Рысюхин, это можно пить?! (СИ) - Страница 6

«Нет, разумеется!»

«Вот для того мы и ломаем — при свидетелях, что немаловажно, а тут помимо детей ещё немало взрослых втихаря посматривает — комедию и модели, чтобы показать, что итоговая конструкция выстрадана, выведена в расчётах и множестве натурных опытов».

«И всё же — что это будет в итоге?»

«Если не найдём мотор хотя бы сил на пятьдесят — ничего не будет, кроме коллекции змеев у местной детворы».

Так и не признался дед, что именно он задумал, а попытки поискать в его, а теперь — общей — памяти «необычные летательные аппараты» не то случайно, не то по дедову умыслу вывели на совершенно жуткие аппараты. Корабль длиной с эсминец, только ещё и с крыльями, способный взлететь (!) над морем, разогнаться до скорости пятьсот километров в час и нанести удар по вражеским кораблям с расстояния до двухсот пятидесяти километров! Способный, если расчёты не врут, отправить на дно пару крейсеров или линейный корабль! И всё это с экипажем около десяти офицеров и матросов. Хотя, если я правильно понял, там на роль нижних чинов предназначались как минимум унтер-офицеры, равные фельдфебелю или зауряд-прапорщику. Под впечатлением от этого аппарата и его прародителя, которого так и называли «Каспийским монстром», я даже забыл, что именно искал. Сочетание дикой мощи и филигранности управления, просто мороз по коже!

И вот — день бала. И снова приходится ехать в наёмном экипаже, поскольку это как раз тот случай, когда все резко вспоминают о «невместности» для дворян управлять повозкой. Да и бросать фургон перед крыльцом губернаторской резиденции — та ещё идея. И костюм этот — в нём зв руль даже сесть, уже сложно будет, не говоря уж о поездке.

Но я уже опытный, да и дед подсказал — я загодя заказал для нас отапливаемую карету, оговорив при этом с извозчиком, что печка должна быть заранее протоплена, а угли выметены: не хватало ещё, чтобы один из них выпал и прожёг платье! Внёс полтинник задатка и назначил время — слава Рысюхе, всё прошло, как задумывалось.

Перед выходом из кареты пришлось надеть ещё и маски на лица, раз уж маскарад. Распорядитель даже и представил нас «обезличено»:

— Барон и баронесса Май!

А у меня, к удивлению, тут уже есть знакомые, и не только шапочные, по вечеринке в Дворянском собрании! Но подойти, поздороваться и поговорить просто так — нельзя! Социальная условность, которая требует «не узнавать» участников маскарада, пока на них надеты маски, пусть даже это полумаска на глазах в три пальца шириной. Хотя, например, «виконтесса Январь» — её и родственники не узнают, разве что по голосу! Не то причёска, не то головной убор изображают верхнюю часть сосульки, дальше та же сосулька, полупрозрачная, но полностью искажающая черты лица, опускается, сужаясь и сходя на нет чуть ниже пояса. По бокам от нижней части сосульки платье изображает из себя сугроб, полностью скрывая очертания фигуры. Да что там лицо или фигура! Даже рост определить не получается, поскольку неизвестна высота причёски! Костюм, конечно, впечатляет, но есть два вопроса: не жарко ли ей там, внутри этой колбы, и как она, когда придёт пора, будет снимать маску?

«Надеюсь, что вместе с платьем!»

«Охальник ты дед, как есть охальник».

«Я имел в виду, что там, под ним, будет ещё одно платье, а ты что ждал?»

«Тьфу на тебя!»

Приходилось шествовать, легонько постукивая посохом по полу и словно бы невзначай раскланиваться со знакомыми, оставляя или получая намёки на желание поговорить после снятия масок. Начало бала назначено на пять часов вечера, «разоблачение» же состоится около семи, после поздравления от губернатора и перед началом праздничного ужина. Да, классический подход к Новогоднему маскараду требует, чтобы маски снимались ровно в полночь, но у нас тут стилизация и сплошные условности. Плюс к тому два объективных факта: во-первых, многие маски мешают есть, а то и вовсе делают это невозможным, как у той же Сосульки-Января, а во-вторых — бал заканчивается в одиннадцать часов вечера. Но пусть сегодня только двадцать восьмое декабря, и разойдёмся до полуночи, тем не менее, все будем делать вид, будто Новый год сегодня и мы его встречаем. Ещё одна условность, да. И вот, ради этих двух часов… Ладно, что-то я разворчался.

