С думой о Земле - Страница 50
В 8 часов 43 минуты открыли люк и надели на него защитное кольцо. Прежде чем приступить к проведению эксперимента «Маяк», очистили место работы: сняли и занесли в переходный отсек приборы, которые выставляли в прошлом году мы и экипаж В. Джанибекова. Потом закрепили на поручнях платформу полезной нагрузки. Она стала «фундаментом», на котором нам предстояло закрепить УРС и микродеформатор.
Первым установили УРС. Созданный Институтом электросварки имени Е. О. Патона, агрегат позволяет разворачивать и сворачивать ферму в автоматическом, полуавтоматическом и ручном режимах. Технология процесса в любом случае предусматривала ступенчатое, фиксированное через каждые полметра раскрытие фермы. Дело в том, что нам предстояло проверить как работоспособность конструкционных элементов в открытом космосе, так и определить динамические характеристики связки УРС — орбитальный комплекс, их влияние на управление станцией.
Володя занял место у пульта управления, я — у дополнительной ручки на случай, если автоматика не сработает.
С небольшим отклонением по времени раскрыли 12-метровую ферму с маяком на «вершине». Затем вынесли из переходного отсека фару, направили ее на маяк, включили свет (мы находились в тени) и провели съемку.
Подобные фермы могут стать не только унифицированным строительным материалом, но и транспортным средством. Оборудованные дистанционным управлением, они позволят доставить операторов, инструмент и различную аппаратуру практически в любую точку станции из зоны люка. Ее можно применять при монтажных работах, например, при наращивании солнечных батарей. А развернутая вдоль станции, она может служить трапом для прохода нескольких человек. Я уж не говорю о том, сколько всевозможных приборов можно разместить на ней для исследования Вселенной.
Далее в соответствии с программой выхода мы приступили к монтажу бортовой оптической системы связи (БОСС). Принцип ее действия заключается в следующем. От датчиков информации по каналам связи электрические сигналы поступают в передатчик. Здесь они преобразуются в цифровую форму, кодируются и уже по одному «проводу» передаются в приемник. А роль «провода» выполняет луч маломощного лазера. Обеспечить такую связь, не нарушая корпуса станции, можно через иллюминатор. Пройдя сквозь стекло, луч лазера преобразуется в приемнике обратно в электрические сигналы, которые передаются в цифровой форме на Землю или записываются в бортовом устройстве.
Приемник мы установили заранее, а вот с передатчиком и кабелем к нему пришлось «шагать» почти через всю станцию. Его монтаж совпал со вторым заходом орбитального комплекса в тень. Но мы уже имели достаточный опыт и к «рассвету» не только установили передатчик, но и свернули в полуавтоматическом режиме ферму. Так закончился наш первый в этом полете выход. Он длился 3 часа 47 минут. А через два дня мы повторили его, чтобы продолжить начатый эксперимент.
Как и первый раз, вновь раскрыли ферменную конструкцию. Я поднялся по ней на десятиметровую «высоту», чтобы установить приборы для эксперимента «Фон» по исследованию окружающей орбитальный комплекс атмосферы. Колебания фермы и информация по атмосфере фиксировала БОСС.
Затем мы поочередно варили некоторые детали фермы. Универсальный ручной инструмент был доработан по сравнению с тем, которым мы пользовались раньше. В частности, тигель в нем заменен на вторую электронно-лучевую пушку. Думаю, что такой инструмент должен стать штатным для станции, а хранить его следует в открытом космосе где-то у люка, чтобы не тратить время на транспортировку. После этих исследований УРС был собран, снят, а на его место мы поставили микродеформатор — прибор для испытания конструкционных материалов при различных циклических нагрузках. Информация с него через БОСС поступает на борт станции. В завершение мы сняли с панели солнечной батареи образец, установленный В. Джанибековым и В. Савиных, чтобы доставить его специалистам. Второй выход занял у нас пять часов.
