Рыцарь в алмазных доспехах (СИ) - Страница 48

  Точно, лампочка сразу же загорелась зеленым, замок щелкнул. Хелена даже не переспросила. Пользуясь этим, я схватил Беатрис за руку и вломился внутрь, толкнув дверь за собой.

  Перед нами стояла Хелена... С полностью спущенным верхом своего роскошного концертного платья на кринолине.

  - Ты? - взвизгнула она, испугавшись, закрывая грудь сложенными локтями. - Что ты себе позволяешь? Я не одета!

  Я демонстративно равнодушно ее оглядел, затем выдал:

  - Хелена, во-первых, чего у тебя есть такого, что я раньше не видел? А во-вторых, артист пола не имеет!

  Первый аргумент вряд ли бы на нее подействовал, но второй, сплагиаченный мною у самой ее высочества, немного отрезвил.

  - И как это понимать? - произнесла она грозно, но уже без истерики.

  Я кивнул на спутницу.

  - Вот. Девочка фанатеет от тебя. Просит автограф. Ты ж не откажешь в автографе своей поклоннице?

  Ее лицо запылало.

  - Учитывая, что поклонницу привел ты, нагло вломившись...

  - Ну, вломился-то я! - беззаботным тоном перебил я тираду. - Я ж не твой фанат, мне можно. А это - она!..

  Только тут, наконец, Хелена узрела животик своей "поклонницы". И лицо ее резко изменилось - на нем появились сопереживающие, и даже виноватые оттенки. Нет, беременной отказать она не могла, кем бы я ни был.

  - Тебе, правда, нравится, как я пою? - произнесла она совершенно иным голосом.

  Видя предыдущую сценку и заранее скукожившись, Беатрис недоуменно захлопала глазенками.

  - Да. У меня все твои песни есть! И почти все концерты...

  Дальше они перекинулись парой фраз, и начали разговор, приводить который нет смысла. Одна из них была довольна славой, что популярна и имеет таких вот простых и бесхитростных фанаток, другая - что попала в святая святых к кумиру. Плевать, что кумир из второго эшелона. В обычной жизни она не попала бы и сюда, а значит, надо пользоваться моментом.

  - Короче, давай помогу, - произнес я, обрывая завязавшийся разговор. - Если ждешь Пако - то он застрял надолго. А я уже здесь и свободен.

  Хелена смерила меня недовольным взглядом, но взвесив "за" и "против", смирилась.

  - Ты всегда такой наглый? - Повернулась спиной. - Там внизу застежка. Сверху я осилила, до нее же не дотянусь - что-то заело. Наверное, ткань застряла. А мы уже всех отпустили.

  Ну да, отпустили. Концерт-то окончен, платье не из тех, что без посторонней помощи не снимешь, а в остальном девочка не маленькая, сама справится. Впрочем, причины, по которой Мерелин осталась без помощников, меня не интересовали - я был уверен, там какая-то банальщина. Главное, я пригодился, и это отличное оправдание нашего посещения.

  Мысленно отдав дань линиям ее тела, я рывком расстегнул искомую застежку, в которую, действительно, забилась ткань, после чего платье рухнуло на пол. Ах да, не сказал, в отличие от ее высочества, перед Мерелин стояла зеркальная стена, в которой я видел её абсолютно всю. Поймав мой оценивающий взгляд, эта выдра опустила руки, покрутилась, демонстрируя, как красиво выглядит ее тело в одних кружевных трусиках, вылезла из платья и принялась надевать другое. Обычное, вечернее, в котором, видимо, пойдет на банкет. Банкет для своих, богоизбранных, меня туда не приглашали, но я и не собирался - что-то подсказывало, ее высочество тоже не будет там светиться.

  Когда Хелена, наконец, оделась, повернулась, как ни в чем не бывало:

  - Давайте! Есть на чем расписаться?

  Расписаться на чем не было. Что я и сказал вслух, переглянувшись с ошалевшей от представления девушкой. Кумиры и небожители превращались для нее в обычных людей, могущих попозировать перед незнакомцами практически неглиже из глупого желания выпендриться. Но в этом я не видел ничего плохого - все мы люди, пусть всегда помнит это.

  Вновь взгляд на животик Беатрис. Видно, не будь его, Хелена все-таки выставила бы нас за дверь.

  - Ладно. Найдем. - Щелчок перед лицом, на которое тут же спустился вихрь козырька с главным меню. Палец проткнул горячую клавишу.

