Рыцари Гайи (ЛП) - Страница 9

Он усмехнулся.

— Мне не нужно.

Данте не красовался (ладно, может, и красовался), но он и не ошибался. Моему брату ни одного дня его жизни не пришлось посвятить занятиям, и всё же его оценки были идеальными. Я не знала, как именно он это делает.

— Кроме того, я думал, само собой понятно, почему Правительство выбрало меня, — сказал он. — Потому что я крут.

— Ну конечно, ведь Правительству так важно, насколько кто-то «крут».

Он отвёл плечи назад, лениво и легко пожимая ими.

— У меня есть навыки, Сав. Если будешь хорошо ко мне относиться, я могу даже обучить тебя некоторым из них.

Я хрюкнула.

— Как будто я действительно захочу научиться абсолютно бесполезным штукам, вроде умения крутить баскетбольный мяч на пальце.

— Конечно, не захочешь. Только крутые люди заботятся о таких вещах, — он подмигнул мне.

— Очень смешно, — я взглянула на Неваду.

Та рассмеялась.

— Не смотри на меня. Он твой брат.

— К сожалению.

Данте послал мне воздушный поцелуй.

— Так что такое Интерчендж? — спросила у меня Невада.

— Он также известен как Врата в Гайю, — я поискала признаки узнавания в их глазах, но они оба пожали плечами, будто понятия не имели, о чём я говорю. Я вздохнула. — Интерчендж — это самый маленький дистрикт Крепости. Он размером буквально с вокзал, — я показала через окно. — Но если Интерчендж не может похвастаться размерами, то важности ему не занимать. В его центре расположено Духовное Древо.

— Ты милая, когда говоришь как учебник, — Данте рванулся вперёд и поймал меня в шейный захват достаточно надолго, чтобы абсолютно взъерошить мои волосы.

— Ну спасибо, — проворчала я, вновь освободившись.

— Не стоит благодарности, — он усмехнулся. — Выражение твоего лица — это вся благодарность, которая мне требуется.

Я швырнула ему в лицо бутылку воды, но он, к сожалению, её поймал.

— Мы замедляемся, — прокомментировала Невада.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть через лобовое стекло.

— Это просто контрольно-пропускной пункт. Крепость на самом деле состоит из скопления множества городов, построенных как соты. Каждый город окружён стеной. Передвижение между городами сильно ограничено. Единственный способ въехать или выехать — это контролируемые пропускные пункты, — я показала на вывеску на закрытых воротах. — Этот контрольно-пропускной пункт ведёт из Интерченджа в Чёрный Обелиск.

— Чёрный Обелиск? — повторил Данте, приподняв брови. — Звучит как дружелюбное место.

Впереди линии внедорожников водитель обсуждал что-то со Смотрителями, стоявшими на страже снаружи забора. Раздался грохочущий звук, затем металлические ворота отворились.

— Чёрный Обелиск — это штаб-квартира Смотрителей, — сказала я. — Всех новых Рыцарей-Учеников привозят сюда для обработки данных.

— И ты прочла всё это в книге? — спросила Невада.

— В нескольких книгах, на самом деле.

— Заучка, — едва слышно кашлянул Данте.

— Дай-ка помогу тебе откашляться, братик, — я протянула руку, чтобы крепко треснуть его по спине.

Но он увернулся, и моя ладонь ударила по дверце машины. И это было реально больно.

— Тебе придётся справляться получше, если ты хочешь проявить себя как Рыцарь, — хихикнул Данте, когда машина остановилась.

Я показала ему язык. И именно этим я занималась, когда дверца машины открылась, и там показался Генерал.

Он сердито посмотрел на меня.

— Очаровательно.

Супер. Вот и слилась с толпой. Я же говорила Данте, что этот план никогда не сработает, но в кои-то веки мне было ненавистно оказаться правой.

Я вышла из внедорожника, Невада и Данте не отставали от меня. Мама выбиралась из следующей машины.

— Они сказали, что доставят наш багаж в наши новые дома, — её тон был ровным, но что-то в глазах её выдавало. Печаль слегка просачивалась из-за стального фасада.

