Сады Солнца - Страница 5
— Вы — самый умный человек из всех, кого я встречал, — сказал Арвам. — Но вы не знаете людей. Мой помощник сейчас пишет отчет о вашей интимной беседе с мистером Томми Табаджи. Проверьте отчет, добавьте свои комментарии, если сочтете нужным, подпишите. К завтрашнему утру отчет должен быть на моем столе. Да, вы можете рассказать мне, как планируете чинить нашего пилота–героя. Настало время вам отработать свое содержание.
3
Спустя полсотни дней после дезертирства шпион наконец вернулся в Париж на Дионе.
Путешествие было нелегким. Он спустился с орбиты на поверхность в украденной посадочной капсуле, прорвавшись сквозь дыру в бразильской спутниковой системе наблюдения. Посадку пришлось совершить в небольшом ударном кратере в высоких северных широтах обращенного к Сатурну полушария. Затем шпион долго шел по мерзлой равнине, усеянной пологими холмами. Ему не хватало кислорода и энергии, следовало как можно скорее достичь оазиса. Прежние хозяева искали шпиона. Если бы нашли — позорное разжалование и казнь. Но, несмотря на опасность, в первые часы свободы шпион чуть не пел от восторга. В скафандре, по обыкновению, тихо жужжало и щелкало, слышалось дыхание, даже биение сердца — но за тонкой оболочкой скафандра расстилался безмолвный лунный простор, пустой — и великолепный. Пыльная почва отсвечивала бурым золотом в косом свете низкого солнца. Над изогнутым горизонтом висела половина раздутого сатурнианского шара, рассеченного темной царапиной колец. От них на карамельные и персиковые полосы облаков ложились резкие тени. Там, где кольца выбирались за диск Сатурна, тянулись к крохотному диску одного из ближайших спутников, они вспыхивали алмазным сиянием. Шпион чувствовал себя повелителем всего, что видел, единственным свидетелем поразительной зловещей красоты — и впервые за свою короткую странную жизнь повелителем своей судьбы.
Шпиона переделали еще до его рождения, модифицировали, тренировали и идеологически обрабатывали во время странного детства. С началом войны шпиона направили в Париж на Дионе для саботажа инфраструктуры и подготовки к вторжению бразильских сил. Шпион исполнил задание в полную силу своих немалых способностей, но жизнь среди дальних изменила его. Он влюбился, он понял, что такое быть по–настоящему человеком, — а потом предал любимую женщину ради своей миссии. Но сейчас шпион был свободен от каких–либо обязательств перед Богом, Геей и Великой Бразилией, свободен быть кем угодно. Теперь он мог свободно искать Зи Лей, чтобы спасти ее от последствий войны.
И потому шпион радостно и резво прыгал, словно исполинский кенгуру, отбрасывая на равнину длинную тень. Несколько раз он ошибался с приземлением, спотыкался и падал, вздымая тучи пыли. Болело раненое плечо. Но это было не важно. Он вскакивал и прыгал снова, вдохновленный и довольный. В начале долгого вечера он достиг первого убежища в шестидесяти километрах от капсулы.
По поверхностям обитаемых лун были разбросаны сотни подобных крохотных убежищ, изолированных фуллереновых куполов, погруженных в лед и окруженных полями высоких серебристых цветов, превращающих солнечный свет в электричество, обеспечивающих случайных путешественников всем необходимым для выживания. Шпион торопливо поел, скормил сахарный раствор квазиживому компрессу, закрывающему рану в плече, затем обменял скафандр военного бразильского образца на запасной из убежища. Местный скафандр лучше подходил долговязой фигуре шпиона, имел большую автономность. Шпион набил сумку припасами и потрусил к виднеющейся на горизонте кромке кратера. После долгого пологого подъема на округлом осыпающемся гребне отыскалось хорошее место для ночлега в расщелине между парой каменных глыб размером с дом, растрескавшихся, опрокинутых древним ударом. Шпион развернул изолированный кокон, заполз внутрь и провалился в глубокий сон. Шпион спал шестьдесят земных часов, всю долгую ночь Дионы и большую часть дня, пробудился, отправился к следующему убежищу, где принял душ, поел, перезарядил батареи, пополнил запас воздуха и пошел дальше.
