Сады Солнца - Страница 101

На следующее утро эскадра «призраков» подошла к заслону, состоящему из кораблей «Лесной цветок», «Жетулиу Дорнелис Варгас», двух эскадрилий истребителей, небольшого флота шаттлов и буксиров дальних. Бразильцы ожидали в сотне миллионов километров от Сатурна. «Призраки» не дали ответа ни на обращение к Саде Селене, ни на какое другое послание.

Пит Бакалейникофф, Джанко и Джанпей Асаи разбудили облако телескопов, многие годы дремавших на орбите вокруг дрейфующей троянской точки Сатурна, и нацелили их на заслон. По всему Парижу люди сгрудились вокруг планшетов или надели спексы и смотрели трансляцию в реальном времени. Мэси и члены нового городского правительства наблюдали события на большом виртуальном экране на крыше административного здания альянса. Техник выставил огромное голографическое изображение часов, показывающих остающееся до рокового момента время. Когда пошла последняя минута, все на крыше умолкли. Затих и насторожился весь город.

Бразильские корабли выстроились в линию длиной в сотню тысяч километров параллельно ожидаемому курсу «призраков». В окрестностях их траекторий были рассыпаны облака кинетического оружия, лазерных орудийных платформ, ложных целей, ударных роботов, ядерных и ЭМИ зарядов. Четыре корабля «призраков» включали и выключали масс-двигатели в непредсказуемые моменты, меняли вектор скорости, чтобы затруднить предсказание курса, описывали друг за другом резкие повороты на скорости почти в три тысячи километров в секунду — одном проценте световой. Хотя эскадра растянулась на десять тысяч километров, она прошла бразильский заслон чуть более чем за тридцать шесть секунд, проломилась сквозь барраж кинетического оружия, гамма-лазеров, обычных и ядерных мин, чьи вспышки, как цветы, распускались и увядали за кормой кораблей.

Внешние слои ледяных щитов на двух первых кораблях, ближайших к бразильскому строю, отваливались огромными кусками. Но щиты двух последних, хотя и изрытые воронками от кинетического оружия, остались практически целыми. Техники повторили увеличенный фрагмент того, как три истребителя кинулись на пролетающий ледяной корабль, паля в дюзы из гамма–лазеров. Другой фрагмент показал, как туча дронов ударила по «Жетулиу Дорнелис Варгас». Из носа большого корабля вырвалось пламя, фонтаны мусора брызнули из прорех в корпусе. Третий фрагмент показал, как кинетический снаряд пронизал «Лесной цветок» от носа до кормы и вышел в массивном выбросе пламени рядом с дюзами термоядерного реактора. Сверкающие облака обломков вылетели из разбитого корпуса.

Спасти с двух погибших кораблей не удалось никого. За их разбитыми корпусами лихорадочно тормозили уцелевшие истребители, чтобы погасить скорость, развернуться и вернуться в систему Сатурна. А эскадра «призраков» все так же шла дальше. Ей оставалось меньше девяти часов до Титана, чуть больше — до Сатурна.

Так завершился первый раунд сражения за систему Сатурна. Скоро ожидался второй. Корабли Тихоокеанского сообщества пошли вперед, собираясь броситься в отчаянную самоубийственную атаку. Над городами обитаемых лун на синхронных орбитах повисли дистанционно управляемые буксиры и шлюпки, наспех переоборудованные в орудийные платформы. В городах и вокруг них готовилось наземное оружие. Стратегические команды на верхнем этаже административного здания альянса в Париже прорабатывали все возможные сценарии. Не было общего согласия насчет того, что предпримут «призраки». Скорее всего, они опишут петлю вокруг Титана и Сатурна и направятся прямиком в глубь системы, к Юпитеру, Марсу или Земле. Но при пролете «призраки» могли обстрелять из кинетического оружия базы альянса и города дальних или выпустить облака дронов, способных затормозиться глубоко в атмосфере Сатурна, а затем выйти на орбиты среди колец вокруг разных лун и угрожать системе еще долгое время после ухода эскадры.

Люди все шли и шли с вопросами к Мэси. На большинство она не могла ответить и сама поражалась тому, что сумела ответить хотя бы на часть из них. Она уже послала Ньюту видео прорыва кораблями «призраков» бразильского заслона и регулярно отсылала новости о местных дискуссиях и предположениях. Ньют сообщил, что его телескопы заметили взрывы водородных бомб, а Свободные устроили дебаты. Подавляющее большинство проголосовало за то, чтобы признать новое правительство Парижа и начать переговоры с администрацией альянса.