Я прекрасно понимала, что она чувствовала. Наше торжество из-за того, что мы все попали в Крепость, несколько приглушалось напоминанием, что мы больше не будем жить вместе как семья.

Но мне не стоит жаловаться. У меня хотя бы есть семья. А у Невады не было. Несколько лет назад она потеряла мать из-за Проклятья. И она вообще не знала, кем был её отец.

Мы с Данте тоже не встречались с нашим отцом. Мама говорила, что он был её бывшим коллегой, ещё в период до Проклятья, когда она была профессором биохимии, но он умер до нашего рождения.

— Всё будет в порядке, мам, — заверил её Данте с лёгкой улыбкой. Потом он вытянул свои переплетённые пальцы, и я услышала минимум четыре отчётливых щелчка костяшек.

Мама вздрогнула.

— Данте, ты же знаешь, я ненавижу, когда ты так делаешь.

— Да, знаю, мам, — он медленно размял шею, и раздался очередной хруст. — Я также знаю, как тебе нравится меня отчитывать. Дать тебе такую возможность — это способ показать, что я люблю тебя, — он одарил её широкой улыбкой.

Я закатила глаза.

— Ты такой показушник.

Но его отвлечение, похоже, сработало. Мама не переставала улыбаться.

— Я горжусь вами. Всеми тремя, — добавила она, привлекая Неваду в большое семейное объятие.

Громкий, похожий на сирену звук рёвом пронёсся по травянистому полю. Большая вывеска на воротах сообщила мне, что мы остановились прямо возле «Сада», отгороженного парка, приютившегося в тени гигантского здания, которое возвышалось над ним. Должно быть, это здание и было Чёрным Обелиском, давшим название всему дистрикту.

Широкое основание высокой башни сидело в центре города; верхушка под углом целовала небо. Чёрное стекло покрывало всю конструкцию, поглощая свет вокруг. Смотрители могли видеть всё через стеклянные окна, но никто не мог различить, что происходило внутри. Именно так им и нравилось. Конструкция была окружена железным забором, усеянным камерами видеонаблюдения (чтобы наблюдать за всеми нами) и осколками стекла (чтобы не впускать нас).

— Ученики! — резкий и повелительный голос Генерала рёвом разнёсся через динамики на воротах Сада. — Постройтесь для оценки!

Мама привлекла нас поближе, обнимая на протяжении одного идеального момента, затем сделала шаг назад.

— Вы трое будете великими. Я просто знаю это.

Она помахала нам на прощание, затем поспешила присоединиться к другим семьям Избранных в этом году. Две женщины, одетые в белое, уже вели их через железные ворота Сада. Наши семьи из первых рядов будут созерцать Оценку.

— Ты нервничаешь? — прошептала Невада, пока мы шли за другими Учениками в Сад.

— Конечно, нет, — соврала я, стараясь не смотреть на Чёрный Обелиск, но он был таким большим. — А ты?

Она вздохнула.

— Конечно, нет.

— Ну, я не нервничаю, — сказал Данте, широко улыбаясь.

Я ему верила. Данте никогда не нервничал. Это просто не в его натуре. Он источал уверенность всюду, куда бы ни пошёл. Наверное, поэтому он был таким популярным. Если честно, от этого я чувствовала себя отстойной и трусливой сестрёнкой.

— Добро пожаловать в Крепость, — сказал Генерал, когда мы все собрались вокруг его в центре Сада. Сегодня его чёрная униформа была особенно безупречной. Как и выражение его лица. — В этом году тридцать подростков — прошу прощения, тридцать один подросток — со всего мира поглотил дар магии, переданной духами.

Он помедлил, давая время переварить его слова.

Некоторые люди в толпе начали оглядываться по сторонам в поисках безбилетного пассажира. Время от времени, по причинам, которых никто не понимал, Слияние проходило не по плану, или один-два Избранных не могли принять магию духов. В такие годы было только двадцать девять или двадцать восемь Учеников вместо обычных тридцати. Но больше тридцати никогда не было.

Другие Ученики теперь перешёптывались. Я гадала, как много времени потребуется всем, чтобы выяснить, что я была тридцать первой.

— Вы были Избраны, чтобы стать чемпионами, спасителями человечества, — продолжал Генерал.