Самое таинственное убийство - Страница 15

— Можно сделать подкоп, — оживился Филимен.

— Ну, знаете, занимательные истории Дюма-отца не имеют к аппарату Завары никакого отношения.

— А что вы скажете о голубом свечении? Его наблюдали все, кого я допрашивал.

— Это явление пока не изучено. Завара полагал, что оно безвредно.

— Маловато логики, Атамаль. Как же это можно утверждать, если оно не изучено?

— Послушайте, Сванте, не голубое же свечение всадило Арнольду пулю в затылок?! — взорвался Александр.

Филимен существовал в лихорадочном режиме, стараясь разобраться в новых для него вещах. Перед глазами проплывали космические бездны. Крохотные частички, которые не увидишь и в самый сильный микроскоп, разворачивали свою память, являя картины прошлого. Выходит, прошлое не может умереть. Оно может только уснуть на века или тысячелетия, чтобы в любой момент проснуться…

Параллельно сыщик продолжал вести расследование таинственного выстрела, оборвавшего жизнь короля физиков.

Сегодня он проводил исследование отпечатков пальцев на револьвере, обнаруженном на столе убитого. Зима стремительно наступала. Температура в комнате опустилась ниже нуля, сравнявшись с наружной. «Скоро снег выпадет», — подумал Сванте, подойдя я окну. Оно выходило во внутренний двор. В ночной темноте едва угадывались контуры строений.

Проходя мимо постели, он мимоходом сдвинул подушку и тронул плед, отчего линия складки утратила прежнюю безукоризненность, на которую обратила внимание Сильвина еще во время первого допроса.

Время шло, а расследование убийства Завары, которое вел Сванте Филимен, все более запутывалось. Неутомимому сыщику никак не удавалось нащупать конец нитки, потянув который, можно развязать клубок.

В первый день, после беглого осмотра виллы и кабинета Завары, Филимен предположил, что убийца мог проникнуть в дом извне. Ведь в крыше кабинета имелся люк, ведущий наверх, где размещалась площадка для летательных аппаратов. Но эта версия отпала, после того как в ходе допросов выяснилось: люком в потолще пользовался только сам Арнольд Завара. У него имелся — в единственном числе — магнитный ключ от люка, с которым он практически не расставался. А возможность подделки или дублирования такого ключа исключена.

Ключ от люка Филимен обнаружил во время обыска в кармане убитого и взял — в числе прочих вещественных доказательств — в чемоданчик для детального исследования; индивидуальный шифр ключа, оказалось, подделать так же невозможно, как отпечатки пальцев или тембр голоса определенного индивидуума.

Чтобы окончательно отработать версию, Филимен допросил о ключе членов семьи Завары.

— Мог ли быть такой ключ у кого-нибудь из друзей или сотрудников Завары? — спросил он у Сильвины.

Та покачала головой.

— Ключ был заказан по индивидуальной матрице, которую Арнольд потом собственноручно разбил.

— А кто бывал у него в кабинете?

— Мало кто. Знаете, Сванте, рабочий кабинет был для Арни святая святых.

— Мог кто-либо проникнуть туда без его разрешения?

— Исключено.

Но, быть может, злоумышленник — или злоумышленники — могли просто взломать люк в потолке, чтобы пробраться в кабинет? Как-то на рассвете, когда ему в голову пришла эта мысль, Филимен решил проверить ее. Он шел по пустынным в этот час коридорам, не рассчитывая встретить кого-нибудь из людей, но в одном из переходов наткнулся на Сильвину.

— Вот иду задать корму попугаю, — показала она пакетик с зерном, который держала в руке.

— В такую пору отдыхать надо.

— Знаете, Сванте, у меня бессонница, и таблетки не берут, — пожаловалась женщина. — Все перепробовала… У вас нет хорошего снотворного?

— Я им не пользуюсь. Да и вам не советую.

— А куда денешься? — вздохнула Сильвина. — Послушайте, а вы-то почему не спите? Сейчас только четыре часа утра.

— Разве только у вас право на бессонницу?

— У молодых сон крепок…

— Увы, не всегда.

— Послушайте, Сванте, я, кажется, догадалась, в чем дело и кто виноват в вашей бессоннице.

