Самородок - Страница 34

Гас, что-то заподозрив, злобно уставился на них.

Все сидели в неловком молчании, пока Мемо не предложила сыграть в карты. Гас оживился.

— Во что играем, канонир? — спросил он, собирая карты.

— Пинокль, игра для троих.

— Терпеть не могу пинокль, — сказала Мемо. — Давайте сыграем в покер.

— Покер не очень подходит, — возразил Гас. — Тот, кто в середине, выбывает. Никто не хочет сыграть крепс?

Он вынул пару зеленых костей. Рой согласился, Мемо кивнула. Гас хотел бросать на столе, но Рой сказал, что на ковре лучше, потому что кости могут отскакивать от стены.

Они отодвинули стол и расположились на полу. Мемо, встав на колени, бросила первой. Гас сказал, чтобы она кидала повыше, и через несколько минут она выиграла двести долларов. Рой выбросил две единицы, потом семерку. Гас увеличил ставку, подначивая Роя выложить три сотни на три, которые выложил на кон сам. Мемо взяла из них двадцать пять, Рой получил остальные. Гас сделал ставку и, снова бросив, выиграл у Роя еще двести долларов. Такого количества наличных у Роя при себе не было, но Гас предложил ему продолжить игру в кредит. Буки продолжал выигрывать. Не успел Рой оглянуться, как задолжал Гасу тысячу двести долларов, не считая уже проигранных наличных. Рой злился: ему не хотелось проигрывать Гасу на глазах у Мемо. Он следил за руками Гаса, желая убедиться, что тот не прячет в ладонях другую пару костей. Он заподозрил его, заметив, что Гас нервничает. Его стеклянный глаз упирался в кости, а здоровый беспокойно бегал по сторонам. Теперь Гас ставил по триста долларов, а Мемо только по десять, остальное добавлял Рой. К концу второго захода Гаса Рой потерял три тысячи пятьсот долларов, и его бросило в жар. Наконец Гас кинул кости в последний раз, Мемо проиграла, а Рой вдруг начал выигрывать и становился веселее с каждой минутой. Гас соответственно мрачнел. Вернув Рою наличные, он остался должен ему еще тысячу сто. Когда наконец Рой выбросил семь, Мемо поднялась и сказала, что приготовит кофе. Рой и Гас продолжили игру. Рою опять везло, поэтому Гас сказал, что в кости не стоит играть, если не набирается четырех игроков. Заявив, что больше не играет, он отряхнул колени от пепла.

— Тебе сегодня действительно везет, канонир.

— Можно назвать это и так.

Мемо задолжала Рою десять долларов, а Гас — две тысячи сто. Рой расхохотался.

Гас выписал чек, все еще чем-то обеспокоенный. Мемо сказала, что тоже выпишет чек.

— Забудь об этом. — Рой усмехнулся.

— Я учел ее долг в моем чеке. — Гас покрутил ручку в пальцах перед тем, как подписать.

Мемо вспыхнула:

— Я плачу за себя сама.

Гас порвал чек и выписал другой. Видя, как к этому относится Мемо, Рой взял и ее чек.

Гас вручил ему чек на две тысячи сто долларов.

— А, мелочь, — бросил он.

Рой громко чмокнул бумажку.

— Моя любовь.

Гас вперил в Роя здоровый глаз.

— Одно твое слово, канонир, и быстро получишь кучу баксов.

Рой не поверил своим ушам. Гас повторил предложение. На этот раз у Роя не осталось сомнений.

— Скажешь еще раз, и я высажу тебе здоровый глаз.

Гас побледнел.

— Мальчики, — встревожилась Мемо.

Гас пошел в туалет.

— Рой, помоги мне сделать сандвичи, — попросила Мемо.

— Слышала, что этот гад сказал мне?

— Иногда он говорит не думая.

— Зачем ты пригласила его?

Она отвернулась.

— Он сам пришел.

Мемо резала мясо для сандвичей, а Рой изнемогал от нежности. Он обнял ее за талию. Она посмотрела на него недовольно, но когда он поцеловал ее, ответила ему. Они отстранились друг от друга, когда Гас вышел из туалета и злобно посмотрел на них. Пока они пили кофе, Рой пребывал в хорошем настроении. Мемо подшучивала над тем, как жадно он поглощает ее сандвичи. Она выказала расположение к нему, угостив половиной холодного цыпленка. Рой обглодал его до косточек, съел большой кусок шоколадного торта и подумал, что неплохо бы поужинать одним или двумя гамбургерами. Гас выпил только чашку кофе, задумчиво ковырял в зубах. Через некоторое время он взглянул на часы, застегнул жилет и сказал, что уходит. Рой посмотрел на Мемо, она зевнула и сказала, что ей нужно очень рано встать утром.

