Рыцарская честь - Страница 84
Большой отряд ратников последовал за дружиной Элизабет на тот случай, если де Траси решит самолично убедиться в правдивости слухов и попробует заглянуть в гроб. Вальтер Херефорд был самым подходящим для этого человеком, его войско использовалось для всяких отвлекающих действий и быстрых перемещений с одного места на другое. И Вальтер хотел уже уйти. В коротком и нервном разговоре со старшим братом Вальтер ограничил свою службу у него этим последним поручением.
– Я провожу Элизабет отсюда, Роджер, но это будет все, больше к тебе не вернусь.
– Как хочешь. Думаю, твоя дружина нам теперь не понадобится, и что сейчас уйдешь, что потом, разницы нет. Но почему ты сердишься? Чем я сейчас провинился?
Вопрос его остался без ответа. Вальтер стал понимать, что ему больше не выдержать постоянной борьбы радости и печали, надежды и разочарования, которая шла в нем в обществе брата. Он больше не мог сопротивляться влиянию во всем превосходящего Роджера; он либо сдается и уступает оберегающей и обволакивающей любви брата, либо бежит. Оглушенный известием о гибели Роджера, он, казалось, мог умереть от горя сам. А чуть погодя, увидев брата вполне живого, с легким ранением, совсем не покойника и даже вне опасности таковым стать, Вальтер был готов убить его сам: владения Херефорда, титул и независимость снова уплыли у него из рук.
– Я просто не могу тебя выносить, – наконец выдохнул он в ответ. – Ничего плохого ты не сделал. Ты никогда не поступаешь плохо, ты само совершенство. Я недостоин быть рядом. Меня от всего этого тошнит, больше я не могу…
Херефорд, огорченный и удивленный, поднял свои великолепные брови и пожал плечами.
– Ну что же. Что будешь делать?
– Не твое дело.
Покраснев, кусая губы и сдерживаясь, Херефорд заметил:
– Верно. Деньги нужны?
– Нет. Черт бы тебя побрал, Роджер, ты говоришь это специально, чтобы пристыдить меня, и я все время ощущаю себя униженным. Ничего делать не буду. Вернусь в свой Шривенхем, который сам завоевал. От тебя мне ничего не надо.
Херефорд с большим облегчением поцеловал брыкавшегося брата на прощание. Вальтер был очень полезным в боях, но оставался слишком непредсказуемым в другое время. Херефорд был доволен, что в нынешней тревожной обстановке ему больше не нужно тревожиться, каким будет следующий шаг Вальтера, по крайней мере поблизости. Затем он потихоньку пробрался в шатер Генриха и стал ждать, что решит де Траси.
Результаты решения проявились на второе утро, когда де Траси, собрав все силы, обрушился на полупустой лагерь. Херефорд в полном вооружении стоял наготове в шатре и довольный прислушивался, как его ратники в притворной панике бежали из лагеря, увлекая неприятеля в открытое поле. Немного дальше, за окружающими поле холмами спрятались дружины Генриха и основная часть кавалерии. Воины Херефорда, не стараясь защищаться, рассредоточились в лесных полосах, разделяющих возделанные поля. Все выглядело как полный разгром, но только дс Траси собрался организовать преследование, как с холмов донесся боевой клич и на него обрушились наемные полки Генриха и вассалы Глостера. Тем временем Херефорд уже был верхом и собирал своих вассалов, которые знали, что он жив, и окружным путем спешили снова в лагерь. Другие рыцари и пешие ратники прятались в палатках и шатрах и ждали только сигнала. Не прошло и получаса, как сам Херефорд ударил по неприятелю с тыла.
– Херефорд! – перекрывая гром сражения, крикнул Генрих, как только увидел знамена Херефорда и его вассалов. – Херефорд жив! Это была наша хитрость. Смелее! Нам идет подмога!
А в подтверждение этого раздался звонкий голос Херефорда, подбадривающий своих рыцарей и выкрикивающий свой боевой девиз.
А если еще требовались доказательства, арабский скакун, легче и быстрее всех других рыцарских коней, бросок в самую гущу сражения, молниеносный взмах меча, крушащего всех и вся, – лучше всего другого подтверждали появление Херефорда. В пылу сражения молодой граф освобождался от снедающего его чувства тщетности и как обычно наслаждался битвой, хотя вся его жизнь была сплошным ристалищем. Своих сквайров он отправил с Элизабет, чтобы версия о его гибели казалась более правдоподобной, а вассалы, хотя и были ему преданы, – правда, их преданность не достигала и половины ужаса, который они испытали оттого, что после смерти Херефорда их сеньором станет Вальтер, – были воинами иной пробы, и никто из них не был специально обучен прикрывать господина сзади. А это требовало к тому же особой сноровки, потому что Херефорд врубался в ряды врагов не по прямой линии, а пересекал фронт сражения туда и сюда, высматривая, где его бойцам приходилось тяжелее, кидался туда, увлекая их вперед своим примером.
