Рыжее (не)счастье Императора - Страница 7

Состоятельный человек с привилегированным положением просто обязан выглядеть солидно. И что как не большой живот указывает на то, что с едой у человека нет проблем. Ах да, еще в смутном тумане плохого самочувствия мелькали образы трактирщиков, что тоже вполне понятно.

Но все остальные люди, которые работали своими руками и в нашей обители, и встреченные по дороге, таких пышных форм не имели.

Как она собирается меня обмерять, если с трудом поворачивается? С тоской я подумала о том, что ужин, который по расписанию должен был быть через полчаса, откладывается и скорее всего до завтрака.  Мой впалый животик обиженно заурчал. А потом пришло настоящее удивление:

– Ну-ка, девочка, встань-ка посерёдке, да не бойся ты, – голос у толстухи оказался неожиданно приятным, бархатным.

Я не боялась, но помедлила, не очень понимая, что она от меня хочет.

– Повертись немного. Так-так, фигурка хороша, но малость нестандартна, – толстуха оглядела меня со всех сторон: – Откармливать тебя надо. Где твоя задница? Где… – я повернулась лицом, и она перевела взгляд выше. – Ну ладно, тут вроде что-то наросло. Да ты не смущайся, ишь, покраснела, мне теперь с тобой работать и работать, привыкай. Меня Лали зовут.

– Тея.

– Да уж, знаю. В этом наборе ты одна такая.

– Какая такая?

– Из этих, – портниха ткнула пальцем в потолок, и сразу же перешла к делу, не давая мне возможности задать новые вопросы.

– Только не пугайся и не вздумай свой огонь использовать. Это вообще в помещении академии запрещено.

– Э-э-э, чего не пугаться?

– Стой спокойно.

И я неожиданно успокоилась. Было что-то в толстухе дружелюбное. И когда с её раскрытых ладоней сорвались два плотных воздушных полотнища и потянулись ко мне, я даже не вздрогнула. Меня спеленали, как младенца, а я стояла, опираясь на полупрозрачный кокон, и улыбалась. А потом всё неожиданно исчезло, и я покачнулась, с трудом удерживая равновесие.

– Вот и всё, девочка, мерки я сняла, – проворковала портниха, – а ты думала, толстая Лали будет ползать вокруг тебя с верёвочками до завтрашнего утра?

Именно так я и думала, но вслух сказала другое:

– Вы маг? Я никогда такого не видела.

– Ну какой я маг. Так, слабенький воздушник.

Вот оно что! Маг Воздуха. Только теперь я заметила знак воздушной стихии на её объёмной груди. Стало понятно, почему при виде её у меня в памяти всплыл тот случай с торнадо. Ничего себе, слабенький. Да такая силища задует мой огонь как самую тоненькую соборную свечечку.

– Но… – прервав мои размышления, портниха гордо выпрямилась и уставила в потолок свой толстый в перетяжках указательный палец, – Что касается моих творений, да, я маг. Даже дворцовые дамы готовы постоять в очереди за божественными платьями Лали. И здесь, девочка, я работаю только с детьми высших, не со всеми, конечно.

– А вы не знаете…

Я уже была готова задать самый волнующий вопрос о том, чья я всё-таки дочь, но Лали была опытна и в этом. Наверняка, не я первая пыталась вытрясти из неё хоть какие-нибудь сведения.

– Нет, не знаю, – сказала она, и впервые её голос прозвучал жёстко.

Понятно. Настаивать бесполезно.

– Не кисни, – в голос Лали вернулись бархатистые нотки, и после паузы она тихонько добавила. – Да и не даст тебе это знание ничего, кроме разочарования.

Она понизила голос:

– Ты уж извини за прямоту. Вряд ли ты интересна тому, кто не вспоминал о тебе все эти годы. Хотя… позвали же меня.

Последнюю фразу Лали бормочет себе под нос так, что я с трудом умудряюсь расслышать. И тут же ещё раз цепким взглядом окидывает меня.

– Что же мне делать, – я совсем теряюсь.

Лали пожимает плечами, отчего её короткая шея совсем исчезает:

– Жди.

Больше я ничего от неё не добьюсь.

В дверях Лали оборачивается:

– Тебя тут ждут.

