С дамасской розой, алой или белой...(СИ) - Страница 1

========== 1 ==========

Брок Рамлоу не любил омег. Не в койке, конечно – какой альфа не любит быть центром вселенной, пусть и ось этой самой вселенной проходит через член? – а в отряде. Видит Бог, ему одной Андерсон хватало. Мелкая, гибкая, изворотливая, та была настоящей плохой девочкой, сбежавшей из дома и попавшей в дурную компанию. Если, конечно, элитный отряд СТРАЙК можно считать такой компанией.

Но к этой оторве Брок привык: пользы от нее было несоизмеримо больше, чем проблем: стреляла хорошо, в технике разбиралась, по выносливости превосходила некоторых мужиков, а в случае чего могла и «девочкой в беде» прикинуться. Если рта не давать раскрыть – идеальная омега: хрупкая, большеглазая и пахнущая конфетами.

Конечно, и с ней бывали накладки. В Африке от жары Андерсон взбесилась, супрессанты отказали, и она сорвалась в такую бурную, бесконтрольную, жадную течку, что ее три дня объезжали всем отрядом, и, надо сказать, уделала она тогда всех. Ну, кроме Брока, которому оставалось курить, дрочить и стоять на часах, потому что в койке он предпочитал парней омег, да и конфеты, которыми провоняло все вокруг, не любил.

Надо сказать, ни сама Андерсон, ни парни потом это дело не поминали даже в шутку. Трое, конечно, предложили ей замуж, но были посланы в такие затейливые ебеня и таким сложным маршрутом, что инцидент исчерпался сам собой.

И вот теперь Брок в третий раз перелистывал личное дело новенького, настоятельно рекомендованного Фьюри. Даже фотки не было. «Чтобы не портить тебе впечатление», - сказал Фьюри, и Броку ничего не оставалось, как козырнуть и удалиться злиться к себе. Он понимал, что в элитный отряд никогда бы не стали пропихивать кого-то, не дотягивающего до определенного уровня. Та же Андерсон жала от груди свой (пусть и бараний) вес, бегала быстрее всех и имела третий показатель по стрельбе в группе.

Этот же… Джек Роллинз был темной лошадкой. Училище, командировка в Ирак, ранение, реабилитация, снова командировка в составе «голубых касок» - и вот его дело лежит на столе у Брока.

- Рукопашный, точность стрельбы, физические… Что?! – Брок глазам своим не поверил – этот омега жал от груди почти триста килограмм. – Только эта строчка твоего досье, Джек, - сам себе сказал он, - стоит того, чтобы я на тебя хотя бы взглянул. Очешуеть можно – триста кило. Сколько же он сам-то весит?

Много. Джек Роллинз, без дураков, был самым крупным омегой, которого видел Брок (включая Роджерса). Огромного роста, массивный, широкоплечий – Джек в клочки рвал шаблон Брока, под который тот всю жизнь подгонял своих любовников. Он, конечно, любил покрупнее, чтобы не совсем девка, но этот… этот омега был просто огромен.

Не особо симпатичный, с жесткими, будто рублеными чертами лица, абсолютно безвкусный в плане запаха, Роллинз был самым устрашающим омегой во всем ЩИТе (включая Роджерса, который мило пах рождественским калачом, что несколько сбивало градус напряженности).

- Статус? – спросил Брок, обходя Роллинза по кругу. Он уже знал, что возьмет его, рискуя прослыть директором кунсткамеры, но ему было плевать. Его отряд лучший, и пока это так, все недовольные могут идти… к Фьюри.

- Омега. С-свободен, - Брок инстинктом хищника уловил сомнения, какую-то скрытую болячку за интонацией, с которой ответил на его вопрос новый подчиненный.

- Цель? Зачем ты здесь? Если ты думаешь, что тут, среди альф…

- Никак нет, сэр, - почти агрессивно посмел перебить его Роллинз. – Хочу служить. Быть на своем месте.

Еще один, решивший, что природа ошиблась, выбирая ему пол. Брок встречал таких и среди парней, и среди девчонок. Недовольных альф было меньше, конечно, – кому охота сидеть дома и рожать раз в два-три года, дожидаясь «защитника и добытчика»? Да никому. Та же Андерсон буквально сатанела от любой просьбы сделать кофе, не говоря уже о замечаниях типа: «Анжела, ты же девочка». А с тех пор, как омег со скрипом пустили и в армию (чертов Роджерс и прочие толерасты), жить стало и вовсе невозможно.