Шпион шел так больше сорока дней.
Местность опускалась длинными ровными террасами в Пропасть Лациума, долгий прямой каньон, вырытый богатой аммиаком ледниковой водой на заре истории Дионы, когда маленький спутник еще не промерз до ядра. Шпион брел по широкому дну каньона от убежища к убежищу, спал в мелких расщелинах или в густых тенях, лежащих в надломах в выщербленных складчатых утесах восточной стены. Шпион не сомневался, что за ним еще охотятся, но, хотя диаметр Дионы лишь слегка превышал тысячу километров, ее поверхность составляла без малого половину площади Австралии — четыре миллиона квадратных километров. А бразильских солдат было немного, и базировались они в основном вблизи Парижа. Но все равно, когда бродяга замечал в черном небе яркие точки, летящие с востока на запад, то ощущал себя беззащитным, для всех открытым насекомым, ползущим по предметному стеклу микроскопа.
Каждый день шпион рисковал — подключался на несколько минут к военному каналу, слушал болтовню, пытаясь понять, как проходит оккупация Дионы. Бразильский флагман все еще торчал на орбите, морские пехотинцы свободно разгуливали по поверхности, где держалась всего горстка опорных точек, да и те выкорчевывали одну за другой. Париж, объявивший себя центром сопротивления, сильно пострадал. Его купол был продырявлен, большая часть города вымерзла в безвоздушной пустоте, половина населения погибла, остальные либо сбежали, либо стали пленниками. Бразильцы собирали дальних по оазисам и поселениям и сгоняли в концентрационные лагеря на окраинах покалеченного города.
Чтобы найти Зи Лей, нужно идти в Париж. Вероятнее всего встретить ее там. А если нет, поиск продолжится в другом месте.
В один прекрасный день шпион вскарабкался на борт большого кратера, разорвавшего каньон, и с гребня увидел далеко за противоположной стеной крутостенную пирамиду из алмазных панелей и фуллереновых распорок, освещенную изнутри и заполненную высокими деревьями. На другой день шпион уже шел мимо полей, засаженных вакуумными организмами, будто мрачными иероглифами на бледной земле.
Рана на плече исцелилась. Шпион свернул и спрятал квазиживой пластырь.
Постепенно восточные стены каньона сходили на нет, дно вело наверх, полнилось глыбами камня и мелкими трещинами. Приближался южный край каньона. За спиной осталась четверть окружности маленькой луны.
В каменном хаосе отыскалась тропинка. Шпион пошел по ней к раскрошившимся скалам, над ущельями, перекрытыми элегантными фуллереновыми мостами, по широкому неровному краю мелкого кратера, вскарабкался на гору слежавшихся обломков и спустился на обширную равнину, испещренную кратерами.
Следующее убежище оказалось распахнутым настежь и выпотрошенным. Повсюду виднелись следы шин и ботинок, вакуумные растения срублены. Несомненно, разорение учинили бразильские солдаты. Выбора не было — следовало идти дальше. Шпион ощутил себя одиноким и затравленным.
Четырьмя часами позже он приблизился к оазису, чей угловатый купол примостился на низкой стене кратера километров пяти диаметром. Внутри — темно, все три двери шлюза открыты, сад внутри замерз. Наверняка оазис уже давно разорен бразильцами. Но все равно, хотя и на пределе воздуха и энергии, шпион провел час, разведывая окрестности, прежде чем решился зайти внутрь.
Запасные батареи и запас воздуха отыскались в оставшейся нетронутой близлежащей ферме. Там же повезло найти под камуфляжной тканью в мелкой яме, выкопанной на краю поля перепутанных черных колючек, исправный роллигон. Шпион долго выспрашивал ИИ машины, но не сумел выведать ничего полезного и отправился спать до тех пор, пока на землю не легли длинные тени. Тогда шпион завел машину и покатил наверх по насыпи у края ямы.
Ориентируясь в тусклом свете Сатурна, лишь чуть ярче звездного, шпион повел машину на юг мимо высоких стен кратера Эвмела, заслонивших горизонт на западе. Ехать в роллигоне — немалый риск, но не больший, чем полагаться на припасы в убежищах, методично уничтожаемых оккупантами.