Рыцари и Дамы Беларуси - Страница 36

После того как была объявлена амнистия участникам восстания, Рыпинский продает типографию и возвращается на родину. Правда, Александр II приказывает установить за бывшим бунтовщиком строгий надзор. В 1858 году тот приезжает в имение брата Куковячино. В Беларуси уже появились интеллигенты, подобные Винценту ДунинуМарцинкевичу, которые осмысляют Беларусь не как часть Польши, а белорусский язык — не как диалект. Рыпинский знакомится с таким подвижником, соседом Артемом ВеригаДаревским, который писал о себе: «З беларушчынай не разбратаўся. Гэта мой iдэал. Можа, дарэмна на яе трачуся. Што ж рабiць — па Хомку шапка». Сохранилась записка Рыпинского к ВеригаДаревскому: «Iду, брат, патвойму, на мужыцкую свадзьбу». Александр активно собирает фольклор, сам пишет на белорусском — например, драматическую поэму «Адвячорак»… Восстание 1863 года в его биографии не отражается — то ли не сохранилось сведений, то ли власти постарались изолировать потенциального бунтовщика. Умер Александр, по разным источникам, или в 1886 м, или в 1909 м. Непростой оказалась судьба рукописей. Известно, что Рыпинский подготовил хрестоматию белорусской литературы. Список авторов насчитывал 55 персоналий. Книгу готовил к изданию профессор М. Пиотухович, но осуществить это издание не успел, был репрессирован и расстрелян в кровавом 1937 году. Рукописи исчезли. Историк и архивист Виталий Скалабан их нашел и в 1990 году опубликовал работу М. Пиотуховича «Рукапiсы А. Рыпiнскага», из которой мы и узнали о содержании исчезнувшего наследия.

На берегу реки Колымы умирал человек.

Он давно был к этому готов, смерть не раз приближалась на расстояние удара… Ему вообще очень повезло, что смог дожить до 47 лет, в то время как столько друзей, юных повстанцев, легли в землю — кто в родную, кто в эту, сибирскую… Повезло, что смог столько совершить в жизни, хотя ему не дали ни получить нормальное образование, ни путешествовать туда, куда хотелось… Его уделом стала Сибирь, климат которой медленно убивал его.

Повезло и в том, что он, бесправный ссыльный, встретил любовь, создал семью… И теперь они были рядом — жена, преданная помощница, и двенадцатилетний сын Саша, записывающий под диктовку слова отца, у которого уже выпадает из рук карандаш.

Да, он чувствовал, что, возможно, едет умирать в эту последнюю экспедицию на Колыму, знал, что чахотка может обостриться… Но, наверное, такая смерть была ему милее, чем медленное угасание в столице империи. Не зря он так упорно стремился сюда, несмотря на предупреждения докторов.

Но смерть не должна стать помехой.

И умирающий составляет письмо в Императорскую академию наук и распоряжение: экспедицию надлежит продолжить, как и планировалось, до НижнеКолымска, руководство возьмет на себя вдова, Мавра Павловна Черская.

На распоряжении дата: 25 мая 1891 года. И подпись: Иван Черский.

Ивану Черскому предстояло прожить еще месяц, увидеть, как ломается лед на суровой сибирской реке, и умереть на корабле, в притоке реки Колымы с характерным названием Прорва. И вспоминать, вспоминать родную Беларусь…

И оставить запись: «Тут умирает литвин…»

На самом деле Черского звали Ян Станислав Франц. Родился он в имении Сволна Дриссенского уезда Витебской губернии, в семье шляхтича Доминика Черского герба «Равич». На этом гербе изображена дева, сидящая на медведе. Согласно древней легенде, один английский король оставил свое недвижимое имущество и корону сыну, а все движимое имущество — дочери. Сын решил обойти завещание и впустил в спальню к сестре часть ее наследства — любимого медведя покойного короля. Однако принцесса укротила зверя и выехала из спальни на его спине. Девиз герба: «превращение Конфузии в Викторию», то есть поражения — в победу.