- Тридцать отжиманий. И пока будешь потеть, повторяй: «Я запомню, что нельзя перебивать командира. Командир всегда прав». Ну!

Роллинз, брякнув шокером, пристегнутым к бедру, упал на пол и принялся отжиматься – ловко, привычно, без усилий, не забывая глухо бубнить «Я запомню…».

После чего поднялся одним плавным, очень омежьим движением и совсем не по-омежьи гаркнул:

- Ваше приказание выполнено!

Брок определенно брал его в отряд. Ебись оно все конем – у кого еще в отряде есть омега, жмущий от груди триста кило?

Джек был идеален – сильный, выносливый, сообразительный, меткий. В спаррингах он махом завалил всех, даже Андерсон, которая и Романовой уступала не всегда. Брок пока присматривался, он был из своих самым сильным, но пока еще не пришло время показать, кто тут самый страшный альфа.

А еще Джек был тихим. Почти не разговаривал, если к нему не обращались напрямую и, стоило перейти из режима боевых действий (пусть и учебных) в какой-нибудь попроще, тушевался и уходил куда-нибудь в угол. Будто чувствовал, что лишний. Что не на своем месте. И если еще первую неделю Брок бы с ним согласился, то теперь эта нелюдимость вызывала странную досаду и недоумение – Джека никто не гнал, верно? Ребята не то чтобы хорошо его приняли, но после первых же спаррингов признали, что Джек им ровня, несмотря на то, что умудрился родиться омегой.

Во всяком случае, в физической силе он не уступал никому, и вскоре всем до одного альфам отряда пришлось это признать. Не то чтобы их это обрадовало, конечно.

Джека не любили. Брок, сколько ни прислушивался, не уловил особых намеков на травлю, просто всей шкурой чувствовал растущую напряженность. Еще не оформившуюся в конкретные действия агрессию, недовольство. Причиной, видимо, был не только второй пол нового бойца – Андерсон в свое время быстро расставила точки надо всеми известными буквами: кому с зуботычинами, кому ласково (хватание за волосы не в счет) объяснила, чего не стоит при ней делать и говорить, парни побухтели и успокоились.

Джек, видимо, так и не нашел свою нишу, место в отряде, чтобы быть одновременно полезным и никому при этом не давить на больные места. Ну, сверх необходимости, во всяком случае. Джек тренировался с ними вот уже два месяца, четко и без лишних разговоров (вообще без разговоров, если уж начистоту) выполнял все распоряжения и, едва получив разрешение, уходил в тренажерный зал. Пил воду и качался. Тягал такие веса, что у Брока волосы дыбом вставали: он сам, будучи альфой, всю жизнь посвятившим физическому совершенствованию, мог повторить далеко не все.

Брок решил не давить на ребят и не вмешиваться – открытого конфликта пока не было, а всякие там косые взгляды и подколки – это обычное дело. Джек мог одной рукой свернуть голову половине отряда, так что насильно нагнуть его не нагнут, да и навредить толком не смогут, а остальное Брока не волновало.

Ровно до тех пор, пока не коснулось его напрямую.

Джек был странно заторможенным с утра и пропустил в спарринге несколько ударов по касательной. Андерсон, старшая сегодня по спаррингам, отправила его в санчасть. Брок бегал с очередными бумажками и вернулся, когда тренировка уже закончилась. Жара на улице стояла страшная, а потому он решил освежиться, прежде чем идти на обед, и завернул в общую душевую.

- А здоровяк-то наш того, - услышал он, видимо, начатый ранее разговор, - загибаться будет.

- Ебало завали, - неожиданно резко ответила Андерсон, которая плевать хотела на разделение по полам и мылась вместе со всеми – кто что у нее не видел после того приключения в Африке?

- Анж, да ты его видела? – продолжил тот же голос, кажется, Петерсона. – Два метра, гора мускулов, весь в шрамах.

- Зависть, Клод, - сладко пропела Андерсон, - тебя не красит.

- Да какая, нахуй, зависть?! Я бы его ебать не стал, даже если бы последняя текущая дырка на земле ему принадлежала. От него несет как от…

- Да он тебе и не даст, - вмешался Куинс. – А такого пойди заломай.