Сабелла - Страница 21

Волки молчали. Может быть, мне только почудилось, что они взвыли вместе со мной.

— Теперь я должна еще раз изложить все про твоего брата? — спросила я, не глядя на Джейса.

— Забудь, — сказал он. — Ты совсем свихнулась, Джезабель. Ты намелешь такой чепухи, какая и во сне не приснится.

Подступила сонливость, но это был лишь легкий налет поверх моего напряжения, моего страха. Может быть, это еще одна уловка? Во что он играет со мной? «Скажи мне правду». Нет, молчи, любая твоя правда обернется ложью.

— Если ты не собираешься ни казнить меня, ни сдать в психушку, ни даже выслушать, ни даже поверить моим словам, почему бы тебе не убраться отсюда ко всем чертям? — устало поинтересовалась я.

— Может быть, я так и сделаю, — ответил Джейс. Не сказал, а пробормотал — вяло, безразлично.

Я сидела и пила кровь с привкусом фруктов, и он сидел тут же, а я не смотрела на него, но чувствовала его присутствие, словно докрасна раскаленный металл в футе от моего плеча. Мне пришло в голову, что он изучает меня, ставит на мне эксперименты. Возможно, утром он препарирует меня.

И уж несомненно он не станет спать этой ночью. Он будет настороже, как часовой на посту.

Я полулежала в постели, будто больная с картины — подложив побольше подушек, со стаканом питательной смеси в руке, укрытая хлопковой простыней. Джейс не пытался помешать мне вернуться в спальню, только следил за мной. Я закрыла окно и задернула шторы. Занимался скоротечный марсианский рассвет, и штора светилась сапфиром.

«Эликсира» было недостаточно, совершенно недостаточно, чтобы помочь мне восстановиться после полученной дозы золотых лучей. А кроме того, надолго его не хватит.

Я попыталась отвлечься от этих мыслей и обдумать, как сделать так, чтобы он успокоился и ушел. Но я уже не была уверена, что он сам знает, чего хочет от меня. Может быть, в конце концов он поднимется ко мне в спальню, изобьет, изнасилует и уйдет. А может быть, просто уйдет.

А может быть, и не уйдет.

День выдался облачный, небо будто намазали серо-розовым миндальным кремом. В такие дни я могу выходить из дома, пользуясь тем, что у нас, в искусственно восстановленной атмосфере Нового Марса, если уж небо затянуло облаками, то не развиднеется до самого заката.

Неужели ветер переменился? Я имею в виду ветер судьбы.

Я решила изображать обычную женщину, насколько это вообще возможно. Встала и отправилась в ванную. Душ, который был уже давно подстроен под меня, сегодня показывал характер — им пользовался другой человек, и теперь горячая вода была слишком горячей, а холодная — слишком холодной. Я оделась в свое обычное черное, причесалась и подкрасилась перед зеркалом. Потом, поддавшись интуитивному порыву, я достала из-под кровати свою единственную сумку, с которой отправлялась в дальние поездки, и уложила ее, как будто снова собиралась в путь. Сумку спрятала обратно под кровать, а на зеркало повесила черную соломенную шляпку, чтобы была под рукой. Меня охватило предчувствие, подобное тому, которое предупредило о поездке в Арес на похороны Касси, или тому, которое посетило меня ночью на могиле матери. Смерть охотится за тобой.

Я спустилась вниз и услышала удары — кто-то долбил сухую землю. Стеклянная дверь была открыта настежь, впуская в дом нежный свет пасмурного дня, и там, за дверью, на фоне серо-розового неба, был Джейс Винсент — в двадцати футах ниже по склону холма. Он рыл могилу для обгорелых костей своего брата. Я покосилась на дверь, уже зная, что я там увижу, ибо он не мог уйти просто так, не приняв меры. Охранная система была замкнута накоротко, автоблокиратор вырван и погнут.

В такие дни, как сегодня, мне ни к чему темные очки. Я видела все до самого горизонта, даже дорогу и крохотную точку машины, мчавшейся по ней. Я стояла на крыльце и смотрела, как Джейс орудует лопатой. В тишине мирного утра ко мне понемногу возвращалась уверенность. Его лицо хранило отсутствующее выражение, словно он отгородился от мира глухими ставнями. Такое лицо бывает у меня, когда меня что-то терзает. Наверное, ему тоже не по себе? Конечно. Иначе к чему эти танцы вокруг моего жилища, эти попытки жестокой мести, одновременно злобные и нерешительные, как у Гамлета?

