S-T-I-K-S: Бродяга (СИ) - Страница 50

— Почти на этом месте я впервые попал в Улей, — тихо сказал я, оглядываясь на неё. Я повернулся к Искре и тихо продолжил:

— Знаешь, наверное, как и абсолютно все, я попал в Улей внезапно, даже не понял, что происходит. Проснулся, туда-сюда и вот я уже на пороге, и вокруг только туман, густой такой, стелется по земле, будто живой. Он так медленно скользил внутрь, обволакивая всё, словно приглашал меня зайти в этот новый мир. А я стою, как дурак, и думаю: «Ну, что за чертовщина, где я вообще?». Потом решаю, что нужно двигаться. Вдыхаю глубже, будто это мой последний нормальный глоток воздуха, и делаю шаг вперёд.

Тишина вокруг — гробовая. Такая плотная, что кажется, вот-вот оглохну от неё. Шагаю я осторожно, стараюсь понять, куда попал. И тут из этой проклятой пелены появляется какой-то тип. Угрюмый такой, среднего роста, глаза — как лёд, холодные, безразличные. Встал передо мной, руку протягивает, будто мы знакомы всю жизнь.

— Приветствую, товарищ Крылов, — говорит он таким голосом, будто только что объявил мне о моём смертном приговоре.

«Товарищ»? — думаю я.

— Тамбовский волк тебе товарищ! Откуда он знал моё имя, кто вообще этот парень? И рука у него так и остаётся вытянутой, ждёт, что я её пожму. Ну, я подумал: раз познакомиться хочет, давай, познакомимся поближе. Хватаю его за руку, проворачиваю через бедро — и он с глухим стуком падает на землю, а туман вокруг него так и разлетается, словно сам его боится касаться.

Но тут случилось то, чего я не ожидал. Не успел я даже сообразить, что происходит, как прямо передо мной появляется ещё один. Громила, здоровый такой, Кулак, значит, и держит автомат, направленный прямо мне в лоб. И не в этом самое мерзкое. Автомат точь-в-точь, как мой АК-12, даже ремень потёрт на том же месте, будто взяли его из моих рук и собираются мне же этим и завалить.

Вот так и познакомились, можно сказать.

Гвоздь, который шёл позади нас, как всегда не смог удержаться от подколки:

— Да, да, отличное знакомство, — хихикнул он. — Стоишь такой, весь напуганный, как новобранец на своём первом патрулировании. Даже шутки шутить не мог, так был сконфужен. Но ничего, зато теперь стал бойцом, на которого можно положиться.

Я засмеялся, покачав головой, но в глубине души понимал, что Гвоздь говорит это от чистого сердца. Он был тем, кто помог мне выжить здесь, и его юмор был своеобразным способом показать, что он верит в меня.

Дорога привела нас к бункеру. Дом, милый дом. Несмотря на потрёпанные стены, трещины и облупившуюся штукатурку, это место было нашим убежищем. Я включил фонарь, осветив старые бетонные стены, покрытые мхом и следами времени. Бункер выглядел заброшенным, но внутри было что-то успокаивающее, как будто он хранил воспоминания о тех, кто здесь бывал прежде, оставляя часть себя.

Мы быстро организовались: Гвоздь завёл генератор, который загудел и наполнил бункер мягким, тёплым светом. Лера и Катя развернули наши припасы и уже через полчаса в воздухе витал аромат готовящегося ужина. Казалось, даже сама атмосфера бункера стала чуть более уютной, несмотря на постоянное ощущение, что за его стенами может поджидать что угодно.

Когда ужин был готов, мы уселись за импровизированный стол. Простая еда, пара бутылок вискаря, которые Кулак припрятал на чёрный день, и смех — всё это было как глоток свежего воздуха после изнурительного дня. Мы болтали, вспоминая весёлые моменты из наших прошлых вылазок, и каждый раз, когда я смотрел на Искру, её глаза встречали мои. Она сидела рядом, улыбаясь, и я чувствовал, как от её присутствия мне становилось теплее.

Когда виски подошёл к концу, мы постепенно начали расходиться по комнатам. Я встал, и Искра бросила на меня взгляд, полон искренности и тепла. Я протянул ей руку, и она, не раздумывая, взяла её. Мы направились к моей комнате, оставив шум и разговоры позади. За дверью, закрыв её за собой, мы оказались вдвоём в маленьком пространстве, освещённом тусклым светом. Я посмотрел на неё, и она, не отводя взгляда, подошла ближе, скользнув своими руками по моим плечам.

