Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Страница 1

...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название «саквояжники»[1].

И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны.

Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...

Солнце только начало опускаться с небосклона в белую пустыню Невада, как подо мной показался город Рино. Я слегка накренил «Вэйко» и направил его прямо на восток. Услышав свист ветра между стойками шасси, я усмехнулся про себя. Старик действительно сойдет с ума, когда увидит биплан, но у него не будет повода для недовольства. Этот самолет ничего не стоил ему, так как я выиграл его в кости.

Я отжал ручку управления, и биплан снизился до высоты тысяча пятьсот футов. Теперь я находился над дорогой 32, и пустыня по обе стороны дороги представляла собой сплошное пятно песка. Я направил нос биплана на горизонт и выглянул через борт. Это находилось примерно в восьми милях впереди, похожее на сидящую в пустыне мерзкую жабу, – фабрика «КОРД ЭКСПЛОУЗИВЗ».[2]

Я снова отжал ручку управления и через некоторое время пролетел над фабрикой. Теперь биплан находился на высоте около ста футов. Начиная выполнять бочку Иммельмана, я оглянулся.

Из окон фабрики за мной уже наблюдали смуглые мексиканские и индейские девушки в ярких цветных платьях и мужчины в выцветших голубых рабочих комбинезонах. Я почти рассмотрел белки их испуганных глаз, следивших за мной, и снова усмехнулся. Их жизнь достаточно уныла, пусть подрожат от страха.

Я выровнял самолет и поднялся до двух с половиной тысяч футов, затем рванул ручку управления и спикировал прямо на залитую гудроном крышу.

Шум мощного двигателя фирмы «Пратт энд Уитни» усилился и оглушил меня, а ветер резко хлестнул по лицу. Я прищурился и прижал губы к зубам, чувствуя, как кровь пульсирует в венах, а сердце прыгает. Все нутро ощутило прилив жизненных сил.

Сила, сила, сила! Подо мной находился мир, похожий на игрушку. Я буквально вцепился в ручку управления. Рядом со мной не было никого – даже моего отца, – кто мог бы сказать мне «нет»!

Черная крыша фабрики на фоне белого песка выглядела как девушка на белых простынях, темное пятно лобка приглашало в сумрак ночи. У меня перехватило дыхание. Мама. Я не хотел возвращаться, я хотел домой.

Щелчок! Лопнула одна из тонких проволок стойки шасси. Я закрыл глаза и облизнул губы. Язык ощутил соленый привкус слез. Теперь можно было разглядеть слабые очертания серого гравия в черном гудроне крыши. Я потянул ручку управления на себя и начал выходить из пике. На высоте восемьсот футов машина выровнялась и начала выполнять широкий разворот для захода на поле позади фабрики. Развернув машину по ветру, я четко посадил ее на три колеса. Внезапно ощутил огромную усталость. Это был долгий перелет из Лос-Анджелеса.

Как только биплан остановился, Невада Смит направился ко мне через поле. Я выключил зажигание, двигатель замер, выплюнув последнюю каплю топлива из легких карбюратора. Я оглядел Неваду.

Он совсем не изменился с тех пор, когда я в пятилетнем возрасте впервые увидел его, идущего к переднему крыльцу нашего дома. Упругая, подвижная, косолапая походка, как будто он никогда не слезал с лошади, мелкие белые морщины в уголках глаз. Это было шестнадцать лет назад. В 1909 году.

Я играл около крыльца, а отец, расположившись в кресле-качалке рядом с дверью, читал еженедельник, издающийся в Рино. Было около восьми утра, и солнце уже светило высоко в небе. Я услышал цокот копыт и, обогнув крыльцо, вышел посмотреть.

Незнакомый мужчина спрыгнул с лошади, в его походке чувствовались обманчивая медлительность и изящество. Он накинул поводья на столб и направился к дому. В шаге от ступенек остановился.

Отец положил газету и поднялся. Он был крупным мужчиной, ростом шесть футов два дюйма, тучный, с красным лицом, опаленным солнцем. Взгляд его уперся в землю.

Незнакомец оглядел его.

– Джонас Корд?

Отец утвердительно кивнул.

Мужчина сдвинул на затылок широкополую ковбойскую шляпу, обнажив волосы цвета воронова крыла.

– Я слышал, что вы вроде бы ищете помощника?

Отец, ни по какому поводу не отвечавший ни «да» ни «нет», спросил:

– Что ты умеешь делать?

Незнакомец бесстрастно улыбнулся, быстрым взглядом окинул дом и пустыню позади него, а затем снова посмотрел на отца.

– Я могу пасти стадо, но у вас нет коров. Я могу починить ограду, но у вас ее нет.

Отец немного помолчал.

– Ты хорошо умеешь обращаться с этой штукой? – спросил он.

В этот момент я заметил у мужчины на бедре револьвер. Рукоятка была черная и потертая, а курок и металлические части поблескивали смазкой.

– Как видите, я до сих пор живой, – ответил он.

– Как тебя зовут?

– Невада.

– Невада, а дальше?

Ответ последовал без колебаний.

– Смит. Невада Смит.

Отец снова замолчал. На этот раз мужчина не стал дожидаться, пока с ним заговорят.

– Это ваш малыш? – показал он на меня. Отец кивнул.

– А где его мать?

Посмотрев на мужчину, отец взял меня на руки. Я с удобством устроился у него на руках. Голос отца прозвучал бесстрастно.

– Она умерла несколько месяцев назад.

Пристально посмотрев на нас, мужчина ответил:

– Да, я слышал об этом.

Отец, в свою очередь, внимательно посмотрел на него. Вдруг я почувствовал, как напряглись мускулы его рук, и не успел я перевести дыхание, как очутился в воздухе и перелетел через перила.

Мужчина поймал меня на одну руку, опустился на колено, смягчив мое падение, и прижал к себе. Из меня почти вылетел дух, но прежде чем я заплакал, отец снова заговорил с легкой усмешкой.

– Научи его скакать на лошади, – сказал он. Затем поднял свою газету и, не оглядываясь, ушел в дом.

Все еще держа меня на руке, человек, которого звали Невада, поднялся. Я посмотрел вниз. Револьвер в другой его руке был похож на живую черную змею, нацелившуюся на моего отца. Потом револьвер исчез в кобуре. Я взглянул на Неваду.

На его лице появилась теплая, нежная улыбка. Он осторожно опустил меня на землю.

– Ну, малыш, – сказал он. – Ты слышал, что сказал папа? Пошли.

Я посмотрел на дом, но отец уже скрылся внутри. Тогда я еще не знал, что это был последний раз, когда отец держал меня на руках. С этого момента все было так, как будто я был сыном Невады.

Когда Невада подошел, я как раз вылезал из кабины. Он взглянул на меня:

– Хорошенькое дело.

Я спрыгнул на землю рядом с ним и посмотрел на него сверху вниз. Я никогда не делал этого, хотя мой рост, как и рост моего отца, был шесть футов два дюйма, а рост Невады пять футов девять дюймов.