S-T-I-K-S. Пройти через туман 5 (СИ) - Страница 49

Заметить я успел всего лишь четыре человеческих силуэта до того, как один из них приблизился ко мне и заслонил обзор. А спустя секунду я почувствовал, как чья-то рука ухватилась за рукоять меча и потянула его из ножен.

Нестерпимо захотелось извернуться и врезать по роже килдинга, но пришлось сжать зубы и продолжить сидеть — ведь Аня тоже была на прицеле, а рисковать ею я не намеревался.

Судя по шебуршанию, мой меч тут же передали в руки другого сектанта. А тот, подержав его немного, спросил:

— Откуда у тебя клинок из нодия, свинья квазированная?

— Нашёл, — пожал плечами я.

— Такие вещи просто так под ногами не валяются, — возразил сектант. — И не продаются. Их можно только добыть, отняв у предыдущего владельца. Так откуда у тебя этот меч?

И почему я в этом мрачном мире оказываюсь в ужасных ситуациях. Не сказать, что очень уж часто, не регулярно. Есть решения хорошие и плохие, а есть вынужденные. В очередной раз мне приходиться делать трудный выбор, идущий в разрез с моими желаниями и инстинктом самосохранения.

— Это долгая история, — вновь внешне равнодушно пожал плечами я, настойчиво игнорируя смятение, царившее внутри. — Могу сказать только то, что тебе он счастья точно не принесёт.

— Ты ведь держал его, как кочергу, убогий, — ощерился сектант. — Торопиться тебе некуда, ты уже на конечной остановке. Так что рассказывай.

— Что тут говорить? — я сделал вид, что задумался. — Я был хорошим мальчиком и написал письмо Деду Морозу.

Руки сектанта крепче сжали рукоять моего нодиевого меча, глаза сузились, пока он изучал замысловатые узоры на клинке.

— Смешно, — с холодным равнодушием бросил он. — Я уважаю тех, кто перед лицом неизбежной смерти пытается шутить. Но не заставляй меня причинять вред твоей ручной обезьянке.

Кажется, уже включился обратный отсчет до нашей смерти. Тем не менее, среди происходящего хаоса в моей голове начала формироваться идея, которая могла бы переломить ситуацию.

— Я обнаружил на серых кластерах склеп серых. Там на меня напал один вроде как труп, но не совсем труп. Пришлось объяснить ему, что он не прав, — сказал я, слегка повернув голову, чтобы встретиться с килдингом взглядом. — Этот меч принадлежал ему. Я помню, где это место. Там можно найти ещё артефакты серых.

Губы сектанта скривились в гнусной ухмылке, но в глазах промелькнул интерес.

— Каждый раз одно и тоже… И что заставляет тебя думать, что нам что-то нужно от таких, как ты? Не хочешь — не говори.

— Тем не менее, ты меня слушаешь, — возразил я, следя за тем, чтобы мой голос звучал уверенно. — А знаешь, почему? Потому что знаешь, что без меня ты это место не найдёшь. Только я могу показать, где спрятаны остальные нодиевые артефакты, включая подобные клинки. И ты в них заинтересован. Повторяю — я мог бы отвести тебя туда. Но только при условии, что с головы девочки не упадёт ни единый волос

Среди сектантов повисло гробовое молчание.

— Ты блефуешь, — выплюнул килдинг, но в его тоне больше не было прежней уверенности.

— Нет, — ухмыльнулся я, поняв, что он заглотил наживку по самые жабры. — Ты слышал. Я ничего тебе не дам, если ты не гарантируешь нашу безопасность. А без меня тебе это место никогда не найти.

Он посмотрел на меня, потом на меч, на Анютку и снова вперился злым взглядом в меня. Казалось, он колебался, оценивая потенциальные риски от сохранения нам жизней и конечный приз. С моей стороны это была чистой воды рискованная авантюра, но это было все, что я сумел придумать.

— Что же… Хорошо, — наконец, произнёс он после длительного молчания, которое показалось мне вечностью. — Но если ты лжешь, твоя смерть не будет долгой. Она станет бесконечной агонией, наполненной мучениями.

Я равнодушно пожал плечами. На этот раз я действительно не испытывал смятения. Смерть стала настолько привычным спутником, что можно было назвать наши отношения если не любовными, то уж точно дружескими. После того, как между мной и килдингом был заключен договор, угроза её отодвинулась на неопределённое время. А время, как известно, это самый дефицитный товар. Теперь у меня появился шанс придумать, как сбежать или перебить врагов.

