Самое прекрасное существо на свете (СИ) - Страница 4

- Мне надо тебе бинты поменять. Я сейчас.

Скрош разговаривал с ним, хотя тот его не понимал. Но раньше Скрош разговаривал со своим ружьем, с камнями, с добытыми ящерами или гастами, с самим собой наконец. Иначе он сошел бы с ума, хотя он не поручился бы, что этого и так не произошло давным давно. Он нацедил еще воды с конденсатора, принес чистые тряпки. Запас бинтов у него был, нестерильных, но чистых. На него пару раз нападали хищники, или вот он ногу однажды повредил, неудачно в какую-то щель провалился, потом долго хромал, туго перебинтовав лодыжку.

Скрош сел рядом с кверзом и стал аккуратно размачивать старые повязки там, где они присохли с черными корками крови. Пластырь он снимать не стал, там под ним стерильно и по инструкции, можно было не менять пять дней. Все остальное пришлось снять, стараясь не причинять лишней боли. Воспаления не было, раны затянулись будто бы пленкой. Господи, какое шикарное тело, исчерканное черными полосками ран! Скрош осторожно промокнул их чистой водой, иногда забываясь и водя тряпкой дольше, чем нужно было, замотал новыми бинтами. Кверз точно умирать не собирался. И это Скроша, несмотря ни на что, радовало. Он такой красивый, зачем такое красивое существо так ломать, чтобы оно умерло? Даже если оно само прекрасно умеет убивать, но об этом Скрош думать не будет. Что об этом думать? И так все понятно. Зато сейчас он, затаив дыхание, прикасается к этому совершенству, дыхание, правда, все время срывалось, а Скрош, забываясь, начинал гладить ладонью рельефно выступающие на груди кверза мышцы. Тот глухо рычал на это, и Скрош возвращался к перевязке.

- Все, я не могу больше! - с перевязкой он правда уже закончил и отбросил грязные бинты, которые было начал собирать. - Я подонок, а ты слишком красивый. Я знаю, что ты меня потом убьешь. Убей, черт возьми, что хочешь сделай, но я не могу, - он бормотал все эти глупости и расстегивал кверзу пояс, тот рычал и скалился и руку попытался поднять и дотянуться до пустынника, но она задрожала и бессильно упала на пол, тот только когтями заскрипел по каменному полу. Взгляд, который Скрош на свою беду поймал, был ошеломляюще красноречив, кверз еще и что-то добавил на своем резком языке. Наверное ничего хорошего.

Доспех разошелся, открывая кверзу промежность и заставляя Скроша постанывать от нетерпения.

- Я… я… - он наклонился и неумело попытался взять в рот член кверза, обхватив ладонью основание.

- Хест! - кажется, это было “нет”, а дальше уже просто ругательства.

У Скроша получалось очень неловко, но что-то получалось, член в его ладони начал твердеть, забрать его в рот целиком пустыннику не удавалось - кверз был больше него и все у него был существенно больше, да и Скрош просто этого ничего не умел, но тщательно ласкал и посасывал головку, пытаясь компенсировать энтузиазмом отсутствие опыта. Добившись более-менее стойких результатов, решил, что закончит после, а то у него уже скоро яйца лопнут от болезненного возбуждения. Он опять подхватил кверза под коленями, тот попытался брыкнуться, но ноги его еще не слушались, зато уже хорошо слушался язык - потому что, судя по тону, он пустыннику наобещал много нехорошего.

- Я очень тебя хочу, если бы ты знал, насколько я тебя хочу, ты бы меня простил, - почти проскулил Скрош, вставляя член в еще скользкий со вчерашнего проход. Он снова задергался, как суслик, почти рыдая от непереносимо острого удовольствия. Кончил он быстро, и принялся снова обсасывать уже начавший опадать член кверза, а тот снова начал шипеть свое “хест” и еще что-то, наверное, “отвали, придурок” - ну во всяком случае Скрош перевел себе именно так, но не сдался. Он давился, пытаясь забрать в себя поглубже, потом у него устали челюсти и занемели губы, но он упрямо продолжал, кверз тоже уже устал ругаться и только тяжело, рвано дышал, и в конце концов даже дернул бедрами, кончая. Скрош закашлялся, отплевываясь от кисло-горькой спермы иномирца. Поднял на него слезящиеся глаза, тот смотрел зло и презрительно. Пустынник вздохнул и стал вытирать за собой. Почистил систему отведения доспеха, застегнул его, укрыл кверза одеялом, убрал грязные бинты. Сегодня ночью Скрош соорудил себе подстилку из своего скудного запаса одежды, а в качестве одеяла взял плащ. Лихорадка кверза больше не трясла, и вообще он очевидно и с невероятной скоростью восстанавливался. И Скрош понимал, что это его приговор, но ему было плевать. Уснул он счастливый, у него было самое прекрасное существо на свете, и даже какие-то глупые иллюзии… кверз ведь кончил.