На этот раз мне в проводники достаётся огонёк. Оранжевый шарик излучает тепло. Я пытаюсь к нему прикоснуться, но он уплывает.

– Ну что ж, идём, – говорю я самой себе.

Краем глаза вижу серую тень.

– Несси, – зачем-то прошу я её, словно кошка может меня понять, – я принесу тебе еду. Осталась бы ты.

Несси фыркает и, обгоняя нас с огоньком, исчезает в переплетении коридоров. Но прежде демонстрирует своё фирменное пренебрежение: передёргивает шкуркой между лопатками. Несносная кошка.

На свой первый ужин я почти не опоздала, хотя пришла явно одна из последних.

Слева от входа в два ряда стояли длинные столы, за ними на скамьях впритирку друг к другу сидели неброско одетые юноши и девушки. Справа –несколько небольших, более изящных столиков, рассчитанных на трех-четырёх человек. И здесь, судя по яркости красок, восседало высшее общество академии. В нашей обители отдельно питались только приближённые к главе. Поэтому в эту сторону я даже не смотрю.

Останавливаюсь в растерянности. Ощущение, что за длинными столами уже нет мест. Но слышу громкое:

– Тея, иди к нам.

Это Кора машет мне рукой, и на душе теплеет. Как же я рада её видеть. И не только её. Все, с кем я приехала, – мои единственные знакомые в этом новом мире. Наверное, я даже долговязому переростку рада. Я направляюсь к ним и слышу краем уха из-за ближайшего стола:

– Ещё одна деревенщина.

Не знаю почему, но мне необидно. Так, слегка царапнуло. Сама я не привыкла с первой встречи отзываться о людях пренебрежительно. Ну и всё равно. Мне не с ними учиться.

Как же я ошибалась.

Меня останавливает знакомый голос:

– Госпожа Тея, вам не туда.

На этот раз по взгляду Инспектора понимаю, что спорить бесполезно.

– Я пошёл вам навстречу в дороге, но здесь иные правила. Прошу, – и меня препровождают за один из столиков, где два места уже заняты.

Я натыкаюсь на брезгливый взгляд ослепительной брюнетки в ярко-красном платье с глубоким вырезом. Это именно платье, а не туника, какие обычно надеты на простолюдинах. И да, я выгляжу на её фоне деревенщиной.

– Откуда ты такая? – её тон подразумевает, что я должна быстренько всё о себе рассказать и постараться достичь её расположения кротостью и покорностью. Но мне почему-то не хочется перед ней расшаркиваться. И в то же время наживать неприятелей в первый же день тоже не стоит. Поэтому мой ответ короткий и очень спокойный. Я смотрю ей прямо в глаза и спокойно отвечаю.

– Оттуда, – в моём голосе есть твёрдость, но нет вызова.

Тем не менее, ответ её не устроил. Она фыркает:

– Дерзкая какая!

Кто бы говорил. Это я произношу исключительно мысленно.

Вторая девушка в темно-зелёном платье с короткими каштановыми волосами неожиданно улыбается.

– Молодец, новенькие обычно тушуются перед Лерой.

Брюнетка хочет что-то сказать, но подруга перебивает:

– Оставь её. Я три года назад такая же приехала. Это ты у нас столичная штучка.

Лера хмыкает и отворачивается, демонстрируя, что я её больше не интересую. Ну и славно.

– Я Тери, а ты?

– Тея, – я занимаю место за столом, а если сказать точнее, оседаю на стул. Силы мои подошли к концу.

Хорошо, что сразу же приносят еду. Можно прервать разговоры. На Леру, манерно перебирающую на тарелке кусочки мяса с овощами, стараюсь не обращать внимания. Но её присутствие меня всё же сковывает. Кто его знает этот местный этикет. Я стараюсь есть медленно, хотя голод таков, что я готова поглощать еду, не пережёвывая. Мой внутренний огонь требует пищи.

К столу подходит франтовато одетый парень, он о чём-то спрашивает Тери, но осторожно косится на Леру. Заметно, что она привыкла к повышенному вниманию. И умеет не подпускать к себе недостойных. Красивые губы кривятся в пренебрежительной усмешке, короткий взгляд в сторону подошедшего и выразительное закатывание глаз. Выражение лица – «Как вы мне все надоели».

Парень сникает и, недослушав ответ Тери, ретируется.