Приглашённые собирались неспешно, оркестр наигрывал что-то ненавязчивое, скользившие по залу официанты так же ненавязчиво предлагали вина — игристые и простые, с лёгкими закусками к ним, наподобие маленького кусочка сыра или тонкого, просвечивающего ломтика вяленого мяса в палец шириной и длиной, или чего-то ещё, столь же несущественного. Кстати говоря, довольно коварное дело: не рассчитав силы, можно знатно «накидаться» ещё до начала основной программы: пусть вино и лёгкое, но количество не ограничено, а закуски нет. Своего рода тест на сдержанность и умение вести себя в обществе. Особый шик — продержаться до начала застолья с одним бокалом, при этом изображая лёгкую степень подпития. Правда, некоторые уже начали танцевать — пока только те, кто пришли вдвоём и только со своей парой, поскольку официальные танцы ещё не объявлены и приглашать кого-либо ещё считается навязчивым и неприличным. Бокал при этом придётся отдать официантам, а после танца взять новый, поскольку с пустыми руками ходить, опять же — не принято.

Опять-таки, все эти мелкие детали и тонкости — снова элементы ненавязчивой проверки на соответствие гостя уровню вечера. Как по мне, так глупость по большей части, но некое рациональное зерно порой вычленить можно. Как я ненавидел, когда бабушка начинала углубляться во все эти тонкости проведения званых балов куда я, как тогда думал, всё равно никогда не попаду! Но вот — попал, зато знаю, как себя вести. Справедливости ради, кроме бабушки тут ещё заслуга Маши, занятий по этикету в академии и толстенной книги по нему же, которую я купил летом.

К шести часам собрались уже все гости, танцующих прибавилось, а в соседнем зале к развлечению публики добавились и певцы, при этом специальные заклинания не позволяли музыке из одного зала перебивать ту, что играла в другом, не блокируя, однако, звук полностью. Большинство приглашённых разбились на «случайно» составившиеся компании (помним про маски, да?), которые вели разговоры на взаимно интересующие темы, старательно избегая разговоров о делах — ну, или ведя их иносказательно. Мы тоже развлекались таким образом, курсируя между тремя группами, в которых было по нескольку знакомых — моих, Машиных или же общих, но в итоге застряли в компании с профессором Лебединским, который изображал какой-то осенний месяц, как выяснилось позже — сентябрь. При этом на полумаске и цилиндре вились ноты, а присмотревшись, я понял, что это начало нотной записи «Осеннего вальса». Да уж, как выражается дед: «конспирация уровня бог», но при этом собравшиеся вокруг знакомые и поклонники тщательно его «не узнавали». Более того, этот «конспиратор» в разговоре со мной использовал обороты типа «в вашей новой песне» или «во время нашей прошлой встречи» — ну, вот совсем не даёт понять, что узнал меня, ага! Но разговор был интересный, тема — важная, так что пусть его, тем более, что я за анонимностью особо не гонюсь. Так и простояли в это компании, цедя один бокал вина — правда, второй, первый пришлось отдать официанту перед тем, как сходить потанцевать, не удержалась Машенька. А там и на выступление губернатора позвали.

[1] Леонид Броневой сыграл в фильме Мюллера. И, да, на эту тему есть анекдот «про Штирлица» J

Поздравление оказалось удивительно лаконичным — всего на десять минут перечисления успехов губернии под руководством господина губернатора и при участии «здесь собравшихся», которых он обозвал «лучшими людьми вверенной мне губернии». Из цифр, иллюстрирующих достижения, слух выцепил только «построено километров дорог» и «построено насыпей, дамб и капитальных мостов» — из этого всего на мою Викентьевку приходилась примерно половина. Или речь у него шла только о казённом строительстве? После рассказа о том, какие мы все молодцы, под руководством Великого князи и Государя Императора, разумеется, прозвучали поздравления с наступающим Новым годом и приглашение снять маски.