Моё внимание привлекла суета, начавшая приближался со стороны дома, который мы зачистили втроём. От представшего перед взглядом зрелища сердце моё оборвалось.

Здоровенный элитник следовал по пятам за корявым здоровенным квазом. Зрелище отвратное, крайне неприятное, но всё-таки не такое уж из ряда вон, если бы не одно «но» — и развитый заражённый, и кваз — верней, женщина кваз, — были мне знакомы.

Копна немытых, торчащих во все стороны голубых волос театрального парика не могла вызвать ничего, кроме приступа тошноты. Обычно квазы, если и носят парики, прикрывая свои лысые бошки, стараются надевать только новые и чистые. Нередко это спасает им жизнь, потому что рейдеры, недавно вернувшиеся в стаб из вылазки, могут на автомате принять неаккуратно выглядящего человека за заражённого. А уж кваза — примут наверняка.

Я, когда не мог переодеться в свежее и чистое сразу по прибытии в стаб, закрывал обезображенное лицо балаклавой, и эта аккуратность, уверен, не раз спасала мне жизнь. Но эта квазированная женщина, казалось, бравировала собственным уродством, усиливая его лохмотьями и всклокоченными волосами неестественного цвета.

Именно по ним-то я и опознал Мальвину.

Заражённого я тоже узнал бы из тысячи, ведь это был один из тех, что атаковали мою группу, когда мы возвращались из рейда. Именно тогда они и убили мою крестную Мамбу.

Все элементы мозаики встали на свои места, собравшись в цельную картину. То нападение на нас не было случайным. И это всё спланировала и осуществила она. Мальвина.

Как только мне всё стало понятно, я рванул к ней, ослеплённый вспышкой гнева. Но оказавшийся у моего горла мой же нодиевый меч охладил пыл, прижавшись к коже бритвенным лезвием.

— Жёванный крот! — оскалилась Мальвина в жуткой клыкастой ухмылке. — И кто это у нас тут такой бойкий? Ба! Да это же Орк собственной персоной. Какие люди и без охраны! Чего молчишь? Вижу, что меня ты тоже узнал… Сказать нечего?

Мне действительно нечего было ей сказать, но с большим удовольствием я бы перешёл к делу и разорвал бы её на куски голыми руками.

— Какой, однако, неразговорчивый, — вздохнула Мальвина. — Твои дружки из хижины хотя бы материться могут, а ты прям как рыба воды в рот набрал. Ну что за поведение?

Похолодев, я увидел, как из-за спины элитника, управляемого Мальвиной, ещё одна группа килдингов вывела Лакшери, Кекса и Карантина.

Сокурсники выглядели неважно. Обоих парней разукрасили так, что мама родная бы не узнала — видимо, отбивались они до последнего. Лакшери досталось чуть меньше — по крайней мере, лицо у неё было без следов избиений, да и очки оставались на привычном месте, — но она сильно прихрамывала и держалась обеими руками за бок.

— Что, надеялся, что они сбегут и приведут подмогу? — издевательски подбоченилась Мальвина.

— Вот же самка собаки! — прошипела Анютка, сжав кулаки.

И тут же получила лёгкий тычок кулаком под рёбра, заставивший её согнуться. Я глухо зарычал, но холодная сталь продолжала прижиматься к моему горлу, вынуждая оставаться на месте.

— Так, было при них что-нибудь ценное? — наиздевавшись надо мной, посерьёзнела Мальвина. — Меч вижу. Что ещё?

— Ружья, — донеслось из-за моей спины.

— Пистолет, — добавил один из килдингов, сопровождавших студентов. — И ещё у девки было вот это с собой.

И протянул Мальвине прямоугольную коробочку переносной рации.

Квазиха при виде рации сначала заметно побледнела, потом покраснела. Злобно зыркнула на сжавшуюся от страха и боли Лакшери. И, наконец, лицо её приобрело сдержанно-жёсткое выражение.

— Не тянем резину! — зычно гаркнула она. — Тащите жертв к крестам!

Кекса и Карантина снова потащили на пригорок. Студенты, уже было снятые с крестов, сопротивлялись настолько яростно, что на каждого потребовалось аж по трое сектантов, чтоб одолеть парней. И то не обошлось без неожиданностей — Карантин умудрился одному из конвоиров оторвать зубами половину уха, а второму уже Кекс каким-то образом свернул шею, причём с летальным исходом.