Самая знаменитая девочка в мире - Страница 7

Люси сказала: "Я приготовлю чай, хорошо?"

"Да, дорогая, пожалуйста", ответила я.

Кира улыбнулась. "Она кажется добрым человеком."

"Слишком добрым", сказала я без объяснения. "Кира, почему то здесь? Тебе снова надо прятаться? Наверное, это не самое лучшее место."

"Нет, я не прячусь. Они либо ищут меня, либо не ищут, но мне кажется, что уже нет. У них и так руки заняты Селадоном."

Селадон - это вызывающе новая международная космическая станция. Когда я впервые услышала это название, я подумала, почему так странно назвали космическую станцию? Но оказалось, что это фамилия какого-то инженера, который изобрел такие дешевые ядерные устройства, что можно легко перемещать грузы на орбиту с Земли и обратно. И переместили прорву всего. Станция все еще растет, но является домом ста семидесяти ученых, техников и администраторов. Плюс, теперь, и двух пришельцев.

Они появились в солнечной системе два месяца назад. Вспыхнули обычные тревоги, но бунтов не было, по крайней мере в Соединенных Штатах. Люди пристальнее следили за своими детьми. Но теперь у нас уже была космическая станция, место для контакта с пришельцами без того, чтобы им надо было приземляться. И, возможно, Новая Цивилизованность (именно так, с заглавных букв, писали о ней журналисты) тоже внесла свое. Я не могу судить. Но пришельцы провели примерно месяц, переговариваясь с Селадоном, а потом высадились на борт, а несколько отобранных людей перешли на борт их родного судна, и все стало напоминать вечеринку с чаепитием, подкрепленную службой безопасности сокровищницы транснационального банка.

Кира смотрела на меня. "Ты не много времени уделяешь возвратившимся пришельцам, не так ли, Эми?"

"Фактически, совсем не уделяю." Я подобрала свою вышивку и принялась за работу.

"Ты переключилась, правда? Ведь обычно ты интересовалась политикой, а я нет."

Казалось странным так говорить, имея в виду ее карьеру, но я не стала спорить. "Как ты, Кира?"

"Старею."

"О, да. Я знаю, каково это."

"А твои дети?"

Я заставила себя вышивать. "Робин погиб. Попал в перестрелку. Его прах погребен здесь, под тем лиловым деревом. Люси ты видела. У Лема с женой все прекрасно, у их двоих детей и троих моих правнуков."

Кира кивнула без удивления. "У меня трое приемных детей, двое внуков. Чудесные дети."

"Ты снова замужем?"

"Поздний брак. Мне было шестьдесят пять, Билли - шестьдесят семь. Парочка сгорбленных седых новобрачных с артритом. Но у нас было десять хороших лет и я благодарна за них."

Я поняла, что она имеет в виду. Под конец становишься благодарным за все добрые годы, независимо от того, что было потом. Я сказала: "Кира, я все еще не понимаю, зачем ты здесь. Конечно, мы тебе рады, но все-таки - почему сейчас?"

"Я скажу. Я хочу знать, что ты думаешь о пришельцах, высадившихся на Селадоне?"

"Ты могла бы связаться по комлинку."

На это она ничего не ответила. Я продолжала шить. Люси принесла чай, разлила, и снова ушла.

"Эми, я действительно хочу знать, что ты думаешь."

Она говорила серьезно. Это было важно для нее. Я поставила чашку. "Хорошо. По понедельникам я думаю, что они совсем не на Селадоне и все это придумало правительство. По вторникам я думаю, что они здесь, чтобы сделать именно то, что кажется на первый взгляд: установить контакт с людьми, и впервые они считают, что это для них безопасно. Другие три раза мы встречали их солдатами и бомбами, со страхом того, что они высадятся на нашей планете. Теперь есть место для взаимодействия, не подходя чересчур близко, и мы не визжим на них в панике, а они ждут установления торговых и/или дипломатических отношений. По средам я думаю, что они как черви прогрызают дорогу к нашему доверию, собирают знания о нашей технологии, чтобы потом нас поработить или уничтожить. По четвергам я думаю, что они пришельцы, они чужие, и как мы можем хотя бы надеяться понять их резоны? Они не люди. По пятницам я надеюсь, по субботам впадаю в отчаянье, а по воскресеньям я беру выходной."