  - Пако? В машине лежит несколько моих плакатов. Остались... Да, с того вечера. Попроси кого-нибудь принести мне один. Нет, сама не могу, я раздетая. - Кривая мина человека, выслушивающего нелестное о себе, но продолжающего настаивать. - Нет, срочно. Я сказала принеси! - ее голос налился сталью. - Прикажи кому-нибудь, пусть принесут!

  - Всё будет хорошо, - произнесла она, трепетно улыбнувшись девушке, отключаясь и смахивая козырек. - Сейчас будет.

  Они вновь заговорили о чем-то своем, женском, начав с музыки и переместившись на недоступные нам для понимания темы. Попутно Хелена складывала и убирала своё шикарное платье. Беатрис всё больше и больше раскрепощалась, ещё полчаса - и почувствовала бы себя тут своей. Я не мешал, стоял тихо в сторонке, просто наблюдая за обеими. Но вдруг щелкнул замок и в гримерку ввалился Пако.

  Судя по блеску в глазах, за день рождения школы он уже принял, но совсем недавно - только-только, и чуть-чуть.

  - Это еще что такое? - нахмурился он, окинув нас глазами.

  Я помахал рукой.

  - Всё нормально. Пришли сказать Хелене, что она молодец. Классно спела!

  Пауза. Непонимающее молчание.

  - А это ее поклонница, - пояснил я, указав на Тигренка.

  Видно, Пако не хотелось разбираться и ругаться, ставить кого-то на место - его ждал банкет. Да и животик он, опытный ловелас, заметил сразу, и скис. Потому быстро сказал Хелене что-то о делах, протянул плакат и удалился, демонстрируя, что очень и очень торопится. Ну да, я как бы свой, без кавычек, теперь мне такое спускать можно. На "переодетость" же подопечной даже не обратил внимания.

  - Держи! - Хелена размашисто расписалась жирным маркером на собственном плакате, хорошем, из качественного пластика, и приписала что-то от себя. Что-то душевное, ободряющее. И дорисовала сердечки.

  Беатрис взяла его, свернула, и, как какую-то ценность, приложила к груди:

  - Спасибо!

  - Надеюсь, всё у тебя будет хорошо! - заговорщицки прошептала Мерелин, подмигнув. После чего открыла дверь и подождала, пока мы выйдем. - Удачи вам!

  - И тебе удачи!.. - пролепетала Беатрис в ответ.

  Хелена встретилась со мной взглядом, но ни злости, ни презрения, ни каких-то ярких эмоций в нем не было. Так смотрят на хороших, но нагловатых надоедливых знакомых из своего круга общения, коллег по работе.

  - Пока-пока! - и закрыла дверь.

  - Пока! - успел помахать и я.

  "М-да, Шимановский! С повышением!" - успел произнести мой бестелесный собеседник, когда из-за спины раздался голос:

  - Чего это вы тут по чужим гримеркам шастаете?

  Мы обернулись. Ее высочество. И две девочки, одна рядом, одна чуть поодаль. Стояли около поляризованного окна, наблюдая за тем, что происходит снаружи. Окно это выходило к фонтану во дворе, и посмотреть там было на что. Оставив Беатрис, прошептав, чтобы стояла здесь, я подошел к ним.

  - Да вот, решили зайти. Благодарности принять. Хорошо же получилось!

  Фрейя нахмурилась.

  - Опять камень в мой огород?

  Я глянул вниз. У фонтана стояла небольшая толпа, причем из тех, кто "в теме". "Ромеровцы" низшего звена, вроде наших танцоров и моих напарников по группе. Те, кто не участвует в банкете и собирается отмечать своими силами. Ну, и плюс всё еще не разошедшиеся зрители.

  - Твой? - Я нахмурился и покачал головой. - Ни в коем случае. Ты - это ты. С тобой у нас одни взаимоотношения. Она - это она. С нею другие. Или хочешь сказать, что девушка не имеет права высказать благодарность помогшему ей симпатичному парню, дав автограф его далекой от мира музыки родственнице?

  - Бени мне рассказывал про другую благодарность, - ядовито фыркнула Фрейя, глазки ее сузились. - И эта благодарность блестела золотым цветом.

  Я философски пожал плечами.

  - Благодарность - благодарностью, комиссионные - комиссионными. - После чего развернулся уходить, но она окликнула.