Рюрик и мистика истинной власти - Страница 1

© Серяков М. Л., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

С именем Рюрика тысячелетняя отечественная традиция связывает основание Древнерусского государства и правившей им на протяжении многих столетий династии Рюриковичей. Согласно Повести временных лет (далее – ПВЛ), основному нашему источнику по ранней истории Руси, именно он и два его брата были призваны восточноевропейскими племенами. Как старший из них, Рюрик стал самым первым князем, а поскольку оба его брата быстро умерли, то и родоначальником правящей династии. В силу этого мы вправе ожидать от летописца весьма подробного рассказа о происхождении самого Рюрика и совершенных им деяниях, но вместо этого создатель ПВЛ оказывается удивительно скуп на информацию. Притом что сам он, как следует из вступления, собирался рассказать «откуда есть пошла Русская земля», все сведения, сообщаемые им о самом первом князе варяжской Руси, легко умещаются в одну строку:

Призван – срубил – родил – умер.

Это неожиданное гробовое молчание идет вразрез со всей средневековой традицией возвеличивания родословной основателя династии. Еще более странным подобное молчание становится в свете того, что в той же самой летописи приводятся более подробные рассказы о более ранних событиях, таких как расселение славян с Дуная, основание Киева, установление хазарской дани. Допустим, что автор ПВЛ по каким-то своим личным соображениям предпочел не писать о Рюрике, однако этот пробел не восполнил ни один из последующих летописцев, что делает данное обстоятельство еще более непонятным. Подобное умолчание при несомненной значимости фигуры первого князя и основателя династии делает Рюрика одной из наиболее загадочных фигур русской истории.

Все это закономерно привлекало и продолжает привлекать внимание к его личности, особенно в свете того, что это имя оказывается неотделимо как от варяжского вопроса, так и от более общего вопроса становления русской государственности. Однако ничтожно малое количество сведений о нем, сообщаемых отечественными летописями, делает понятной ту ситуацию, когда при почти необозримой научной литературе, посвященной указанным выше двум вопросам, исследований, посвященных собственно Рюрику, слишком невелико. До недавнего времени дело ограничивалось примерно десятком статей, но постепенно оно начинает меняться в лучшую сторону. Пять лет назад увидела свет книга Е. В. Пчелова, а два года спустя и С. В. Цветкова[1]. Традиционный для отечественной науки водораздел по линии норманизма – антинорманизма со всей очевидностью проявился и здесь. Если первый автор всячески пытается убедить читателя в скандинавском происхождении Рюрика, то второй настаивал на славянском происхождении, настойчиво ища при этом кельтский след, а в одном месте даже попробовал отождествить основателя династии Рюриковичей с уэльским королем Родри Великим. Сравнение этих двух книг наглядно показывает масштаб норманистской пропаганды: если книга Е. В. Пчелова была издана в популярной серии «Жизнь замечательных людей» тиражом в пять тысяч экземпляров, то тираж книги С. В. Цветкова составил всего лишь тысячу. Положение несколько исправил научно-популярный фильм М. Задорнова, в очередной раз привлекший внимание широкой общественности к фигуре первого князя.

Однако при всех различиях у обоих работ имеется один общий и достаточно существенный недостаток. Хорошо известно, что религиозные представления играли огромную роль в жизни средневековых людей. Хоть отдельные средневековые источники совершенно отчетливо говорят о том, что носитель власти как у восточных, так и у западных славян воспринимался как священная фигура, однако детально этот аспект как политической, так и религиозной жизни наших далеких предков практически совсем не изучен. Пробел как будто немного восполнила изданная в 2009 г. монография И. В. Лисюченко «Миф, ритуал и власть у восточных славян», однако для интерпретации всего собранного материала автор избрал концепцию Д. Фрэзера и «основной миф» В. В. Иванова и В. Н. Топорова. Об ошибочности реконструкции двух отечественных ученых мне уже приходилось писать в исследовании о вселенском законе[2], что же касается концепции Д. Фрэзера, то и в отношении ее как в отечественной, так и в мировой литературе было высказано достаточно давно весьма много критических замечаний. Ни в коей мере не отрицая того большого вклада, который эти трое ученых внесли в изучении различных аспектов религии, все-таки отметим, что их концепции не соответствуют имеющимся данным и нуждаются в серьезном критическом отношении. Наложение же при интерпретации собранного материала двух ошибочных концепций друг на друга привело к тому, что, несмотря на большую проделанную работу, в ряде случаев И. В. Лисюченко пришел к таким выводам, с которыми трудно согласиться. Поскольку образа самого Рюрика этот исследователь не касался, а из дошедших до нас сведений ничего не указывает на то, что основатель княжеской династии имел какое-то отношение к змееборческому мифу, то и в этом отношении данное исследование не смогло заполнить лакуну.

Хоть имеющиеся данные о Рюрике весьма малочисленны, однако они все-таки позволяют сделать некоторые выводы по поводу тех религиозных представлений, которые наши далекие предки связывали с призванным ими князем. Очевидно, что без их учета мы до конца не поймем ни причин, по которым был призван Рюрик, ни причин, по которым о нем почти ничего не сообщают христианские монахи-летописцы. Однако подобный анализ отсутствует как у Е. В. Пчелова, так и у С. В. Цветкова. Понятно, что было бы наивно ждать от норманиста изучения славянских языческих представлений, способствовавших призванию варяжского князя. Что же касается С. В. Цветкова, то, возможно, сыграли свою роль как ограниченность источников, так и ориентированность на поиск кельтских корней варягов в целом и Рюрика в частности. В очередной раз мы видим недооценку того принципиального факта, что призвание Рюрика, Синеуса и Трувора происходило в языческую эпоху и призывавшие их племена руководствовались своими, в том числе и религиозными представлениями о сущности княжеской власти. К сожалению, из-за упорной деятельности христианства по искоренению исконной религии наших предков мы сейчас можем сказать об этих представлениях весьма мало. А. А. Прохоров недавно совершенно справедливо отметил, что проблеме сакрализации власти у славян за все последнее столетие не уделялось достаточного внимания, что отчасти обусловлено состоянием дошедших до нашего времени источников: «Если в целом остатки языческой идеологии продолжали существовать длительное время, то представления о языческой сакрализации власти очень скоро были уничтожены христианством и заменены христианской системой»[3]. Однако дошедшие до нас фрагменты все-таки позволяют сделать определенное заключение о том, какие именно языческие представления наши предки связывали именно с Рюриком. Еще в XIX в. исследователи обратили внимание на то, что имя первого русского князя перекликается с именем персонажа славянской мифологии Рарога, одним из воплощений которого был сокол. За прошедешее время была установлена связь отдельных представителей династии Рюриковичей с образом сокола, однако ни одной специальной монографии, посвященной этому мифическому соколу и тому, насколько оправданно было его сближение с Рюриком, написано не было.

Однако, прежде чем приступать к изучению мифологических представлений, связанных с основателем первой русской княжеской династии, необходимо обратиться к еще одному важному аспекту, также способному немало сказать о том, кем были Рюрик и его братья и почему летопись крайне мало сообщает о них. Речь идет об общей обстановке, сложившейся на севере Восточной Европы перед призванием варяжских князей, и о тех конкретных причинах, которые побудили жившие там племена сделать именно такой выбор. Правильное определение причин призвания также способно хотя бы отчасти восполнить молчание на сей счет монахов-летописцев.