Сага о Хрольфе Жердинке - Страница 7

— Сил тебе на это хватит, а правда тебе не нужна. Добудешь мою голову — значит, не зря ходил в поход. А иначе придется тебе возвращаться с пустыми руками.

Фроди сжал кулаки и оглянулся на воинов у себя за спиной. То, как он зарубил связанного Хальфдана, еще не изгладилось из их памяти. Прикажи он сейчас без видимых причин казнить беспомощного старика, и молва, справедливо заклеймив его жестокость, сделает сомнительной преданность в бою многих его новых подданных.

— Мне не за что казнить тебя, — проговорил Фроди сквозь зубы, — но, полагаю, оставляя тебя в живых, я совершаю ошибку.

Он круто развернулся и взошел на борт своей ладьи. Королевская дружина причалила к другому берегу пролива возле усадьбы Регина и осталась в ней на ночь. Конунг потребовал, чтобы Регин принес ему присягу, подобно тому, как это уже сделали другие датские вожди.

— Выбирать не приходится, — сказал Регин, — кроме моих владений я должен позаботиться о жене, детях, внуках. Так что будь по-твоему. Что же до твоего невысказанного вопроса, скажу тебе, как уже говорил твоим людям, я и в самом деле не знаю, где сыновья Хальфдана.

— Да уж, — усмехнулся конунг, — все так, где ж тебе знать, находятся ли они в сажени отсюда или чуть подальше.

Но больше он об этом разговоров не заводил. Фроди не хотел раздражать тамошний люд, который привык смотреть на Регина как на своего вождя.

Вифиль, увидев, куда направилась королевская ладья, сразу то ли понял, то ли почувствовал, что будет происходить дальше. Он позвал мальчиков и сказал им:

— Здесь вам больше оставаться нельзя. За этими местами будут следить особенно пристально, ведь здешний люд еще не отчаялся свергнуть Фроди. Сегодня ночью я перевезу вас через пролив. Идите не останавливаясь до тех пор, пока не покинете наши края.

— Куда ж нам идти? — спросил Хроар.

— Скажу, — ответил Вифиль. — Слыхал я, что Сэвиль ярл приходится вам зятем. Его челядь так велика, что никто не обратит внимания на новых людей в усадьбе. Но теперь он тоже присягнул новому конунгу, так что не вверяйтесь ему полностью, да и никому не вверяйтесь. Рысята всегда должны быть начеку.

Сэвиль и Сигню жили неподалеку от Хавена. Каждый год, когда начинался ход сельди, эта деревушка наполнялась рыбаками, теми, что шли Каттегатом на юг, и теми, что двигались на север из Балтики, следом за рыбаками устремлялись купцы, и скоро покрытый рыбачьими становьями берег уже гудел как улей. Кроме того, в Хавене круглый год стоял отряд береговой стражи, который выставлял дозоры по побережью, чтобы уберечь его от опустошительных набегов викингов. Так что велика была сила Сэвиля, и не тот он был человек, чтобы Фроди могло прийти в голову в чем-нибудь ущемить его или обидеть. Кроме того, конунг был теперь женат на матери Сигню и надеялся, что этот брак свяжет с ним ярла побережья прочными узами.

Когда англы впервые пришли в эту страну, которая теперь зовется Англией, их вожди, несомненно, стали строить свои палаты по образу тех, что были в Северных Землях. Теперь так уже не строят. Поэтому я сперва поведаю о том, как выглядели эти дома. Это были длинные деревянные сооружения, крытые дерном или соломой. Концы балок, поддерживавших кровлю, украшала причудливая резьба. Если палата была в два света, то по обводу стен устраивали галерею. Окна затягивали пергаменом, а кроме того, в непогоду закрывали ставнями. Вход в палату был через сени, в которых счищали грязь с сапог и оставляли верхнее платье. Если хозяин не страдал особой подозрительностью и не заставлял гостей оставлять оружие в тех же сенях, они брали его с собой и развешивали по стенам, так что блеск металла и яркая раскраска щитов помогали рассеивать сумрак, царивший в палате.