Кира не улыбнулась. И я вспомнила в ней это: у нее не слишком развито чувство юмора. Она сказала: "А зачем они брали меня и мальчика-кикуйю в свои корабли, как ты думаешь?"

"По понедельникам..."

"Я серьезно, Эми!"

"Как всегда. Ну, хорошо, я предполагаю, они просто хотели узнать нас, поэтому выбрали двух растущих представителей и забрали к себе, чтобы вытащить все секреты наших физических тел для будущего использования. Они могли даже взять пробы твоей ДНК, ты же понимаешь. Ты никогда не промахивалась. На какой-нибудь далекой планете могут бегать маленькие, выращенные в культуре клеток Киры. Или, сейчас, не такие уж и маленькие."

Но Киру не интересовали возможности генетической инженерии. "Мне кажется, я понимаю, почему они явились."

"Понимаешь?" Однажды она сказала мне, что пришельцы прибыли только для того, чтобы разрушить ее жизнь. Но такого рода заблуждения только для молодых.

"Да", ответила Кира. "Я думаю, они явились сюда, не сознавая причины. Они просто явились. Кроме всего прочего, Эми, когда я об этом думаю, я не могу реально объяснить, почему я делала половину всего в своей жизни. В то время это казалось доступным курсом действия, поэтому я так и поступала. Почему пришельцы должны быть иными? Можешь ты сказать, что по-настоящему понимаешь, почему поступала так, а не иначе, всю свою жизнь?"

Могу ли я? Я задумалась. "Да, Кира. Я думаю, что могу так сказать, очень даже могу. Я не говорю, что мои резоны были хороши. Но они были постигаемы."

Она пожала плечами. "Значить ты отличаешься от меня. Но я скажу тебе вот что: любой план правительства для обращения с пришельцами не сработает. И знаешь, почему? Потому что это будет один план, один набор подходов и процедур, и очень скоро что-то изменится на Земле, на Селадоне или у пришельцев, и тогда план перестанет срабатывать, а все отчаянно будут пытаться заставить его работать. Они будут пытаться остаться в состоянии контроля, но по серьезному никто ничего не может контролировать."

Она произнесла последние слова с таким нажимом, что я оторвалась от своего шитья. Она действительно имеет это в виду, это банальное и очевидное прозрение, которое вдвигает, как последний край познания?

И все-таки, это был последний край познания, потому что каждому надо добыть его в муках, своим собственным путем, путем потерь, ошибок, рождений и чумы, войны и побед, а иногда жизнью, оформленным одним единственным часом, проведенным в космическом корабле пришельцев. Все - только фураж для той же банальности, для раздирающего сердце вывода. Все старое и новое одновременно.

И все же...

Внезапная нежность к Кире нахлынула на меня. Мы провели большую часть наших жизней, сцепившись в бессмысленной битве. Я осторожно потянулась к ней, чтобы не растревожить свои скрипучие суставы, и взяла ее за руку.

"Кира, если ты веришь, что не можешь ничего контролировать, тогда и не пытайся это делать, иначе с гарантией этот курс приведет туда, где не контролируешь ничего."

"Никогда за всю свою жизнь я не могла понять разницу... а это что еще за чертовщина?"

Меховая голубая птица приземлилась ей на голову, запустив лапами в волосы. "Это одна из геномодовых птичек Лема", ответила я. "В их конструкции нет страха перед людьми."

"Фу, какая глупая идея!", сказала Кира, хлопая птицу с завидной силой. Птичка улетела прочь. "Если эта тварь сядет на меня снова, я ее задушу!"

"Да", сказала я, засмеялась, и не стала объяснять, над чем же смеюсь.

Конец.