«Конечно, мы зашевелились слишком поздно, — написал Ньют. — Но что нам остается еще? Даже если бы у нас было топливо, нужно девять недель на полет к вам».

«Оставайся на связи, — сообщила Мэси. — И готовься принять кучу беженцев, если дела пойдут кисло».

Потом Мэси вдруг ощутила зверский голод и проглотила порцию КАВУ-йогурта, отдающего жженой резиной. Голографические часы запустили заново, и они показывали время до встречи эскадры «призраков» с Титаном. Оставалось меньше часа.

В переполненной комнате вспыхивали раздраженные споры. Бразильский посол и Эбби Джонс стояли перед виртуальным экраном, разговаривали с Томми Табаджи и членами Совета безопасности на Япете. Рафаэль, представитель Шри Хон–Оуэн, что–то обсуждал с Питом Бакалейникофф — и вот они оба протолкались сквозь толпу к Мэси.

— Он хочет, чтобы я направил телескопы на кольца, — сообщил Пит. — Говорит, что–то случится, и всем обязательно надо видеть.

— Надо прямо сейчас, иначе пропустите, — сказал Рафаэль.

Его лицо, настолько красивое, что казалось немного жутким, было совершенно непроницаемым.

— Пожалуйста, Мэси, не спрашивайте о том, что сейчас произойдет. Это проще увидеть, чем описать, — добавил он.

Он сам вызвался отправиться на Диону и помочь с эвакуацией. Мэси и тогда с тревогой думала, что же может двигать андрогином. А теперь тревога превратилась в страх, в ледяной ком на дне желудка.

— Сколько времени нужно на поворот телескопов? — просила Мэси.

Старик почесал бледное веснушчатое темя.

— Ну, недолго. Но мы тогда упустим лучший вид на эскадру «призраков».

— Сейчас важнее всего то, что произойдет среди колец, — сказал Рафаэль. — Конечно, есть и другие телескопы. Но ваш подходит лучше всего, поскольку он над плоскостью колец.

— Думаю, вреда не будет, если глянем разок, — предложила Мэси Питу.

— Так я и думал, — сказал он. — Но ответственной будешь ты.

— Куда ж я денусь, — нервно рассмеялась она.

— Ну да, именно, — спокойно подтвердил Пит, надел спексы и принялся гладить воздух.

Большой виртуальный экран в центре зала почернел, затем показал молочно–карамельный шар Сатурна и освещенную сторону колец — широкой дуги, причудливого соединения полос и нитей разной яркости и оттенка: золотистого, коричневого, кремового, серого, — разбиваемых тонкими черными прорехами и большой, черной как сажа полосой деления Кассини.

Рафаэль — изящный, тонкий — грациозно ступил к экрану и указал на сгущение маленьких ярких огоньков близ щели Килера, на внешнем краю кольца А. Пять десять, двадцать огоньков двигались от Сатурна.

— Корабли! — закричали в толпе.

Кто–то сказал, что это невозможно, их слишком много, а для кораблей они ускоряются слишком быстро.

— Чем бы они ни были, они на курсе перехвата, — заметил Пит.

Он открыл окно, показывающее схему системы Сатурна, нарисовал изгибающуюся от Сатурна дугу. Та пересеклась с курсом «призраков» у самого Титана.

Все уставились на экран. Рафаэль обвел толпу взглядом, широко безмятежно улыбнулся и поднял руки в жесте благословения.

— Это — дар от Шри Хон–Оуэн, — объявил Рафаэль. — Она решила пожертвовать этими зернами ради немедленной пользы.

— Зерна? Да это же «спутники–пропеллеры» с двигателями! — воскликнула женщина. — Я прямо сейчас регистрирую изменения в структуре колец.

Мэси спросила, что это значит. Пит ответил, что в узкой полосе кольца А обращаются многие тысячи обломков от тридцати до ста метров в поперечнике — останки маленькой луны, разбитой столкновением с астероидом или с кометой. Их тяготение вызывало характерные завихрения в плоскости колец — будто волны от множества скоростных лодок.