Садко - Страница 2
Тут призадумался Садко, пригорюнился:
– Не осилить мне господина Великого Новгорода, не скупить мне товаров всех русских городов и со всего свету белого. Видно, сколь я ни богат, а богаче меня Великий славный Новгород. Лучше мне мой заклад потерять сорок тысячей. Всё равно не осилить мне города да народа новгородского. Вижу теперь, что нет такой силы-могущества, чтоб один человек мог народу супротивиться.
Отдал Садко свой великий заклад – сорок тысячей. И построил сорок кораблей. Погрузил на корабли все товары скупленные и поплыл на кораблях торговать в страны заморские. В заморских землях продал товары новгородские с большим барышом.
А на обратном пути на синем море приключилась невзгода великая. Все сорок кораблей, будто к месту приросли, остоялися. Ветер мачты гнёт и снасти рвёт, бьёт морская волна, а все сорок кораблей, будто на якорях стоят, с места тронуться не могут.
И сказал Садко кормчим да команде судовой:
– Видно, требует царь Морской с нас дань-выкуп. Берите, ребятушки, бочку золота да мечите деньги во сине море.
Выметали в море бочку золота, а корабли по-прежнему с места не стронулись. Их волною бьёт, ветер снасти рвёт.
– Не принимает царь Морской нашего золота, – проговорил Садко. – Не иначе, как требует с нас живую душу себе.
И приказал жребий метать. Каждому достался жребий липовый, а Садко себе жребий взял дубовый. И на каждом жребии именная помета. Метнули жребий во сине море. Чей жребий утонет, тому и к Морскому царю идти. Липовые – будто утки поплыли. На волне качаются. А дубовый жребий самого Садка ключом на дно пошёл. Проговорил тогда Садко:
– Тут промашка вышла: дубовый жребий тяжелей липовых, потому он и на дно пошёл. Кинем-ко ещё разок.
Сделал Садко себе жребий липовый, и ещё раз метнули жребий во сине море. Все жеребья утицей-гоголем поплыли, а Садков жребий, как ключ, на дно нырнул. Сказал тогда Садко, купец богатый, новгородский:
– Делать нечего, ребятушки, видно, царь Морской ничьей иной головы не хочет принять, а требует он мою буйную голову.
Взял он бумагу да перо гусиное и принялся роспись писать: как и кому его именье-богачество оставить. Отписал, отказал деньги монастырям на помин души. Наградил свою дружину, всех помощников и приказчиков. Много казны отписал на нищую братию, на вдов, на сирот, много богатства отписал-отказал своей молодой жене. После того проговорил:
– Спускайте-ко, любезные дружинники мои, за борт доску дубовую. Страшно мне сразу вдруг спускаться во сине море.
Спустили широкую надёжную доску на море. С верными дружинниками Садко простился, прихватил свои гусли звонкие, яровчатые.
– Сыграю на доске последний разок перед тем, как смерть принять! И с теми словами спустился Садко на дубовый плот, а все корабли тотчас с места тронулись, паруса шёлковые ветром наполнились, и поплыли они своим путём-дорогою, будто остановки никакой и не было.
Понесло Садка на дубовой доске по морю-океану, а он лежит, на гусельцах тренькает-бренькает, тужит о своей судьбе-доле, свою жизнь прежнюю вспоминает. А доску-плот морская волна покачивает, Садка на доске убаюкивает, и не заметил он, как впал в дрёму, а потом и уснул глубоким сном.
Долго ли, коротко тот сон длился – неведомо. Проснулся-пробудился Садко на дне моря-океана, возле палат белокаменных. Из палат слуга выбежал и повёл Садка в хоромы. Завёл в большую горницу, а там сам царь Морской сидит. На голове у царя золотая корона. Заговорил Морской царь:
– Здравствуй, гость дорогой, долгожданный! Много я о тебе слышал от моего племянника Водяного – хозяина славного Ильмень-озера – про твою игру на гуслях яровчатых. И захотелось мне самому тебя послушать. Для того и корабли твои остановил и твой жребий именной два раза утопил.
