Сага о пришельцах из будущего. God, save England! - Страница 14

— Хур-ра! — отозвались ошарашенные и ошалевшие от свалившихся на их головы известий солдаты.

— Смирно! Вольно! Разойдись! Быть готовым к маршу через десять минут! — полковник явно не хотел давать солдатам лишнего времени на раздумья.

Через десять минут колонна пехотинцев вытянулась по тому, что изображало в этой местности дорогу. Впереди колонны скрипели телеги, а рядом с сэром Горацием шагал, держа коня на поводу, один из всадников тэна Вулфрика, с удивлением поглядывая на невиданную дисциплину и порядок. Через некоторое время к идущим перед колонной командирам норфолкцев присоединился и сам ширриф. Спешившись и передав поводья воину, он нагнал полковника Бошампа и некоторое время шел рядом, искоса поглядывая на сэра Горация. Бошамп, задумавшись и не обращая внимания на окружающих, шел, помахивая стеком и сбивая им на ходу стебли травы.

— Тэн Хорейс, — прервал размышления полковника Вулфрик. Встрепенувшийся Томсен подтянулся поближе и приготовился переводить. Бошамп, еле заметно вздрогнув, повернулся к идущему рядом Вулфрику. — Не можешь разъяснить мне, как вы оказались здесь без обоза, что за чудные арбалеты у твоих стрелков и что за одежду вы носите?

'Вот попали, так попали', - мелькнула в голове исправно переводящего сказанное саксом Томсена мысль.

— Это весьма длинная и удивительная история, — вздохнув, ответил сэр Гораций и начал длинный рассказ о невероятном приключении, свершившимся с тремя сотнями доблестных английских пехотинцев, неведомой силой перенесенных из адской мясорубки будущей войны всех государств Европы друг против друга во времена своих предков. Ширриф слушал эту удивительную повесть, раскрыв рот, и даже несколько раз споткнулся, увлекшись услышанным. Рассказ сэра Горация затянулся на все время перехода до ближайшей деревни, открывшейся удивленным взглядам англичан за очередным поворотом. И было чему удивляться. Такой нищеты видеть большинству из них не доводилось за всю предыдущую жизнь. Окруженные общей оградой и небольшими палисадами, на довольно обширной поляне беспорядочно стояли с десяток домов. Если конечно к этим постройкам можно было приложить столь гордое имя. Срубленные из дерева грязные лачуги с низкими дверями, над некоторыми из которых виднелись прибитые бычьи рога — обереги от злых чар, стойло для скота, в которое как раз загоняли деревенское стадо, и суета, вызванная добравшимися раньше всадниками ширрифа, запах навоза и дыма из очагов, лай нескольких мелких шавок — все это сливалось в неописуемую обычными словами картину…

Неподалеку от деревни, на холме, свободном от леса, несколько женщин поспешно накрывали длинный стол, а согнанные со всей деревни подростки готовили места для ночлега, выкладывая на земле импровизированные ложи из срезаемых двумя крестьянами постарше веток. Рядом с холмом полыхало несколько костров, к которым из ближайшей дубовой рощи уже гнали нескольких визжащих, словно чувствующих предстоящее, свиней. Несколько всадников скакало куда-то, вооруженные лишь луками. Пока колонна пехоты подтягивалась к месту отдыха и уставшие сэндригемцы, освобождаясь от снаряжения, подходили к импровизированному столу, свиньи были уже разделаны и, аппетитно шипя, доходили до готовности на пламени костров. На столе, у которого сразу могли разместиться все триста человек стояли деревянные миски с исходящими паром кашами, пареным горохом и репой, лежали несколько караваев странного сероватого хлеба, пучки лука и дикого чеснока. От костров уже несли куски прожаренного мяса, свиней сменили насаженные на деревянные вертела несколько диких гусей, а вернувшиеся охотники располагались за столом.

Бошамп и Вулфрик, поев и проследив за размещением своих бойцов, снова встретились у самого большого костра. Понемногу темнело, солдаты, под контролем сержантов, готовились ко сну, часовые, еще видимые в сумерках, исправно вышагивали на отведенных им постах, на всякий случай держа винтовки на изготовку — слишком заметно было неприязненное отношение местных к пришельцам.

