Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Страница 6
Генерал А. В. Хрулев раньше других понял, что система управления военно-экономическим обеспечением войск не соответствует условиям начавшейся маневренной войны. Требовались решительные меры по централизации управления службами снабжения и обслуживания. Начали с изучения опыта управления тылом в период Русско-японской, Первой мировой, Гражданской войн, а также опыта снабжения западноевропейских армий предыдущего периода Второй мировой войны. Группой офицеров из состава Генерального штаба и Главного интендантского управления в сжатые сроки на основе изученных материалов, а также старого «Положения о полевом управлении войск», утвержденного Николаем II в 1914 году, были разработаны положения о Главном управлении тыла Красной армии и об Управлении тыла фронта (армии) в военное время.
28 июля 1941 года проекты документов лежали на столе у Сталина. Члены ГКО собрались на станции метро «Кировская». В эту ночь немцы бомбили Москву. Прочитав документы, Верховный главнокомандующий молча протянул их начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову, тот быстро ознакомился с проектами и заявил категорическим тоном: «Я не согласен. Авторы этих документов хотят, чтобы органы тыла подмяли Генеральный штаб». Сталин вспылил: «Вы в этом ничего не понимаете. Никакой вы не начальник Генерального штаба, вы просто кавалерист». Взял документы обратно и сразу же подписал их. [13]
Здесь следует еще сказать, что впоследствии документы были доработаны и заново подписаны 30 июля 1941 года. Тогда же были утверждены «Положение об управлении тылом Красной армии на военное время», «Схема организации органов управления тылом». А 1 августа 1941 года был подписан приказ народного комиссара обороны об организации Главного управления тыла, управлений тыла фронта и армии и об утверждении соответствующего положения. Этим же приказом учреждались должности начальника тыла Красной армии и начальников тыла фронтов и армий.
Уже после войны, касаясь вопросов, связанных с реформой тыла, Г. К. Жуков говорил, что до 1941 года он не представлял себе гигантских масштабов и необычайной сложности в работе тыла в современную войну, а касаясь причин освобождения его с поста начальника Генерального штаба, заметил, что, возможно, И. В. Сталин при решении этого вопроса имел в виду разногласия по поводу не только обороны Киева, но и реорганизации тыла. [14]
Особо деятельность И. В. Сталина как военного руководителя стала видна в ходе отражения фашистской агрессии. За время войны Верховный главнокомандующий 157 раз вызывал командующих фронтами и войсками с докладами о планах предстоящих операций. Находил время неоднократно принимать членов военных советов фронтов (в прошлом партийных работников), вызывать для беседы командиров партизанских соединений и отрядов, а также командующих танковыми и воздушными армиями. Его 1413 раз посещали лица руководящего состава вооруженных сил – начальник Генштаба и его заместители, начальники главных управлений НКО, начальник тыла.
Кроме того, к вождю ежедневно вызывались члены ГКО, Ставки, Совнаркома, наркомы всех отраслей промышленности, представители общественности и иностранные дипломаты.
По итогам войны чаще других Сталин встречался с первым заместителем начальника Генерального штаба вооруженных сил страны (с февраля 1945 года – начальника Генерального штаба) А. И. Антоновым. Таких встреч с ним в годы войны у Сталина было 238, в том числе в 1943 году – 85, в 1944-м – 93, в 1945-м – 60. Около 200 раз в кабинете Сталина был А. М. Василевский – заместитель начальника, а с июня 1942 года – начальник Генштаба, с февраля 1945 года – член Ставки Верховного главнокомандующего. К. Е. Ворошилов был 152 раза, 131 раз приглашался к Сталину Г. К. Жуков и т. д.
Соратники по Политбюро заходили к Сталину каждый день, а то и по несколько раз в день. Это были Л. П. Берия, Г. М. Маленков, В. М. Молотов. Реже бывали А. А. Андреев, Л. М. Каганович, А. И. Микоян. [15]
Постепенно возрастало число иностранцев, принятых Сталиным. В 1942–1943 годах у Сталина были Уинстон Черчилль – 3 раза, Антони Иден – 3 раза, Эдуард Бенеш – 1 раз, Арчибальд Керр, посол Великобритании, – 1 раз. А вот Аверелл Гарриман, посол США, довольно часто бывал принят вождем СССР. Он только в 1945 году посетил Сталина 15 раз. Часто были у Сталина деятели компартий стран Европы – Морис Торез, Пальмиро Тольятти, Долорес Ибаррури и другие.