В боевых порядках образовался прорыв, и Херефорд погнал своего коня туда, крикнув вассалам обычное «А муа!» – «За мной!» И там он лицом к лицу столкнулся с самим де Траси.
– Предатель! – крикнул ему дс Траси. – Лгун! Чего не можешь добиться честно, хочешь получить путем гнусной лжи!
– Трус! – отвечал ему Херефорд. – Крыс не заставишь сражаться, пока не загонишь их в угол!
Новым ответом де Траси стал удар, от которого рана Херефорда снова закровоточила. Граф застонал от боли, но в свою очередь ткнул противника, едва успевшего прикрыться щитом. Херефорд быстро повторил удар, де Траси не сумел отразить рубящий клинок, и кровь брызнула из его рассеченного бедра. Новый удар Херефорда снова опередил противника; его меч, описав дугу, мог перебить сухожилие правой руки, угоди он точно по цели. Но чуть-чуть не рассчитал Херефорд расстояние, меч задел край щита де Траси и ударил его по руке плашмя. Но удар был сильнейший и выбил клинок из рук де Траси. С победным возгласом Херефорд замахнулся своим мечом, чтобы разрубить шлем противника вместе с головой. Де Траси был противником не менее опытным и умелым. Мгновения на большой замах ему хватило, чтобы схватить с луки седла тяжелую палицу и быстрым движением метнуть ее в Херефорда. Тот прикрылся щитом, но раненая рука была не столь быстрой. Свинцовая, размером с голову и унизанная шипами палица угодила ему прямо в висок как раз в тот миг, когда подоспевший на помощь де Траси сквайр заколол своим мечом коня Херефорда. Оба, всадник и конь, рухнули на землю. Де Траси, палица которого здесь была уже бесполезна, крикнул своим бойцам прикончить Херефорда на земле и поскакал вон с поля боя. Тут его ждало только поражение, если не вырвать чистую победу, убив самого Херефорда.
Его рыцарям тоже не хотелось умирать в безнадежном положении. Поэтому одни последовали за господином, даже не взглянув на Херефорда, выбиравшегося из-под коня, а другие колебались и были, кажется, готовы выполнить повеление, но было уже поздно. Вассалы Херефорда стали стеной вокруг него. Ближайший к нему спрыгнул со своего коня, а Херефорд со словами «Сэр Томас, я не забуду этого!» вскочил в его седло. Эту услугу каждый вассал обязан оказать своему повелителю, но рыцарь в доспехах и без коня оказывается в очень трудном положении, поэтому на такое решается не всякий.
– В погоню! – крикнул Херефорд и пустил коня следом за беглецами. – Не дадим им уйти! Напавший на коня, вернись сразиться!
Но оскорбление не заставило лукавого де Траси повернуть назад на бой, и он намного опередил Херефорда в своем бегстве. Херефорд придержал коня и созвал своих воинов, устремившихся за ним в погоню. Конечно, захватить де Траси было бы хорошо, но и без того успех был целиком на их стороне. Теперь не было никакого сомнения, что Бридпорт откроет им свои ворота, а полный разгром главных сил де Траси – как подсчитал Херефорд, тот потерял половину своих рыцарей – надолго воспрепятствует его рейдам в этом районе. По пути Херефорд выбил из седла убегающего противника и перехватил его коня. Он накинул поводья трофейного коня на луку седла и поскакал на оставленное поле битвы разыскивать сэра Томаса. Он не мог, если позволяли обстоятельства, дать погибнуть верному вассалу ради сомнительной славы прибавить на свой счет еще несколько поверженных неприятелей. Это была жуткая работа – пробиваться сквозь поток бегущих навстречу из прорыва врагов. С левой стороны Генрих пытался изо всех сил заткнуть эту брешь в кольце окружения, но отчаяние придавало отступающим сверхчеловеческие силы, и поток беглецов остановить не удавалось. Когда сэр Томас отыскался, Херефорд с ног до головы был забрызган кровью, а его рука, протянутая в благодарность вассалу, дрожала от усталости. Но это для него была приятная усталость ратного труда. Он поблагодарил своего извалянного в земле и окровавленного бойца, и они вместе вернулись на поле боя, где победный конец уже близился, а впереди их ждали теплая ванна, чистое белье и мягкая постель.