Сегодня, вспоминая результаты своего труда, невольно задумываюсь над тем, о каком развитии технологии говорят американцы, оправдывая свою программу СОИ. Понять их просто невозможно. Куда больше возможностей по развитию этой самой технологии представляют программы, подобные той, что выполняли мы.
Это, пожалуй, один из самых частых вопросов, который задают мне как космическому долгожителю. А ведь всего каких-то тридцать лет назад невесомость мало волновала умы людей, поскольку с ней человек практически не встречался. Она была уделом нескольких ученых да фантастов.
В трудах К. Э. Циолковского говорится, что в невесомости возможно возникновение иллюзий пространственного положения тела, головокружений, связанных с изменением функций вестибулярного аппарата, нарушений координации движений, а также приливов крови к голове. Но Константин Эдуардович не сомневался в способности человека приспособиться к жизни в «среде без тяжести». Более того, он указывал, что при длительном пребывании в невесомости в поведении, структуре и функции живого организма могут произойти глубокие изменения, удовлетворяющие, по его выражению, «идеалу новой сферы».
Естественно, все эти положения требовали проверки. Перед полетом человека необходимо было разведать, убедиться в способности организма сохранять жизненно важные функции. Роль таких разведчиков космоса возложили на собак и других представителей животного мира. Среди специалистов бытует случай, происшедший с собакой по кличке Смелый. Ее готовили к повторному запуску на геофизической ракете. Все процедуры, связанные с предстоящим полетом, собака перенесла спокойно, но… Когда вечером накануне старта ее выпустили погулять, она неожиданно для всех умчалась в степь.
Насколько серьезно специалисты опасались за разумность действий человека в невесомости, можно судить по такому факту. На корабле «Восток» был установлен «логический замок» — устройство, предохраняющее систему управления кораблем от необдуманных действий космонавта. Лишь набор известного ему шифра открывал к ней доступ. Полет Ю. Гагарина, а затем суточный Г. Титова показал, что эти опасения излишни, и «логический замок» был снят. Однако это не означало, что с ним исчезли и проблемы, связанные с невесомостью.
Центральное место в медицинском обеспечении длительных пилотируемых полетов занимают проблемы прогноза и управления. Медицинские прогнозы призваны определять возможность появления неблагоприятных событий и рекомендовать пути их предупреждения. А от управления требуется поддержание постоянной работоспособности и здоровья космонавтов. О важности этих проблем стало ясно сразу, а вот решить их многие аспекты удалось лишь со временем.
Например, к концу первого десятилетия космической эры сведения, которыми располагали врачи, внушали беспокойство. Так, у А. Николаева и В. Севастьянова в 1970 году выявились ощутимые расстройства организма после их 18-суточного полета. Невесомость наглядно продемонстрировала свое коварство. Возникшие у космонавтов расстройства координации движений и ряд других изменений создавали впечатление о достижении «потолка» безопасно допустимой продолжительности пилотируемых полетов. Но время показало, что впечатление это было ошибочным.
Исследование проблем, сопутствующих длительным полетам, начались в нашей стране в середине 60-х годов. В основу была положена гипотеза, что условия постельного режима воспроизводят многие реакции, аналогичные тем, которые возникают у человека в состоянии невесомости. Вполне понятно, что такая модель не является полным аналогом, но она давала единственную возможность «заглянуть» за пределы фактически достигнутой продолжительности полетов. Для достижения уверенности был проведен колоссальный объем лабораторных исследований в условиях имитации невесомости различной длительности. Были детально изучены реакции организма, установлены причинно-следственные связи, определены возможности и эффективность регулирования состояния человека с помощью комплекса профилактических мероприятий. Иначе говоря, были созданы необходимые предпосылки для управления состоянием космонавтов в реальных условиях. Прогнозы, основанные на этих наблюдениях, потом блестяще оправдались в космических полетах возрастающей продолжительности. Практически каждый очередной шаг в освоении космического пространства опирался и на результаты этой работы на Земле.