— Смотрю я на отряд твой, тэн Хорейс и удивляюсь. Как тебе удалось так бойцов своих обучить, что слушаются они любого приказа, словно голоса самого Господа? — Вулфрику явно хотелось поговорить, настолько, что Томсен едва успевал переводить быструю речь сакса.

— Это не сложно, сэр, — неохотно отозвался Бошамп. Даже в неверном свете костра было заметно, что он сильно устал, что спасают его лишь железная воля, выучка и привычка. — Солдат держат в руках сержанты, а сержантов — офицеры. При любом невыполнении приказа солдата ждет наказание, вплоть до расстрела или повешения, за серьезные преступления, — ответил Бошамп, присаживаясь у огня и предлагая Вулфрику устроится рядом.

— Невероятно. И все равно не совсем понятно мне, как сие достигается. Но расскажи мне лучше о ваших временах и делах, тэн Хорэйс, — попросил Вулфрик. — Как живут внуки моих правнуков?

— Неплохо живут, — немного подумав, ответил Бошамп. — Про именно ваших, сэр, не скажу, не имел быть чести представлен роду Вулфрикофф…

— Роду! — расхохотался тэн. — Полностью звать меня Вулфрик Бидевен. Да токмо так мы зовемся лишь на торжественных церемониях.

— Боюсь, что Бидевенам также не был, — ответил полковник, и подбросил пару веток в чуть подугасший костер. — Что же касается нашего житья, то оно весьма изобильно. От голода в Англии уже не умирают. Работа найдется всякому, кто ищет, и за нее непременно платят монетой.

— Поди ж ты! — изумился Вулфрик. — Монетой? И холопам?

— Иным, кроме денег, дают и специальной едой. Зависит от того, где и на кого работает человек. Но деньгами платить обязаны все. Например, мой дворецкий имеет и жалование, и кормится от моего стола, и я позволил остатки еды передавать родственникам или беднякам, на его усмотрение.

— Достойный и благородный ты христианин, многое тебе за такое мягкое отношение к слугам зачтется. Но ведь, поди, воруют? Неужто не продает слуга твой остатки твоего стола?

— В благородную семью поступить без рекомендаций нельзя, — почти надменно ответил сэр Гораций, который очень гордился прогрессом (и, сказать по чести, происходил от рыцарей Вильгельма Завоевателя, причем имеющих родословную). — Мы, увы, не изжили воровство в низших слоях общества, но жулику поступить на службу к честному джентльмену невозможно. Впрочем, скорее всего вы хотите знать про Англию как про страну, а не эти мелочи?

— Про всё послушаю с удовольствием, благородный тэн, — ответил Вулфрик.

— К году от рождества Христова тысяча девятисотому не было у Британии ни одного противника, способного устоять в войне с ней в одиночку, — гордо произнес Бошамп. — Над страной нашей никогда не заходило солнце, ведь и Индия, и более восточные и западные земли стали нашими, а над ними солнце-то и заходит.

— Сколь сладостно слышать такое, — тэн едва не заплакал от счастья. Про Индию он как-то раз слыхал, и, будучи человеком неглупым, а где-то даже и образованным, понимал, что это очень и очень далеко. А уж страны еще восточнее и западнее — это просто слов нет.

— Покой нашей страны бережет огромный флот кораблей, целиком изготовленных из лучшей стали…

— Как так? — прервал рассказчика тэн. — Ведь железо не дерево, плавать не может! Не издеваешься ли ты надо мной? Не шутишь ли?

— Всему есть форма, время и мера, сэр, — флегматично ответил Бошамп. — Человек тоже не может переплыть море и при такой попытке утонет, но реку, например, переплыть в силах любого, кто потратит достаточно сил для обучения плаванию. Так и британские корабелы, веками совершенствуя свое мастерство, стали лучшими в своем деле. Корабли наши действительно из стали, их… гм… устройства для стрельбы на мили отправляют… гм… огромные стальные… гм… ядра, и даже среднее из них насквозь пробьёт лучший из замков нынешней Англии, а малое разрушит башню одним попаданием. Никто не может равняться с нашей страной в океане. С тех пор, как мы разбили Великую Армаду…

— А это что? — простодушно поинтересовался тэн.