Ян Черский герба «Равич» родился в 1845 году таким слабеньким, что его крестили не в костеле, а дома. А через десять лет умер отец. Яна и его старшую сестру Михалину поднимала на ноги мать, Ксения из Кононов. Дети получили хорошее домашнее образование. Ян играл на фортепиано, неплохо рисовал, знал несколько иностранных языков. Потом отправился в Виленскую гимназию, затем — в Шляхетский институт. Настроения там были самые революционные. И когда вспыхнуло восстание 1863 года, 18летний Ян надел инсургентский мундир. Причем он был сторонником «ЛiтоўскаБеларускага Чырвонага Жонду» — наиболее радикальной группировки, возглавляемой Кастусём Калиновским.

Разгром восстания стал культурной катастрофой для Беларуси. Тысячи и тысячи талантливых, образованных молодых людей оказались за пределами родины, став знаменитыми учеными, общественными деятелями в других странах… Ян Черский оказался в их числе. Хотя поначалу его судьба представлялась сломанной вовсе. Его лишили дворянства и выслали в Омск, в штрафной батальон. Бессрочная солдатская служба — за четыре недели, проведенные в повстанческом отряде… Имения Черских конфисковали, матери и сестре Яна пришлось искать убежища у друзей…

Кстати, изначально Черского должны были сослать еще дальше — в Благовещенск, он выкупил себе Омск за пять золотых монет. Шесть тысяч верст по этапу, в кандалах… Но по дороге в Омск Ян познакомился с геологом Александром Чекановским, тоже ссыльным. Общение с ним разбудило в юноше интерес к геологии. Чекановский восторженно рассказывал об Индии, куда собирался поехать с экспедицией…

Но вокруг была Сибирь.

Здесь Черскому доведется провести двадцать два года.

В Омске ждет нелегкая солдатская служба. По иронии судьбы Черскому приходится охранять так называемый Мертвый дом — страшную каторжную казарму, где за десять лет до прибытия юного ссыльного сидел Федор Достоевский.

Все свободное время юноша тратит на самообразование. Ему разрешили пользоваться библиотекой, и Черский изучает антропологию, астрономию, теорию Чарльза Дарвина… Читает по ночам при огарке свечи, прячется с книгами в заброшенной бане. Ему помогает землякссыльный, библиотекарь В. Квятковский, человек энциклопедической эрудиции. Еще одна счастливая встреча — с известным омским географом Р. Потаниным, под руководством которого Черский составляет географические карты и профили Иртыша, изучает окрестности города.

Муштра и параллельно усиленные занятия наукой приводят к болезни — Черский попадает в госпиталь. Его признают негодным к солдатской службе.

Но происходит невероятное. За несколько лет ссыльный рекрут превращается в настоящего исследователя. Когда в 1869 году в Омск приезжает академик А. Миддендорф, ему представляют самородка. Коллекция раковин пресноводных моллюсков, собранная Черским, оказалась настолько уникальной, что Миддендорф решил: нельзя дать пропасть такому таланту. Подобные люди необходимы — Сибирь мало исследована…

Ссыльного освобождают от обязательной жизни в казарме. Но поступить в Казанский университет не разрешают и жить в европейской части России — тоже. Наконец с помощью академика Миддендорфа Черский получает возможность переехать в Иркутск и становится писарем, библиотекарем и консерватором музея Сибирского отдела Географического общества. Весной 1873 года он возглавляет научную экспедицию на Нижнюю Тунгуску и Оленёк, ему поручают провести детальные геологические исследования районов Восточных Саян… Карта, составленная Черским, производит фурор на форуме в Венеции. Но настоящую славу приносят исследования озера Байкал. На ссыльного ученого сыплется дождь наград: малая серебряная и малая золотая медали Географического общества, золотая медаль имени Ф. П. Литке…

В Иркутске случается еще одна счастливая встреча. У хозяйки квартиры, которую снимает Ян Черский, две дочери — Оленька и Мавра. Молодой квартирант учит девочек грамоте. Мавра оказалась особенно любознательной… Простая девочка из Сибири, она смотрела на ученого квартиранта, худощавого высокого блондина в очках, как на принца… Он был старше ее на пятнадцать лет. Как писали, «из этой девушки православной веры, которая еле умела читать и писать, Черский вскоре смог „создать“ натуралистку с выдающимися способностями к наблюдению и умению делать научные выводы».