С небес на землю, но только с тобой (СИ) - Страница 99

      - И нахуя вас сравнивать? – не понимаю, к чему он ведет.

      - Стоит ли мне бороться за тебя? Оно тебе вообще надо? – его грустная усмешка как нож в сердце. Вот же бестолочь.

      - Я, по-моему, как-то тебе говорил, что именно к тебе чувствую. Зачем задавать такие вопросы? Если ты думаешь, что я выберу его, то ты глубоко заблуждаешься. Я лучше выберу земляную яму, глубиной пару метров.

      - Скажи это, - просит он, не меняясь в лице, и медленно стягивает с себя свитер, слишком откровенно и эротично, намеренно провоцируя меня на безумные поступки.

      А я как мальчишка, теряюсь при виде этого безобразия, готовый упасть на колени и скулить у его ног, лишь бы не уходил, не останавливался. Мир, как всегда, замирает рядом с ним, похоже, он моя новая зависимость.

      - Скажи! – повторяет как заклинание, отбрасывая джинсы в сторону вместе с бельем и чуть раздвинув стройные ноги, совершенно бесстыдно облизывает губы, скользит кончиками пальцев по груди к паху....

      Иду к нему, не осознавая, не думая, просто следую зову сердца. Я как кукла на веревочке, сломанная и ненормальная. А он безумный кукловод, держащий меня в своих руках.

      - Скажи, - просит, почти спокойно, вот только голос дрожит и неестественно вибрирует.

Опускаюсь между его разведенных ног, перехватываю руку и притянув к себе целую в запястье, просто не могу этого не сделать. Отстраняюсь, так и не выпуская ладонь, и подавшись вперед, шепчу в приоткрытые искусанные губы:

      - Люблю… - нет нежности или трепета, просто слово, сказанное с убийственной уверенностью и легким упрямством, но ему хватает и этого.

      Все, самоконтроль слетает на раз, когда он, крепко обхватив меня за плечи, прижимается к моим губам.

      Глажу его бедра, сжимаю ягодицы, трусь о его тело и никак не в силах разорвать поцелуй, словно стоит отстраниться и мир рухнет. Не могу заставить себя сделать ему больно, он словно подавляет меня.

      - Хочу тебя, - шепчет, запрокинув голову к потолку и стаскивая с меня штаны вместе с бельем.

      - Вик, не здесь…

      - Я сдохну иначе, - почти скулеж, почти больно.

      Трусь о его бедро болезненно пульсирующим членом, не могу оторвать от него взгляда. Все слишком ярко, живо, натурально, что перед глазами плывет и выть хочется, вот только от счастья или от безысходности - пока не ясно.

      Переплетаемся на узкой кровати немыслимым клубком, едва удерживаясь на линии реальности. Он стонет мне в губы, изгибается от каждого прикосновения и сильнее насаживается на растягивающие тугое колечко мышц пальцы, словно намеренно делает себе больно.

      - Вик, презерватив…

      - Нет! – этот вскрик заставляет вздрогнуть от неожиданности.

      Непонимающе перевожу на него взгляд, пытаясь понять, что опять пришло в его блондинистую безмозглую голову, но за пеленой возбуждения ничего не разобрать.

      - Я хочу так.

      - А я нет.

      - Я не забеременею, будь спокоен, - огрызается, сам подается бедрами навстречу, трется об меня и провокационно закусывает раскрасневшиеся губы, не понимая, как сводит меня с ума своей открытостью, дерзостью, напором.

      - Послушай, - как же тяжело говорить.

      Но все слова застревают в горле, когда он, перевернув меня на спину, оказывается сидящим на моих бедрах, и почти сразу насаживается на меня, загоняя член на всю длину, глухо шипит, запрокидывает голову и морщится, и, черт подери, какой же он сейчас красивый. Слишком откровенный. Слишком сексуальный, в нем все слишком.

      - Бестолочь! – шиплю от резкого давления испытывая почти болезненное удовольствие от тесноты и жара его тела. Он такой восхитительно узкий, и осознание, как долго у него не было секса, заставляет тело трепетать от волнения и почти счастья.

      - Теперь, хочешь ты этого или нет, но если ты чем-то и болен, значит, мы загнемся оба.

      - Вот же придурок, - притягиваю его к себе и нежно целую, улыбаясь ему в губы. Ну что за романтик недоделанный?

      Сжав пальцами его бедра, медленно начинаю двигаться, не выпуская его губ из жаркого плена. Он тихо матерится, шипит и изредка стонет, лаская себя рукой. Пытается сам задать темп, начать двигаться быстрее, сильнее, резче. Но я надежно фиксирую его бедра, стараясь не сделать больно, и не давая возможности двигаться так, как ему хочется.

      - Блядь, Глеб, что ты меня как девственницу нежишь, еби уже, я же взорвусь сейчас… - так разъярено на меня еще не стонали.

      Ну сам напросился…

      Все тормоза напрочь отказали, срываюсь на сумасшедший ритм, без конца вбиваясь в его тело, заставляя его выгнуться назад. Не свожу с него взгляда. Он смотрит на меня в ответ, не отводит глаз, прямо в душу, и за пеленой возбуждения блестит что-то совсем безумное и немного пугающее. Подается мне на встречу и беспрерывно стонет, слишком громко и откровенно для этого места, и я в упор не понимаю, почему на наши крики еще не слетелись санитары. Хотя сейчас я вообще мало что соображаю.

      Он извивается на мне, рычит... Боже, да что же это?! Скольжу взглядом по припухшим и раскрасневшимся от поцелуев губам, по скулам, горящим ярким румянцем желания, ловлю слетающие с его губ стоны и просто отказываюсь верить, что это происходит со мной.

      Он такой манящий, теплый, желанный, такой мой, что в груди разрастается болезненная ласка, низ живота сводит вспышками удовольствия, все тело в раз напряглось, пальцы на ногах сжались от давления и, утробно застонав, резко подаюсь бедрами вверх, до упора насаживая на себя вскрикнувшего парня, и изогнувшись под ним, бурно кончаю глубоко внутри него, задыхаясь сумасшедшим оргазмом, не в силах привести дыхание в норму.

      Слышу на грани слышимости хриплое «Вот мудак», и он, откинув мои руки со своих бедер, упирается свободной рукой мне в грудь, царапая чувствительную кожу короткими ногтями, несколько раз насаживается на мой член и, прижав мою руку к своему члену, переплетает наши пальцы, делает пару фрикций и кончает, изогнувшись на мне немыслимым образом, что едва успеваю его придержать, чтобы не слетел на пол.

      Дрожит, матерится, рычит и называет меня сволочью, шипит и жмется к моей груди. И я не могу сдерживать себя, начинаю смеяться, открыто так, до больного искренне, прижимаю матерящийся клубок нервов к своей груди, беспорядочно целую уворачивающееся от меня лицо и крепче сжимаю его в своих руках. Идиллия, ну не заканчивайся ты никогда.

От автора

      Но они, так увлеченные друг другом, не видели тень у двери, наблюдающую за ними, не слышали удаляющихся шагов, не могли прочитать чужие мысли, именно поэтому не смогли ничего изменить…