Если все вышеназванные цифры сложить вместе и разделить их на 1418 дней Великой Отечественной войны, то можно реально представить себе нагрузку Верховного главнокомандующего в те дни, и лишь после этого будет легче ответить на вопрос: «Мог ли он предметно, со знанием дела руководить военными действиями советских вооруженных сил?»
Для исключения каких-либо собственных предпочтений к фигуре Сталина (вроде культа личности) привожу выдержку о работе вождя из воспоминаний иностранца – личного представителя президента
США Ф. Рузвельта Гарри Гопкинса, который был поражен тем, как вел себя Верховный главнокомандующий:
«Не было ни одного лишнего слова, жеста, ужимки. Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной, разумной машиной. Иосиф Сталин знал, чего он хочет, знал, чего хочет Россия, и он полагал, что вы также это знаете… Если он всегда такой же, как я его слышал, то он никогда не говорит зря ни слова… Кажется, что у него нет сомнений. Он создает у вас уверенность в том, что Россия выдержит атаки немецкой армии…». [16]
Но лишь один человек, верный секретарь Иосифа Виссарионовича – Александр Николаевич Поскребышев, смог справиться с огромной подготовительной работой для того, чтобы люди, нужные Верховному, были у него тогда, когда этого требовали обстоятельства. Дело в том, что в течение дня в кремлевском кабинете проходило пять-семь заседаний и совещаний ГКО и Ставки, с наркомами, членами ЦК партии, работниками Штаба партизанского движения, руководителями разведки, конструкторами и т. д.
Рассаживались за длинным столом. Нередко только заканчивалось одно заседание, как Поскребышев впускал другую группу товарищей. Сталин ни с кем не связывался сам по телефону, не тратил время. Этим занимался Александр Николаевич, дежурный секретарь или дежурный генерал. Исключение составляли только сугубо личные звонки из квартиры или с дачи, и то очень редко. Работоспособность А. Н. Поскребышева, этого холодного человека с колючим взглядом, была поразительной.
«Конвейер» в кремлевском кабинете вождя начал работать медленнее лишь в 1944 и 1945 годах, когда для всех стало ясно, что разгром оккупантов – дело времени. Если до войны Сталин успевал прочесть-просмотреть в день, кроме шифровок, 5–6 книг объемом до 400–500 страниц, то теперь – не меньше военных, дипломатических, политических, хозяйственных документов. Как итог такой титанической деятельности по самосовершенствованию можно привести следующие цифры. В СССР еще в первой пятилетке (1929–1932 гг.) каждые 29 часов в строй входило новое предприятие. Во второй – каждые 10 часов, в третьей (вплоть до 22 июня 1941 года) – каждые 7 часов, а в первой послевоенной, когда только экономический ущерб составлял 2,6 триллиона настоящих, а не современных «деревянных» рублей, – каждые 6 часов! [17]
Прошу понять, что здесь моя цель – не восхвалять вождя, не возвращаться к культу его личности, а привести конкретные цифры. Не более того. И пусть читатель сам делает выводы об итогах и стиле работы И. В. Джугашвили (Сталина) в качестве руководителя СССР. Можно думать что угодно, но «недоучкам», «неумехам», несобранным и безответственным или зазнавшимся людям подобное было совершенно не по плечу.
После всего перечисленного вряд ли какой-либо беспристрастный человек сможет сказать, что Сталин не был грамотным и талантливым, как сегодня говорят, менеджером всесоюзного масштаба, сильнейшим управленцем. Но как все-таки быть с военным руководством страны Советов? Здесь снова нужны железные доказательства для того, чтобы стереть из истории откровенное вранье Хрущева перед делегатами XX съезда партии о Сталине как о слабом военном руководителе.