С полемическим задором (СИ) - Страница 56

Г.Беликов, ЛГ. Ну вот, свихнуться можно, почти однофамилец того. Я прислал им в «12 стульев» сатирическое «Руководство для начинающих рецензентов», но он 25 сентября 1989 г. в ответ отшутился, №54685. В «ЛитГазете» бедного Ивина хоть и печатали чаще, чем в других местах, но всё с прикладной журналистикой. Нет, чтобы дать стихи или прозу, как у других.

Ю.МЕЛЬНИКОВ, Наш современник. Отписка датирована 16 мая 1975 года. И тоже стих. «Полуденный зной» раскритикован: я в нем призывал гром и молнию, чтобы атмосфера очистилась в жару. Опасная метафора. Так что старый коммунист и, к тому же, кажется, еврей обрушился на 20-летнего дурака со всей яростью.

В.ОБОТУРОВ, + Вологда. Не любили меня коммунисты, выпускники ВПШ. Этот был самый первый мой критик: сидел на жопе в «Вологодском комсомольце» и третировал сельских графоманов. И потом третировал. И вплоть до смерти. Товарищи мои удостаивались отдельных книжек, фотографий и статей о творчестве, а я – ни-ни. Что скажет партия? «Даже старый дом не вызывает у Ивина умиления, а ведь это жизнь поколений!» 1 июня 1971 года, вот когда он мне отказал! Еще Рубцов был жив. Я ведь тогда не собирался быть пророком, но, встретив столь стойкий отпор, почему не захотеть стать?

С.М.Луконин, Очаг. Когда этот «Очаг» уже потухал в здании «Комсомольской правды», я искал там напечататься, но очередной писательский сынок, как и все они, говорил только хорошие слова и кормил обещаниями. Обещаний не сдержал.

А.Рубашкин, Звезда. 13 апреля 1976 г. и жирный штемпель «Звезды». Я потом цитировал эту его рецензию в одном из ранних своих рассказов («Роман в письмах»).

И.С.Уханов, Молодая гвардия. Этот не соблаговолил ответить письменно, но, похоже, потому, что я сам к нему приходил. Общее впечатление от журнала (а тогда еще там заправлял Анатолий Иванов) – тяжеловесного, запущенного, абсолютно бескультурного и нечитабельного. Может, евреи и правы, перенося черты боевитых и неумных русских на всю нацию, потому что сговориться с такими умному человеку (а особенно просвещенному) точно нельзя: это конда, кремни.

Л.Н.Лысова, + Школа-Пресс. Все-таки хотелось пристроить хотя бы «Бальзака», потому что он и прикладное значение имеет, но педагогические издательства не умнее художественных. Лысова (кажется, издательство находилось где-то на Цветном бульваре) щебетала много, без толку и с большим гонором, и, если мне память не изменяет, внешне была дама симпатичная, - но расстались мы врагами. Почему я разговаривал с ней всегда на ходу, в коридорах и на улице – это надо бы проанализировать.

В.Харчев, Работница. 15.8.1980 г. отнесся в целом внимательно, и хвалил, и писал (как начинающему), что стоит продолжать (а у меня уже на солидный том стихов), и о Хайяме что-то твердил, но ведь лучше бы он сначала уговорил свою главную редакторшу опубликовать хоть стишок, чем безответственные авансы-то выдавать. Так что вот так. Интересно, в журнале «Асбест и цемент» меня могли бы приветить?

Н.К.Попова, Центрполиграф. Как оказалось впоследствии, по сведениям Вологодского землячества, Н.К.Попова человек вологодский и, к тому же, сестра П.Рожновой. Помню, что это издательство давало (вместе с «Вагриусом») заработок: я пытался перевести роман Сандры Браун «Железная леди» (не о Тэтчер) и заново перевел роман «Великолепная Фейт» Лесли Уоллера: что-то там о принцессе Монако. Они у меня работу приняли, даже заплатили, но в результате

А.Костанян, + Вагриус. – в результате я разозлился на обоих. Потому что их переводное чтиво, по моему глубокому убеждению, не стоило и одной моей страницы в таких романах, как «Квипрокво» или Бракосочетание в Логатове», «Исчезновение» и «Пособие для умалишенных». Но оба эти богатые издательства упорно гнали Джесси Смит, Ленору Стил или, черт ее дери, Барбару Картленд и совали мне под нос как образец высокой прозы. И я ходил к ним, побирался: там выклянчу редактуру, там переводы (помню фантаста П. Андерсона несусветную лабуду – правил перевод, сверяясь с оригиналом, и смеялся, что есть профессиональные переводчики, которые владеют английским хуже меня). И еще меня злило, что кресло для клиентов у Костаняна было расшатанное и гораздо ниже его собственного, так что он взирал сверху, как Будда.