После того позвал челядинца:
– Топи жарко баню! Пусть наш гость с дороги попарится, помоется, а после того отдохнёт. Потом пир заведём. Скоро званые гости съезжаться станут.
Вечером завёл царь Морской пир на весь мир. Съехались цари да царевичи из разных морей, Водяные из разных озёр да рек. Приплыл и Водяной – хозяин Ильмень-озера. Напитков да кушаний у царя Морского вдоволь: пей, ешь, душа-мера! Наугощались гости, захмелели. Говорит хозяин, царь Морской:
– Ну, Садко, потешь, позабавь нас! Да играй веселей, чтобы ноги ходуном ходили.
Заиграл Садко задорно, весело. Гости за столом усидеть не могли, выскочили из-за столов да в пляс пустились, и так расплясались, что на море-океане великая буря началась. И много в ту ночь кораблей сгинуло. Страсть сколько людей потонуло!
Играет гусляр, а Морские цари с царевичами да Водяные пляшут, покрикивают:
– Ой, жги, говори!
Тут возле Садка оказался Водяной хозяин Ильмень-озера и зашептал гусляру на ухо:
– Нехорошее дело тут творится у моего дядюшки. На море-океане от этой пляски такая непогода разыгралась. Кораблей, людей и товаров погибло – тьма-тьмущая. Перестань играть, и пляска кончится.
– Как же я перестану играть? На дне моря-океана у меня не своя воля. Покуда дядя твой, сам царь Морской, не прикажет, я остановиться не могу.
– А ты струны оборви да шпенёчки повыломай и скажи царю Морскому: запасных-де нет у тебя, а здесь запасных струн да шпенёчков негде взять. А как перестанешь играть да окончится пир-столованье, разъедутся гости по домам, царь Морской, чтоб удержать тебя в подводном царстве, станет понуждать тебя выбрать невесту и жениться. А ты на то соглашайся. Проведут перед тобой сперва триста девиц-красавиц, потом ещё триста девиц – что ни вздумать ни сказать, ни пером описать, а только в сказке рассказать – пройдут перед тобой, а ты стой да молчи. Поведут перед тобой ещё триста девиц краше прежнего. Ты всех пропусти, укажи на последнюю и скажи: «Вот на этой девушке, на Чернавушке, я жениться хочу». То – моя родная сестра, она тебя из неволи, из плена выручит.
Проговорил эти слова Водяной – хозяин Ильмень-озера – и смешался с гостями.
А Садко струны оборвал, шпенёчки повыломал и говорит Морскому царю:
– Надо струны заменить да шпенёчки новые приладить, а запасных у меня нету.
– Ну, где я тебе теперь струны найду да шпенёчки. Завтра гонцов пошлю, а сегодня пир-столовалье уж кончается.
На другой день говорит Морской царь:
– Быть тебе, Садку, моим верным гусляром. Всем твоя игра по душе пришлась. Женись на любой морской девице-красавице, и тебе в моём морском царстве-государстве жить будет лучше, чем в Новгороде. Выбирай себе невесту!
Хлопнул царь Морской в ладони – и откуда ни возьмись пошли мимо Садка девицы-красавицы, одна другой краше. Так прошло триста девиц. За теми ещё идут триста девиц, таких пригожих, что пером не описать, только в сказке рассказать, а Садко стоит, молчит. За теми красавицами ещё идут триста девиц, много краше прежних. Глядит Садко, не налюбуется, а как последняя в ряду девица-красавица показалася, сказал гусляр Морскому царю:
– Выбрал я себе невесту. Вот на этой девице-красавице и жениться хочу. – показал он на Чернавушку.
– Ай да молодец ты, Садко-гусляр! Выбрал ты невесту хорошую, ведь она моя племянница. Чернава-река. Будем мы теперь с тобой в родстве.