К всеобщему неудовольствию, «Красные», как бы из презрения к бродягам, которые долго ютились в подвале под ними, оборвали полосу из 17 побед, одержанных «Рыцарями», а на следующий день побили их еще раз. Громоподобный стон прокатился по рядам преданных болельщиков. Вы только посмотрите, они опять за свое! Черт побери! Словно по мановению волшебной палочки посещаемость одной игры с «Филсами» упала до смехотворной величины. «Филсы» задали им еще одну трепку. Пресса помахала шляпой и переключила благосклонное внимание на «Пиратов», снова указывая на их превосходные качества. Ни у кого не умещалось в голове, как эти недоделанные «Рыцари» посмели надеяться выиграть чемпионат Национальной лиги. У них осталась двадцать одна игра, они на шесть игр отстают от «Пиратов» и на четыре от «Филсов». И, что еще хуже, у них равный счет с «Кардсами», и они делят с ними третье место. Поуповские ребята действительно пока еще сохраняют математический шанс, но они, как выразился один автор, в лучшем случае первоклассная команда третьего места. «Подождем до будущего года».

Поуп сжимал свою исстрадавшуюся голову. Игроки скрывали друг от друга смущение. Даже сам Великий Человек пришел в растерянность, хотя о спаде говорить было еще рано. Тем не менее его подвело никудышное вбрасывание, и за три дня не получилось три сингла. Все члены команды сознавали, что нужны решительные меры, но какие именно, сказать никто не мог. Время поджимало. Любая проигранная игра была последней проигранной. Приближалась осень. Они видели, как облетают листья, и вздрагивали при воспоминании о холодных зимних ветрах.

Для последних игр с «Рыцарями» — серии из четырех встреч — в город приехали «Пираты». В этом сезоне они уже однажды приложили «Рыцарей» с фантастическим счетом 15:3 и, несмотря на три последних поражения в игре с «Рыцарями» (везет дуракам), преисполнились решимости не оставить от них камня на камне на их собственном поле. Наблюдая за тем, как «Пираты» уверенно борются за победу, нанося свои безжалостные удары и совершая точные действия полевых игроков, ньюйоркцы стали падать духом. Вот это команда, настоящая команда, а не придумка Руда Голдберга[62]. Каждый участник команды — отличный игрок, и ни одного не назовешь выдающимся. Фанаты «Рыцарей» пришли в смятение… И все-таки их ребята сумели вытянуть первую игру и оставить «Пиратов» ни с чем. Никто не понимал, каким образом, просто подфартило: тут чудом провели удар на базу, там противник подыграл. Выступая против этих ладных денди с первого места, они казались неуклюжими мужланами, однако игра осталась за ними. Но завтра был еще один день. Погодите, эти ребята из Города-в-саже придут в себя после железной дороги и тогда посмотрим. И опять «Рыцари» точно таким же непостижимым образом взяли игру. Их болельщики снова потекли на трибуны, свистели и гудели от восторга. По какому-то капризу природы они победили и в третий раз. Билеты на матч были распроданы до 10 часов утра. Опять копам пришлось отражать напор обрушившихся на них налетов безбилетников.

Уолт Уиккет, несравненный менеджер «Пиратов», в этой последней игре выставил своего лучшего подающего Голландца Фогельмана. Этот потрясающий питчер, победитель двадцати трех игр, единственный образец такого рода этого сезона в обеих лигах, был настоящей чумой для «Рыцарей», которые за последние два года побили его только один раз. Выступая против Роя в шести играх, он отдавал ему лишь один сингл в четырех играх, а в последних двух, во время случившегося у Роя спада, вообще оставил его ни с чем. Большинство уже распрощались с этой игрой, хотя Рой начал с хоумера в своем первом выходе. Затем Шульц отдал «Пиратам» два рана. Рой пробил еще один такой же. Шульц снова подарил «Пиратам» очки. Рой закончил свою серию еще двумя хоумерами, и это принесло победу. Начав великим и могучим, Фогельман к концу выглядел мокрой курицей. Пираты быстро рассовали свои вещички по сумкам и слиняли со стадиона. Теперь на первом месте были «Филсы», с преимуществом в одну игру, «Пираты» — на втором, а «Рыцари» отставали от них на одну игру и ракетой взлетали вверх. Опять город охватила лихорадка, и на улицах не прекращалось радостное оживление.