— Кто же?

— Я.

— Вы, Сильвина? Это как прикажете понимать?

— Очень просто. Я, не подумав, поместила вас в неотапливаемую комнату. А вы оказались чересчур застенчивым для полицейского и не попросили другую. Простудитесь, заболеете — я буду виновата. Да и как может заснуть человек при температуре, когда вода замерзает?

— Как видите, не простудился и не заболел.

— Морозы вот-вот нагрянут… Хотите, я переселю вас? Прямо сейчас. На вилле сколько угодно свободных комнат.

— Нет необходимости.

Кабинет Завары встретил его лютым морозом. Ртутный столбик термометра показывал «минус сорок». Установка микроклимата деловито шумела, выдерживая заданный ей предельный режим.

Мертвое око шара, стоящего посреди комнаты, покрылось серебряным узором инея.

За окном рассветало, но в помещении было полутемно, поскольку толстый слой инея лежал на стеклах как с внутренней, так и с внешней стороны. Филимен, однако, не стал включать световые панели: глаза его быстро привыкли к полутьме.

Он взял стремянку, которой Завара пользовался, чтобы доставать книги и информблоки с верхних полок стеллажа, и поставил ее под потолочный люк. Ступеньки лестницы постанывали под непомерной тяжестью Сванте, и он опасался, что стремянка развалится, но все обошлось.

Люк оказался в полном порядке. Никаких следов взлома на нем не было, и версию о проникновении злоумышленника через потолочный ход пришлось отбросить. Сванте спустился вниз, стремянку задвинул в угол, куда прежде сунул невидимую скамью — собственноручное изделие Завары.

Труп хозяина после вскрытия лежал на письменном столе. Филимен не без труда оторвал примерзшего Завару и легко, словно перышко, перенес через кабинет, чтобы опустить на невидимую софу. Труп был на удивление легок, что тоже отметил про себя Сванте: казалось, мороз убил в нем тяжесть, оставив только оболочку знаменитого физика.

Сам Филимен к холоду был нечувствителен. Итак, еще одна версия отпала… Он подошел к безжизненному будатору. Погладил рукой округлый бок шара, пушистый от мороза. Каждый из гостей виллы, с которыми он успел уже неоднократно побеседовать, с таким восторгом, взахлеб говорил об аппарате, в котором видны картины прошлого… А дочь убитого, Мартина, даже в будущее заглянула — правда, пока не удалось выяснить, что она там увидела…

Сыщику вдруг самому захотелось посмотреть эти живые картины в таинственных глубинах аппарата.

Может, включить будатор? Это несложно. Тогда комната наполнится трепетным голубым сиянием, а внутри он и сам увидит наконец-то картины человеческой — да и не только человеческой — истории.

Но Сванте преодолел соблазн. Не время сейчас включать аппарат. Многое в его работе остается неясным, даже для ведущих физиков.

Как знать, быть может, будатор имеет какое-то отношение к гибели Завары? Ответить на этот вопрос Филимен пока не мог. Но ничего, он усвоит необходимую информацию, он изучит новую для себя науку с тем, чтобы расколоть орех, решить загадку убийства Завары.

Филимен огляделся. Помещение, казалось, было пронизано незримыми токами высокого напряжения. Он улавливал их глубинами своего существа. Завара, положенный им на невидимое строение, казалось, свободно парил в воздухе, поддерживаемый потусторонней силой, что усиливало таинственность всего происходящего.

Сванте отвернулся от трупа. Огромная безжизненная сфера продолжала притягивать его взгляд. Он протер ладонью окошко, но полностью счистить холодный налет ему не удалось. Внутри, впрочем, можно было разобрать какие-то застывшие картины. Неподвижная спиралевидная туманность напомнила ему схему рождения Солнечной системы, о которой рассказывал вчера Делион, новый его ментор. Выходит, какая-то из частиц материи сохранила в памяти эту грандиозную картину?..

Нужно как следует обследовать письменный стол, за которым был убит Завара. Может, там скрывается еще тайник, помимо того, в котором он обнаружил дневник Арнольда? Посреди стола стоял компьютер, на котором, сыщик это узнал со слов вдовы, Завара работал до последней минуты. Недурно просмотреть память компьютера.