда случайно увидел, к а к тот переживал из-за своего бессилия помочь умирающим разведчикам после той памятной заварухи возле Саатарра, когда джаоды показали зубы. Врач просто молча плакал у себя в отсеке, безвольно уронив руки.