***

Утром Скрош проснулся, потянулся, разминаясь, выпил водички, и пошел напоить кверза. Тот уже тоже не спал, смотрел на него темным, странным и, мягко говоря, не очень добрым взглядом. Пустынник отвел глаза, закусив губу, но напоить вслепую нельзя, пришлось смотреть на его рот, жадно глотающий воду. Скрош тяжело вздохнул, размотал повязку на запястье, протер влажной тканью и достал нож. Замешкался, решаясь резать по старой ране или сделать новую. На его запястье, той руки, что с ножом, легли пальцы кверза, останавливая. Пустынник вздрогнул, но рука, что пыталась его удержать, была слишком слабой.

- Что? - Скрош с несчастным видом посмотрел ему в лицо. - Даже крови моей ты теперь не хочешь?

Кверз, морщась от боли и чрезмерного усилия, переложил руку на раненое запястье пустынника и потянул к себе.

- Все-таки хочешь, - прошептал Скрош, ощущая легкий холодок внутри, а что если иномирец руку ему отгрызет за вчерашнее? Пустынник легко мог вырвать свою руку из когтей кверза, но не стал, продолжал смотреть ему в глаза, темные, настороженные, но злость ушла, в них скорее было недоумение, что человек это позволяет.

Скрош с замиранием сердца почувствовал прикосновение губ, затем клыков, когда они пропарывали кожу было больно, не просто укол, всю руку заломило, лишая способности ею пошевелить. Но было что-то в этой боли и мышечной слабости нездорово приятное, ни малейшего желания немедленно отдернуть отгрызаемую конечность Скрош не испытал, втянул воздух сквозь зубы, глаза прикрыл, судорожно дыша и кусая губы. А потом кверз потянул его кровь в себя, не просто высосал, именно потянул, Скрош ощутил, как сердце, подчиняясь чужой воле, толкнуло ее в рот кверзу. Это было так страшно и так ошеломительно необыкновенно. Пустынник с головокружительным ужасом осознал, что не сможет сам отнять руку, что так и просидит в сладко-болезненном трансе, пока кверз не выпьет его до донышка. Он все-таки вампир. Правда, если он его так убьет, тогда сам умрет от голода и жажды, встать и долететь до своей базы он еще нескоро сможет, особенно если его прекратят кормить, потому что кормчего он схарчит раньше времени. Хотя, может, если он выпьет всю кровь взрослого человека, то ему хватит…

Это вдруг кончилось, кверз отпустил его, облизываясь, в глазах не осталось ничего, кроме блаженного довольства, он уставился в потолок и глубоко дышал, восстанавливая дыхание. Скрош им опять залюбовался, потом спохватился, что рука не болит, но и крови на ней тоже не было, а в теле была воздушная легкость и голова слегка кружилась. От клыков остались две бледные, аккуратные ранки. Пустынник на всякий случай забинтовал запястье.

- Я пойду поохочусь, - хрипло сказал Скрош. - И я тебе аптечку обещал поискать. Ой, там еще ампула антишока последняя у меня осталась, - он поднялся, покачнувшись и помотав головой. Это он конечно дурак, что дал сосать из себя кровь до завтрака. Ну он вообще дурак, так что это несущественно. Идти никуда не хотелось, хотелось лечь рядом с кверзом и пусть он делает с ним что хочет… ну или что может пока… Но Скрош принес ампулу, показал ее кверзу, тот отрицательно мотнул головой:

- Хест.

- Уже не болит ничего? Быстро ты. Ну ладно, пусть мне останется, - он положил в свою опустевшую походную аптечку. - Я пойду. Вот тебе вода, - он побулькал фляжкой и положил кверзу под руку.

Скрош побродил вокруг своей пещеры в надежде найти ящерицу, бродить пришлось долго, все расширяя круг, наконец, попалась одна, но мелкая. А кверз теперь не только кровь пьет, да и берет он с пустынника мало, иначе слабость и головокружения были бы сильнее. Он, скорее, как лекарство употребляет. У Скроша как-то легчало на душе, когда он думал, что кверз теперь поправится, хотя должно было бы быть наоборот, но он не хотел об этом думать. Вот еще одна ящерица греется на солнце после ночного холода, свист гарпуна и ее пригвоздило к камню, оторвав голову. Опять мелкая. На четвертой Скрош решил, что на завтрак им хватит. Вот он еще с местного кактуса шишек набрал, отлично - там витамины есть.