Сады Адама - Страница 5
– У меня кончились деньги на сотовом!
Девушка приложила палец к губам.
– Что там такое?!
Он знал, куда именно смотрит жена. Маленькое окошко, ведущее в подвал, двадцать сантиметров в высоту, и двадцать пять в длину. Обычно, оно было застеклено, но на летний период стекло извлекалось. Это улучшало вентиляцию.
Персик припал к земле, и крался в сторону подвального окна.
– Персик!
Мужчина кинулся наперерез коту, но тот стремительно нырнул в тесный лаз.
– Персик! Мальчик мой! – рыдала девушка. Она упала на пол, и пыталась просунуть лицо в узкую щель. – Персик!!!
Из подвала тянуло холодной сыростью. Как из склепа. Марк оттащил жену, достал из шкафа початую бутылку коньяка и налил полстакана. Захлебываясь слезами, Лена сделала несколько глотков.
– Все будет хорошо! Он – кастрат! Они не охотятся…
– Сам ты – кастрат! – огрызнулась девушка, размазывая по щекам слезы, – Он меня спасал. Он готов был биться с этими ужасными тварями!
Мужчина проглотил обиду.
– Одевайся! Мы выйдем к соседям, и вызовем спасателей. Я уверен, что Персик жив. Крысы остались в спальне.
– Они везде! – прошептала девушка. – Они повсюду, я это чувствую… Персик погиб, спасая меня!
Подталкиваемая в спину мужем, она накинула легкое пальто, и они наощупь подошли к дверям. Марк набрал код сигнализации, и созерцал ящичек с сенсорными кнопками и голубым табло на стене. Оно тускло светилось неоновой синью экрана, и не подавало признаков жизни. Замок автоматически блокировал двери и окна, без ввода специальной комбинации цифр, их невозможно было открыть. Забравшийся в дом вор, был обречен.
– Должна ведь работать автономка!
– Они и работала! – хихикнула Лена. – Десять минут работала после того как свет перегорел, а потом сдохла! Как и мы здесь с тобой сдохнем скоро… – девушка засмеялась страшным резаным хохотом, закашлялась, и вдруг замолчала. Медленно ступая на ватных ногах, натыкаясь в темноте на стены, она ушла на кухню. На фоне шума дождя было слышно, как в стакан льется коньяк.
Дверь маячила в сером проеме коридора. Марк отошел на несколько шагов, разбежавшись, ударился плечом, сталь отбросила его как резиновый мячик.
«Я бьюсь о дверь как запертая крыса!» – мелькнула жуткая мысль. Из памяти всплыл разговор со странным менеджером из неведомой компании. Rattus на латыни означает – крыса.
Он нащупал тупой нож. Сунул лезвие в тесную щель между дверью и косяком, надавил рукоять. Тонкое лезвие с треском сломалось, полоснув тупым концом по костяшкам пальцев. Марк вскрикнул, прижал руку к губам. Из глубокой ссадины сочилась кровь. Терпкая, солено-горчичная кровь. Ратус…
Баюкая раненную руку, он вышел на кухню. На стуле сидела Лена, ее силуэт был едва различим в сумраке подползающей ночи. Горели газовые конфорки, фигуру жены окутал безжизненный синий свет – девушка напоминала призрака из готической сказки. Марк зашел в ванну, сбивая многочисленные флаконы с шампунями и кремам, ухватил баночку с йодом, плеснул на рану, и съежился от жжения.
– Выпейте, господин Коган, за упокой души кота героя! – прокричала из кухни жена.
Боль стихла. Он решил не бинтовать рану, тем более в такой темноте найти бинты и антисептик было непросто.
– Я выбью стекло! – произнес он с мрачной решимостью. Взял за спинку стул, с силой размахнулся, и метнул его в темное окно. Легкий стул отбросило назад, ножка угодила ему в живот. Лена зашлась хохотом, уронила стакан, запахло дубильным спиртом.
– Ты читал детские стихи, Марек? – заплетающимся языком спросила женщина.
– Какие стихи?!
– Слушай!
– Мы с тобой – такие же мышки, Марек! Мы думали, человек – царь природы, и все такое… Вот у нас отобрали электричество… Мелочь! Пустячок, который появился сто лет назад. Смешная цифра – сто лет! У меня бабушка умерла в девяносто один, а мне всего двадцать шесть! Знаешь, милый, это очень грустно умирать в двадцать шесть лет! И мы – беспомощны. Мы – добыча, приятель… А они – настоящие хищники!
