Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне - Страница 33

Этническая война – это все же слишком, но невероятно высокий, буквально определяющий процент евреев в рядах большевиков – все же факт. Для евреев большевики были в самой большой степени «своей» властью – и по этническому происхождению, и по политической программе.

И вот в самом конце 1917 года эта власть призывает евреев… Призывает не умирать за нее на фронтах (пока есть кому и без евреев, да и вообще фронты объявлены выдумкой империалистов). Большевики призывают идти работать на новую власть чиновниками и управленцами.

Мировая война вынудила сдвинуться с места великое множество людей, сломала черту оседлости: евреи бежали от немецкой армии в глубь России. Среди евреев нет неграмотных. Большая часть тех 200 тысяч евреев, что заполнили Петроград, тех 300 тысяч, что заполнили Москву, тех 400 тысяч, что заполнили провинциальные города, грамотны хотя бы по-русски. А многие знают и польский, и немецкий, и французский. Далеко не все они могут стать серьезными политическими деятелями или чиновниками высшего эшелона – но ведь от них этого и не требуется.

Большинство из «призванных» получают самую скромную работу почтовых служащих, мелких железнодорожных чиновников, телеграфистов и так далее. Работу, которая вовсе не требует колоссальных талантов или интеллекта Менделеева. Нужны грамотность, умение вести документацию, старательность, ответственность… Эти качества есть у абсолютного большинства евреев – выработаны их сугубо «городскими» занятиями ремеслом и торговлей за века и тысячелетия. Кто не обладал этими качествами – давно пропал еще в своих далеко не близких предках.

Евреи стали тем низовым слоем рядовых исполнителей, который позволил большевикам справиться с забастовкой государственных служащих. Их выручили евреи – в основном беженцы в крупные города.

Это прекрасно понимали современники. Уинстон Черчилль, выступая в палате представителей 5 ноября 1919 года, сказал: «Нет надобности преувеличивать роль, сыгранную в создании большевизма и подлинного участия в русской революции интернациональных евреев-атеистов. Более того, главное вдохновение и движущая сила исходят от еврейских вождей. В советских учреждениях преобладание евреев более чем удивительно. И главная часть в проведении системы террора, учрежденного ЧК, была осуществлена евреями и в некоторых случаях еврейками. Такая же дьявольская известность была достигнута евреями в период террора, когда Венгрией правил еврей Бела Кун».

В 1920 году Ленин разъяснял руководителю Евсекции Интернационала Диманштейну: для «дела революции» оказалось очень важным, что во время войны много евреев было эвакуировано в глубь России и «значительное количество еврейской средней интеллигенции оказались в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен. Еврейские элементы, хотя далеко не все, саботировали этот саботаж и этим выручили революцию в нужный момент»[77].

Евреи – это идейная сила. Люди, убежденно поддерживавшие большевиков потому, что большевики дали им полноту человеческих прав. Другой силой были наемники: латыши и китайцы.

В 1915 году по просьбе местных земств были созданы особые отряды латышских стрелков: латыши хотели сформировать стойкие национальные части для защиты Прибалтики от немецкого наступления. Батальоны добровольцев сыграли большую роль и в обороне Латвии от немцев, и в Гражданской войне.

Еще 14 мая 1917 года большевики обращаются к 9 полкам латышских стрелков (командиры: Вацетис, Авен А.Я., Янель К.Ю., Лацис Я.Я., Стуцка К.А., Кальнин Ф.К., Петерсон К.А., Крустынь П.П.) и к китайцам-строителям на железной дороге с предложением «поработать» в качестве наемников. За золото. В Латвии Советская власть устанавливается в декабре 1917 года, а к февралю 1918-го Латвия полностью оккупирована немцами. Часть латышских стрелков остается в Латвии, там они чаще всего становятся белыми. Латышам, которые после Северного фронта оказались в Петрограде (как очередные «надежные части»), бежать некуда. Они не разлагаются, как остальная армия, надежны и профессиональны.