— Тяжёлый был день, — прошептала она, прижимаясь ко мне и глядя снизу вверх. — Но с тобой я готова справляться и с такими.

Я провёл рукой по её волосам, чувствуя их мягкость. — И я знаю, что могу на тебя рассчитывать. Ты — мой щит, а я — твой призрак.

Её губы тронула лёгкая улыбка, и она прижалась ко мне ещё сильнее, укладываясь в моих объятиях так, будто это место предназначалось только для неё. Я наклонился, и наши губы встретились в поцелуе, наполненном всем, что накопилось за эти дни. В нём было обещание, доверие и что-то ещё, глубокое и необъяснимое.

Эта ночь была нашей. Мы разделили всё — тепло, ласку и тихие слова, которые даже не нужно было произносить. Утром нас ждали новые опасности, но в этот момент было только мы и наши чувства. Она уснула, прижавшись ко мне, и я нежно гладил её по плечу, чувствуя, как её дыхание становится ровным и спокойным.

Когда проснулся, я оглянулся на Искру, её лицо было расслабленным, и я тихонько коснулся её руки. Она, почувствовав это, чуть улыбнулась, не открывая глаз, и прижалась ближе.

В такие моменты мир за пределами бункера исчезал, оставляя только нас двоих.

Быстро перекусив и собравшись, мы всей компанией направились на поиски техники.

Мы выдвинулись к ближайшему городскому кластеру, каждый из нас готовый к тому, что стычек с заражёнными не избежать. Уже на подступах почувствовалось, что этот кластер живёт по своим законам: улицы были усеяны следами давно покинутых машин, обломками мебели, и мёртвой тишиной. Мы двигались вперёд, по привычке осматриваясь и на каждом шагу готовясь к бою.

Первую стычку мы приняли у центрального здания, где группа бегунов и один огромный топтун метались между развалинами. Как только они нас заметили, начался переполох. Топтун, разъярённый и полный ярости, ринулся прямо к нам. Секунда, и Гвоздь мгновенно появляется прямо перед ним. Его дар суперскорости позволял действовать быстро и точно: Гвоздь мгновенно сделал несколько ударов, но тут Кулак телепортируется рядом и делает выстрел прямо в голову — удачно, но недостаточно. Пока заражённый морщился от боли, в его висок снарядом вонзается гигантская шпилька Леры. Зрелище было настолько абсурдным, что я не удержался от улыбки — выглядело как — кто первый — того и тапки.

Ещё один заражённый, похоже рубер, с огромной искажённой головой, появился на горизонте. Он оглядывался, выискивая цель, а я заметил, как Катя, находясь на расстоянии в пятьсот метров, спокойно, не торопясь, прицелилась из винтовки. Выстрел прозвучал тихо, как шёпот, и рубер с глухим стуком рухнул на землю. Она снайперски уложила его одним точным попаданием, будто это было для неё обычным делом.

Когда заражённые были побеждены, мы продвинулись дальше по кварталам, крадучись вдоль стен. На одной из улиц на нас снова выскочила группа бегунов — их было не меньше десятка, и они мчались, урча и дико размахивая конечностями. Гвоздь снова использовал свою скорость, пробегая мимо них так быстро, что они даже не успели осознать, что попали под удар. Лера тут же метнула свою мега-шпильку, и двое бегунов рухнули замертво. Всё происходило настолько быстро, что заражённые не успевали среагировать.

В следующем переулке, когда мы уже начали терять бдительность, из тени вынырнули лотерейщик и ещё один топтун. Лотерейщик, этот здоровяк с огромными руками, двинулся к нам, издавая низкий рык. Кулак, не теряя времени, телепортировался ему за спину и нанес мощный удар прикладом, но тот, казалось, и не заметил удара. Тогда Лера снова запустила свою шпильку, и это поставило точку в его существовании.

Тем временем топтун зашёл с другого конца, и я с Искрой уже начали действовать. Я перешёл в режим призрака, скрывая нас обоих, пока мы подбирались ближе. Искра врубила щит, и мы двинулись на него, как два охотника. Как только мы приблизились, я вынул из его спорового мешка пару горошин и спораны, и тот рухнул. Лера снова метнула шпильку, но топтун затих на доли секунд раньше, его тело содрогалось, пока он не остановился окончательно.