Пол был земляной, плотно утоптанный, его застилали камышом, можжевеловыми ветками или другой зеленью, и этот зеленый ковер часто меняли. Посреди палаты были выкопаны рвы для костров, их могло быть от одного до трех, и слуги все время поддерживали огонь, разнося хворост по всей палате. Вдоль стен стояли в два ряда большие деревянные колонны, поддерживающие галерею или, если ее не было, потолочные балки. Эти колонны были раскрашены и покрыты резьбой, изображающей богов, героев, чудищ и сплетенные лозы. Подле обшитых деревом стен стояли на земляных возвышениях — выше пола на локоть или два — скамьи. У одной из стен, чаще всего северной, посередине, между двумя меньшими по размеру столбами, почитаемыми за особую святыню, стояли троны вождя и его жены. Напротив входа помещалось сравнительно невысокое сиденье для самого почетного гостя. За скамьями на покрытых резьбой стенах висели, кроме оружия, шкуры и рога, освещаемые неверным светом факелов или сальных свечей.

Перед трапезой женщины и слуги расставляли перед скамьями козлы и накрывали их столешницами. Затем на эти столы разносили мясо и пиво. Их, боясь пожара, чаще всего варили в отдельной поварне. После трапезы столы убирали, и мужчины, выпив вдоволь, растягивались прямо в палате: знатные — на скамьях, простые дружинники — вокруг на полу.

На другом конце палаты были устроены постели для хозяина, хозяйки и самых почетных гостей, но они могли быть и в верхних горницах, и в особой светлице, которую строили поодаль от главной палаты. Это было небольшое одно- или двухэтажное здание: днем женщины собирались туда прясть и ткать, а ночью оно служило опочивальней для самых знатных, избавляя их как от храпа спящих, так и от подслушивания бодрствующих.

Двор вождя был окружен другими постройками, в том числе хижинами слуг, хлевами и мастерскими. Главная палата и службы, окруженные частоколом, образовывали что-то вроде маленького городка, по которому туда и сюда сновали мужчины, женщины, дети, бродила скотина, и все было полно болтовней, песнями, криками, звоном кузницы, шумом в пекарне и поварне, играми, плачем, смехом и всеми теми звуками, которые раздаются там, где живут люди.

В такой усадьбе, кроме ее хозяина, хозяйки и их детей, жили дружинники, принадлежащие к роду вождя, землепашцы, ремесленники, наемники, рабы, а кроме того, естественно, всякий пришлый люд. Заходили окрестные люди: купить или продать, поболтать или обсудить важные дела. Заезжали гости, приглашенные издалека на свадьбу или Йоль.[3] Останавливались мимоидущие странники. Такой бродяга, то ли обнищавший, то ли нищий с рождения, всегда мог рассчитывать на кусок хлеба и место на сеновале ради доброго имени владельца усадьбы, а равно и ради вестей из далеких краев.

Именно такой и была усадьба, в которую отправились Хроар и Хельги. Вифиль дал им вволю припасов на дорогу, а пили они из то и дело встречавшихся ручьев. Но все же это был трудный и опасный путь. Недаром кроме пищи Вифиль снабдил их двумя плащами с капюшонами и подробными наставлениями.

Никто не обратил внимания на мальчиков в усадьбе Сэвиля, когда они добрели до нее и попросились переночевать. В тот год было немало бродяг из числа тех, кого дружинники Фроди повыгнали из дому, забирая себе в награду их наделы. Мальчики забились в самый темный угол, а с утра остались в усадьбе, помогая кормить коров и чистить хлева. Они хорошо помнили слова, что не раз повторял им Вифиль:

— Придет ваше время! Сперва подрастите, потом отомстите!

Через неделю старший пастух сказал, что ежели они хотят и дальше оставаться в усадьбе, то надо просить об этом самого ярла. В тот же вечер мальчики, дождавшись, когда ярл выпьет несколько рогов пива и придет в доброе расположение духа, подошли к нему. Они поплотней закутались в плащи, а капюшоны надвинули на глаза. В неверном свете костра ни Сэвиль, ни их вечно хлопочущая по хозяйству сестра Сигню не признали мальчиков. Да и немудрено, ведь им не доводилось видеть братьев с тех пор, как Регин взял их к себе. Так что ярл пожал плечами и сказал:

— Большого толку от вас, поди, не будет, но без куска хлеба я вас не оставлю.

Хельги вспыхнул и хотел было ответить ярлу, но Хроар вовремя успел сжать его руку. Они пробормотали слова благодарности, низко поклонились и ушли восвояси.