Сага о Рагнаре Меховые Штаны (ЛП) - Страница 5

Конунг Эйстейн был дружен со многими людьми и вождями, и сказывают, что в то время и между Рагнаром и конунгом Эйстейном была великая дружба, и они привыкли каждое лето посещать пиры друг у друга.

Вот пришла пора, когда Рагнар должен был посетить пир у конунга Эйстейна. Когда он пришёл в Уппсалу, ему и его людям устроили радушный приём. В первый же вечер, когда они пировали, конунг велел своей дочери наливать ему и Рагнару. И люди Рагнара говорили между собой о том, что никто другой, кроме него, не посватался бы к дочери конунга Эйстейна, если б он больше не был женат на дочери бедняка. И нашёлся среди его людей кто-то, кто сказал ему об этом, и кончилось тем, что девушка была ему обещана, хотя и должна была долго оставаться помолвленной.

Когда пир закончился, Рагнар собрался домой, странствие его закончилось благополучно, и нечего рассказать об этом путешествии, пока он не оказался недалеко от города. Его путь пролегал через какой-то лес. Они пришли на поляну, которая была в лесу. Тогда Рагнар велел своему войску остановиться и выслушать его. Он приказал всем людям, которые путешествовали с ним в Швецию, ничего не рассказывать о его намерениях относительно свадьбы с дочерью конунга Эйстейна. Он грозил столь суровым наказанием, что если кто-нибудь упомянет об этом, то поплатится жизнью.

И когда он сказал то, что хотел, то отправился домой к городу. Люди обрадовались, когда он вернулся, и в его честь устроили весёлый пир.

Он занял высокое сиденье, и вскорости в палату Рагнара вошла Крака, уселась ему на колени, обняла руками его за шею и спросила:

— Какие новости?

Но он ответил, что ему нечего сказать. Поздним вечером люди сели пить и затем пошли спать. Когда Рагнар и Крака легли в постель, она снова спросила его о новостях, но он ответил, что ничего не знает. Она хотела побеседовать о многом, но он сказал, что устал от поездки и очень хочет спать.

— Тогда я расскажу тебе новости, — сказала она, — раз ты не хочешь мне ничего говорить.

Он спросил, какие же.

— Я назову новостью, если конунгу обещана женщина, однако некоторые говорят, что у него уже есть другая.

— Кто сказал тебе это? — спросил Рагнар.

— Твои люди сохранят жизнь и конечности, ибо никто из них ничего мне не говорил, — ответила она. — Вы, наверное, видели трёх птиц, что сидели на дереве рядом с вами. Они сообщили мне эти новости. Я прошу, чтобы ты не заключал этого брака, как задумывал. Теперь я расскажу тебе, что я — дочь конунга, а не бедняка, и отец мой был столь знаменитый муж, что не было ему равных, а мать моя была прекраснейшей и мудрейшей из всех женщин, и её имя будут помнить, покуда стоит мир.

Тогда он спросил, кто был её отец, если она не дочь того бедного старика, который жил на Спангархейде. Она сказала, что она дочь Сигурда Убийцы Фавнира и Брюнхильд дочери Будли.

— Мне кажется совершенно невероятным, что их дочь звали бы Кракой или что их ребёнок рос бы в такой нищете, какая была на Спангархейде.

Тогда она ответила:

— Об этом есть рассказ, — и она поведала историю о том, как Сигурд и Брюнхильд встретились на горе, и как она была зачата.

— И когда Брюнхильд родила, мне дали имя и нарекли Аслауг.

И затем рассказала она всё, произошло с тех пор, как они встретились со стариком.

Тогда Рагнар говорит:

— Меня поражают эти небылицы об Аслауг, что ты рассказываешь.

Она ответила:

— Знай же, что мне нездоровится, и, должно быть, я ношу мальчика, а у него окажется знак: вокруг его глаз будет словно лежать змей. И если это сбудется, я прошу, чтобы ты не приезжал в Швецию в то время, когда должен будешь жениться на дочери конунга Эйстейна. Если же это не сбудется, отправляйся, куда пожелаешь. А я хочу, чтобы этого мальчика назвали в честь моего отца, если в его глазах будет тот знак славы, как я думаю.

Вот пришло время, когда она занемогла, разрешилась от бремени и родила мальчика. Служанки взяли сына и показали ей. Тогда она сказала, чтобы его отнесли Рагнару, пусть он посмотрит. Так и сделали, ребёнка понесли в палаты и положили в полу плаща Рагнара. Когда он рассмотрел мальчика, его спросили, как того назвать. Он сказал вису:

Тут он снял со своей руки золотое кольцо и дал мальчику за прозвание. Когда же он протянул руку с золотом, ребёнок отпрянул, а Рагнар расценил это так, что он будет ненавидеть золото. И тогда сказал он вису:

И ещё сказал он:

Затем он сказал, чтобы мальчика унесли в светлицу. А тогда уже заканчивался срок, когда он должен был отправиться в Швецию. Тут объявили о роде Аслауг, и каждый узнал, что она дочь Сигурда Убийцы Фавнира и Брюнхильд дочери Будли.

Когда прошло время, которое было назначено для свадьбы Рагнара в Уппсале, а он не явился, конунг Эйстейн решил, что его и дочь его обесчестили, и дружба конунгов отныне закончилась. Когда же Эйрик и Агнар, сыновья Рагнара, узнали об этом, то сговорились между собой, что соберут себе такое большое войско, как только смогут, и будут воевать в Швеции. Собрали они большое войско и снарядили свои корабли, и всем казалось важным, чтобы спуск кораблей на воду завершился успешно. Тут случилось так, что корабль Агнара сорвался с катков, и под него попал человек, который погиб, и назвали они это «кровавыми катками». Такое происшествие показалось им плохим началом, и они не хотели, чтобы это помешало их походу.

Когда же их войско было готово, они со своими людьми отправились в Швецию, и стали разорять страну там, где вступили в государство конунга Эйстейна. Но местные жители, заметив их, отправились в Уппсалу и рассказали конунгу Эйстейну, что в страну пришло войско. А конунг разослал стрелу[11] по своему государству и собрал так много людей, что все диву давались. И он повёл это войско, пока не пришёл в один лес. Там он разбил лагерь. Он взял с собой корову Сибилью, и ей принесли очень много жертв, прежде чем она захотела пойти.

Когда же они оказались в лесу, конунг Эйстейн сказал:

— Есть у меня известия, — говорит он, — что сыновья Рагнара находятся на поле за этим лесом, и мне достоверно сообщили, что в их войске нет и трети людей по сравнению с нами. Сейчас мы расставим наши полки для битвы, и треть нашего войска выступит им навстречу, а они столь самоуверенны, что решат, будто мы у них в руках, и затем мы сразу пойдём на них со всех сторон, и корова будет идти впереди войска, и я предполагаю, что они не устоят перед её рёвом.