Лена подошла к столу, и налила себе коньяка. Смахнула с буфета стеклянную вазочку.
– Осторожно! Ноги поранишь…
Девушка удивленно присвистнула.
– Какой ты все-таки удивительный зануда, милый! Там, в подвале сейчас убивают Персика! А ты думаешь о какой-то там поганой вазочке!
– Ты ведь босиком…
Лена поперхнулась, открыла кран с водой, припала ртом к струе.
– У нас должен быть фонарик! Или свечи…
– Угу! – она сплюнула в раковину. – В подвале… А вход в подвал с улицы. А дверь на улицу…
– Замолчи! – выкрикнул он.
Девушка подошла, легонько толкнула в грудь.
– Ты видел свои зубы в зеркало, милый?
– При чем здесь зубы?
– Они похожи на зубы коровы. У меня, или у тебя… да у любого человека зубы такие же что и у травоядных животных. Ну там, корова, баран, кто еще? Овцы… Зубы добычи. Мы с тобой – такая же добыча, как олень в лесу или зебра в пампасах… А их зубы ты видел?!
Марк вспомнил длинные крысиные резцы, скошенную акулью челюсть, длинный хвост, гарантирующий устойчивое равновесие ее хозяину.
– То, что мы едим мясо – ошибка эволюции! – продолжала Лена – Мы должны щипать травку плоскими зубками, и дрожать в ожидании прихода хищника, надеясь, что сегодня сожрут кого-нибудь другого!
За три года совместной жизни он не допускал мысли о наличии у жены интеллекта. Самая трудоемкая работа мысли совершалась ею во время решения кроссвордов, расположенных на последней странице журналов. К тому же большую часть слов угадывал господин Коган.
– Выпей Марек! Забудь к чертям собачьим свою гнилую рассудительность! Мы с тобой – мутанты… Жертвы – мутанты, как белые мышки в стеклянной банке!
Он хотел было обидеться на «гнилую» рассудительность, но не успел. Из глубины непроницаемого мрака кухни, в том месте, где газовая плита примыкала к стене, раздался настойчивый скрежет. И тогда он закричал.
Сложная мозаика распадающихся сюжетов выстроилась в ровную череду логических взаимосвязей, и для каждого в ней нашлось свое место. И для странных звонков, вызывающих сексуальное влечение, и для загадочного Стоикуса с его фирмой, и для кровожадных крыс. Для всех нашлось свое место, стоило допустить, что он – добыча. Жертва. Непонятно, куда подевались злосчастные несколько часов, но он был уверен. Объяснение есть, и оно просто и логично. Как прост и логичен весь мир. Следует лишь выбрать верную систему координат.
Он кричал и не мог остановиться, а скрежет звучал все громче, он заполнил собой весь дом. И тогда он замолчал.
– Ари! Адхамар!
Он оттолкнул пьяную супругу, и шагнул по направлению к подвальному окошку.
А по крыше стучал долгий равнодушный дождь. Тучи окутали землю плотным саваном, сквозь облака не мог пробиться голубой свет ущербной луны…
Повелитель крыс
– Куда пропал этот чертов кот?! – голос полковника грохотал. Нежные лепестки гладиолусов дрожали, словно под порывами ветра. – Кушнир!!! Кушнир, куда он к дьяволу запропастился!!! Проклятье! Кто-нибудь там найдите этого долбанного лентяя, или я сам ему голову проломлю!
Полковник выскочил из кабинета, ударив дверь, на плечи и на голову ему посыпалась побелкой. Полковник дорожил своей шевелюрой, и если обнаруживал хоть один седой волосок, подвергал его быстрой и решительной расправе. Он все делал быстро и решительно, обладал огромной физической силой, имел крепко, словно вытесанную из камня фигуру. За неумолимый характер, а также благодаря изобилию татуировок на плечах и груди, подчиненные называли его Свирепый Гарри. Он знал об этом, и немного гордился такой кличкой. Героический облик полковника чуть портили короткие кривые ноги, он специально носил ботинки на высоких каблуках, тем не менее, выглядел комично.