С небес на землю, но только с тобой (СИ) - Страница 104

      - Не лезь в это дело. Если я правильно понял, меня в любом случае закроют, так зачем оттягивать сей чудный момент?

      - Ты ебнулся там в своей клинике? Тебя же либо обратно на наркоту подсадят, либо забьют до полусмерти, либо выебут, возможно все сразу.

      - Ты из меня сейчас кого делаешь?

      - Ты сам из себя жертву делаешь. Видно, что подстава, куда влез, щенок? И как оттуда вытаскивать твою тощую задницу?

      - Не надо трогать мою задницу, и вообще не суй сюда свой нос, еще не хватало, чтобы тебя замели.

      - Не тебе мне советовать.

      - Именно мне. Илья, вопрос закрыт. Может это ошибка, недоразумение. Все, мне пора, - отталкиваюсь от друга и быстрым шагом иду к дому. Ментовскую машину вижу еще издалека, и они меня тоже, потому что трое бравых ребят радостно скачут мне на встречу с автоматами наперевес.

      Почему я так опрометчиво себя веду? Все просто. Я до усрачки боюсь, что что-то могло случиться с Виком, именно поэтому мне необходимо поговорить с Юрием, а найти его я могу только так, ведь в том, что это его рук дело я уверен на сто процентов…

От автора

      На полу в маленькой камере лежит свернувшийся клубком парень. Его слабое дыхание, чуть слышное, можно отследить по едва поднимающейся грудной клетке. Мокрые от пота светлые пряди облепили лицо, глаза плотно закрыты, а тело сотрясает крупная дрожь. Он обнимает себя руками, стараясь согреться, но все бесполезно.

      Из проржавевшего крана капает вода, со стуком ударяясь о хромированное дно раковины, запахом гнили и сырости пропиталось все вокруг и воздух кажется слишком тяжелым. Сейчас день или ночь? Понять сложно, в этом месте время словно остановилось.

      По каменному полу послышались глухие шаги, слишком ровные, уверенные, почти опасные. Парень задрожал и сильнее сжался в клубок. Скрипнула старая решетчатая дверь, послышался щелчок закрывающегося замка и снова шаги.

      Сильные руки обхватили кажущееся сейчас таким хрупким тело и, подняв с пола, уложили на узкую деревянную кровать. На плечи опустился мягкий пиджак, насквозь пропахший тошнотворным запахом дорогого одеколона. Лучше холод и боль, чем этот въедливый аромат.

      - Ты невероятный упрямец, - устало прошептал Юрий, проведя пальцами вдоль лба Глеба и убирая прилипшие пряди с глаз.

      Глеб попытался дернуться, но все тело отозвалось тупой болью. Он застонал и уткнулся носом в согнутую в локте руку. Он отчаянно хотел застонать, закричать, позвать на помощь, но закаленный жизнью организм не позволял такой слабости. Показать свою слабость, значит признать смерть, а Глеб пока помирать не собирался. Но даже он чувствовал, что сломался, в очередной раз в руках этого монстра он просто не выдержит.

      Юрий погладил его по спине, не понимая, что своими прикосновениями ранит больнее, чем трое ментов, пинавших его ногами. Это было мерзко, липко и до тошноты отвратительно.

      - Может, поговорим? – предложил Юрий, все-таки оторвав руку парня от лица и заставив посмотреть себе в глаза.

      Вопреки здравому смыслу, стоило только увидеть разбитые губы, такие знакомые и родные, проследить синяк вдоль скулы и наткнуться на искрящийся от ненависти взгляд, мужчина улыбнулся, почти счастливо. Сейчас перед ним был тот Глеб, которого он знал много лет назад. Этот взгляд, за который Юрий был готов продать душу. Несмотря на то что парень был почти сломлен, измучен, морально раздавлен, душа его продолжала пылать, гореть, кажется, стоит только посмотреть в глаза и можно согреться от жара исходящего от нее. И Юрий уже сам не понимал, чего он хочет, любви парня или его ненависти, но такой искренней и всецело принадлежащей ему одному.

      - Убирайся, тварь! – Глеб не кричал, он лишь бессвязно шипел и пытался не сорваться на кашель.

      - Не передумал?

      - Лучше сдохну, - недобро ухмыльнулся Глеб и попытался сесть, но вышло откровенно паршиво. Застонав, парень завалился обратно, сжав зубы и прикусив губу, чтобы не произнести ни звука.

      - Ты сам делаешь себе хуже. Тебя сейчас выпустят, даю тебе пару недель подумать, потом все повторится, - Юрий встал и помог встать парню, силком подняв его за плечи и подтащив к умывальнику, заставил умыться.

      Не то чтобы его сильно тронуло состояние Глеба, тут скорее дело было в другом. Всем известно, что если по незажившей ране ударить хорошенько, то станет в разы больнее. Юрий хотел поступить именно так. Дать свободу, надежду и забрав ее, сломить парня окончательно.

      Глеб переоделся в чистую принесенную одежду, полностью игнорируя направленный на него плотоядный взгляд, и застегнув олимпийку, направился на выход.

      Земля покачнулась слишком неожиданно, все-таки слабость давала о себе знать, и Юрий в последний момент успел подхватить его за плечи.

      - Устал, Глеб? – с издевкой спросил мужчина, намеренно сильнее положенного сжимая плечи.

      Глеб дернулся как от пощечины, отлетел в сторону и, ударившись плечом о решетчатые прутья, резко выдохнул. Надо признать, это было больно.

      Охранник, стоявший неподалеку, открыл решетку, протянул Глебу документы, личные вещи и, окинув его презрительным взглядом, отошел в сторону, пропуская на выход.

      Юрий хотел было придержать еле стоящего на ногах Глеба, но тут же был впечатан в соседнюю стену.

      - Еще раз тронешь меня, сука, я тебе глотку перегрызу, - ярость, сквозящая в каждом слове, заставила вздрогнуть даже Юрия.

      Глеб оттолкнулся, и изрядно покачиваясь, побрел на выход по одной ему известной траектории. Было видно, что парень лучше будет ползти, вгрызаться в землю зубами, чем попросит помощи хоть у кого-то.

      Глеб напевал себе под нос что-то матерное и до безобразия неприличное, но на сухих потрескавшихся губах играла улыбка. Это только начало.

      Выйдя из небольшой тюрьмы, на месяц ставшей ему домом, тут же блаженно поморщился, ощущая влажный запах не прекращающегося вот уже несколько дней дождя и свежий прохладный ветерок, остужающий разгоряченную кожу. Но стоило заметить припаркованную на обочине старенькую девятку, как сердце непроизвольно сжалось, улыбка пропала, пришлось экстренно брать себя в руки, а так хотелось доползти до ближайшего куста и зареветь. Возле машины стоял невысокий парень, кутающийся в уже промокшую до нитки толстовку. Стоило ему только увидеть вышедшего Глеба, как Сашка бросился к нему, не обращая внимания на протесты и хриплые маты, обхватил за спину, закидывая руку пострадавшего себе на плечо, и почти волоком потащил в машину.

      - Ты как тут оказался? – поинтересовался Глеб, схватив с приборной панели пачку сигарет и прикурив, жадно затянулся. Ароматом сигаретного дыма заполнился салон, перебивая собой тошнотворный стойкий запах отчаяния, не отпускающего Глеба вот уже три месяца. Дышать стало легче.