С ноября 1917 года большевики опять могут платить, и латыши у них опять при деле. Образовался «корпус латышских стрелков» численностью в 30 тысяч человек. Называли и другие цифры, вплоть до 40–50 тысяч, но, похоже, численность корпуса пополнялась позже. Платили неплохо – 10, потом 15 рублей в день. Долю погибших то делили уцелевшие, то зажимало начальство, но на эти 10–15 рублей в сутки каждый латыш мог рассчитывать.

Служба оказалась очень выгодной, из Латвии потек целый ручеек «вербованных», и служить не только в «стрелках», но и в ВЧК, и в других советских организациях.

В 1919 году 75 % работников центрального аппарата ВЧК были латыши.

О легендарном председателе ВЧК О. Лацисе еще придется говорить отдельно, а ведь были еще и Петерс, и Петровс, и Берзинь, и Шульбург… Но последний, кажется, латышский немец. Были и латышки, служившие в ВЧК: Штальберг, Виккерс и другие; эти оставили по себе особенно мрачную славу.

Как сообщал бюллетень левых эсеров, из Латвии в ВЧК едут «как в Америку, на разживу». Едут, мол, и поступают на службу к большевикам «целыми семьями». Позже И.В. Сталин извел эту публику, что называется, под корень, но даже еще и сейчас в России попадаются потомки латышских стрелков. Читателю наверняка знакомы непримиримый борец за восстановление СССР полковник Алкснис и такой же непримиримый борец за перестройку, социализм с человеческим лицом и возвращение к ленинским правовым нормам – журналист «Известий» О. Лацис.

Латыши «честно» заслужили свою «славу» бесславия. Но справедливости ради надо сказать: очень часто «латышами» стали называть и других наемников западного происхождения. Довольно многие австрийские немцы пошли на службу к большевикам. Соображения у них были весьма разными. Встречались и идейные коммунисты, считавшие своим долгом принять участие в «пролетарской революции». А были и просто немудрящие наемники, покупавшие жизнь и возможность когда-нибудь вернуться в Австрию.

Похоже, именно за счет этих австрийских немцев и распух «корпус латышских стрелков» с 30 до 40 тысяч… двуногих существ.

И венгры охотно шли и в вооруженные силы, и в ВЧК. Известно по меньшей мере около 5 или 6 тысяч таких наемников. Бела Кун, конечно, никакой не венгр, а венгерский еврей. Но ведь и он должен был еще сначала пересечь границу, а уже потом оставить в России свой жуткий след.

В 1915 году из русской Маньчжурии начали ввозить китайских рабочих для работ на железной дороге, на строительстве дорожного полотна гужевых трасс и в роли тыловых рабочих. Типа стройбатов. К концу 1915 года в России живут и трудятся уже 40 тысяч китайцев. К 1917-му – то ли 63, то ли 65, то ли даже 75 тысяч человек. Работают они в основном на железной дороге рабочими без квалификации, с лопатами, кувалдами и ломиками. Большинство – селяне, никогда и не думавшие о путешествиях по чужим странам. Русский язык основная масса китайцев знала крайне плохо. Стоит почитать любое литературное произведение того времени, где действуют китайцы… Скажем, рассказы Я. Гашека вполне доступны, в СССР их издавали миллионными тиражами[78]. Все эти «твоя моя не понимай», «ходи-ходи» и «мала-мала машинка» – типичные попытки воспроизвести речевое поведение китайцев. Да и народное название китайцев с тех времен осталось: «ходя». Как раз от «ходи-ходи».

Китайцы почти не представляли страны, в которую попали, ее религии, нравов и образа жизни. В Петербурге и Москве они и выглядели, и вели себя почти как инопланетные существа.

Большевики позвали китайцев – и они пошли служить почти все. Десятки тысяч молодых здоровых мужиков, предельно далеких от народа, который им предстояло вести к светлым высям коммунизма – в роли конвойных.