С другой стороны дома, рядом с помпой, которая извлекала на свет останки и тем слегка разнообразила вид из окна для призрака моей матери, весь день и всю ночь валялись кости Сэнда. Теперь они лежали аккуратной кучкой рядом с ямой, которую копал Джейс. Большой ямы им не понадобится. Впрочем, она уже достаточно велика.

А потом Джейс Винсент потряс меня до глубины души. Несколькими пинками он рассеянно сбросил останки своего покойного брата — в могилу, которую методично копал из одних лишь этических соображений.

Я спустилась с крыльца, подошла ближе и стала смотреть на него, покрытого грязью и пылью.

— И ангелы заберут душу брата моего, когда восплачу я, — сказала я Джейсу.

Он утрамбовал землю и отложил лопату. Потом взглянул на меня — и я содрогнулась, осознав, что мне никогда не постичь этого человека. Ни в коей мере. Мне не суметь даже поцарапать его броню.

В этот миг мною овладел страх, истинный страх, больший, чем простой испуг. Я пыталась мерить его той же мерой, что и прочих мужчин, которых знала — и вдруг поняла, что никакие привычные меры тут не подходят. Он не был чем-то особенным — и в то же время не похож ни на кого. И ни облачность, ни сумка под кроватью, ни стакан багряной влаги не являются столь сильным талисманом, чтобы спасти меня.

А потом мы оба услышали, как машина на большой скорости заворачивает с шоссе к моему дому.

— Кого ты ждешь в гости? — спросил Джейс.

Я ничего не ответила.

Машина приближалась к нам в облаке пыли, время от времени тревожа тишину громким сигналом. Когда клубы немного отнесло в сторону, стало видно, что это легковой автомобиль размером с… не знаю, есть ли на Новом Марсе звери такихразмеров. На полной скорости он чуть проскочил мимо подъездной дороги к моему дому и остановился в десяти футах от нас. Сквозь тонированные стекла ничего не было видно. Потом дверка скользнула в сторону, и из машины выбрался поверенный Касси, мой любимый дядюшка Боров Коберман.

Он тут же уставился на Джейса. Отчасти я ошиблась в своих догадках — прежде они никогда не встречались. Боров не узнал Джейса, но в лице дядюшки и во всей его позе проглянули неодобрение и недовольство. Он-то полагал, что будет петь соло.

Потом его взгляд скользнул прочь от Джейса, который стоял перед ним — непроницаемый, непостижимый и невозмутимый. Вместо этого внимание Борова привлекли свежеутрамбованная земля и валяющаяся рядом лопата.

Можно было бы воскликнуть: «Дядюшка, спасите меня от этого маньяка! Он утверждает, что я убила его брата, чьи кости он только что закопал как раз на том месте, к которому прикован ваш взгляд!». В свою очередь Джейс мог бы заявить, что женщина, которая кремирует покойников в печи для мусора, нуждается в лечении. Но никто из нас не собирался ничего заявлять. Я не хотела, чтобы меня обвиняли в убийстве. Еще меньше мне хотелось планетарного суда, более того — я хотела умереть. Что до Джейса, то он по каким-то причинам не желал отдавать меня кому бы то ни было.

— Еще одни похороны, Белла? — поинтересовался Боров, проявив непристойную дотошность и полное отсутствие такта, чего я совершенно от него не ожидала.

Джейс молчал, предоставляя мне возможность сделать ход, но замер, готовый в любой момент броситься к машине.

Спустя секунду-другую Боров заметит и разгромленную дверь на крыльце.

— Вор взломал дверь и ворвался в дом, — принялась я рассказывать почти ту же легенду, которой пыталась обмануть Джейса. — Он не так уж много натворил, его спугнул дог. Но грабитель убил моего пса.

— О Господи, Бел, — выговорил дядюшка. — Ты должна сообщить в полицию, — наконец он отважился открыто взглянуть Джейсу в глаза. Пару мгновений они мерили друг друга неприязненными взглядами. — А вы кто такой?