З. Рудская, Знамя. 28 июня 1976 года. Три главы из «Полины» ее не устроили, равно как и рассказ «Магазин» («тонкожурнален»), равно как и рассказ А. Драчева «Рёскин» (мой приятель-оригинал почему-то воспользовался фамилией английского просветителя). Надо было нам и в дальнейшем действовать заедино: прославились бы, как северные Ильф и Петров; но к 1980 г. и с Драчевым у меня начались расхождения (см. «Мемориальный архивариус № 2. Письма А.В. Драчеву»).

Л.Федосова, Студенческий меридиан. В двух своих письмах, №2397 и 21.3. 1983 г. из десятка стихов, предложенных Тарасевичем, она оставила лишь «Стройотряд» и «Мороз крепчал» («Маразм крепчал», издевался потом С. Дмитренко). Похоже, она была человек робкий и к начальству почтительный, - ну, а что я мог предложить в оказененный молодежный журнал? Только маразм.

Г.М.Степаненко, издательство МГУ. В здании на ул. Герцена, принадлежавшем МГУ, где чуть раньше я смотрел спектакль Левитина по пьесе В. Коркия «Я бедный Сосо Джугашвили», теперь заседал этот красивый и абсолютно индифферентный издатель, который быстро меня просветил, что я не отношусь к МГУ, что «Бальзака» они не заказывали, а если я хочу собрать и издать свои литературоведческие статьи, издательство не потянет, потому что разваливается. Они издавали какие-то просвещенческие брошюры, и я к этому делу присоседивался. Его отказ помечен 22.4. 1999 г.

Р.Романова, Смена, №5519, отказ датирован 20 мая 1983 г. Способный-де человек, но подумайте над моими замечаниями. И подписалась: член Союза писателей СССР. Я и потом с ней встречался – в новой редакции «Современника»: пустая дамочка. Поразительно вообще, насколько у наших чиновников и чиновниц возражений против вас всегда больше, чем согласия и готовности к сотрудничеству.

В.Д.Юданов. Не знаю, откуда. Но записан правильно: я, которые не вредничали, тех не записывал. То же что-то связанное с монографией по Бальзаку.

И.Слепнев, Молодая гвардия, №2148, 7 января 1983 г. «В отделе прозы познакомились с вашими рассказами. Для печати они не подходят. Судите сами, как читатель будет воспринимать подобное: «Сижу на кушетке, указательный палец в носу, харя идиотская, вытащу зеленую соплю, скатаю ее в шарик, пока не загустеет, и положу на пол» («Давайте веселиться»). Такого рода «непосредственность» далека от литературы», - подытоживал Иван Слепнев. NB. А жаль, что этой колоритной сцены нет в окончательном варианте повести «Давайте веселиться» (первая страница). Читатель, он у других авторов и не такое стрескал. И зачем я слушал этого дубоватого увальня Слепнева?

А.КРОТОВ, Молодая гвардия. Это – начальник Слепнева. Я стал такой конформист в начале 80-х годов, что к этому большому начальнику ходил в Госкомиздат и чуть ли не собирался рецензировать (хвалить) его книгу «Каменные часы». А всё для того, чтобы издать свою у Финька в «Современнике». «Молодая гвардия» - это журнал, а не издательство. Что за люди меня окружали в те дни – страшный сон!

М.Буянов, г. Владимир. По-моему, что-то по поводу Бальзака и маркиза де Кюстина. Он меня проигнорировал – и попал сюда.

Ю.Мезенко, Радуга. Примыкал к «метафористам» и был мне симпатичен, но вот передо мной его отказ от 22.8. 1983 из украинского журнала «Радуга». У них там 8 тысяч рукописей – зашились. А мне-то что за дело, самому бы напечататься.