Рыцарь для Аси (СИ) - Страница 3

Весь день обиженные таким пренебрежительным к себе отношением, спортсмены бегали по лагерю и выясняли, кто это так смело над ними пошутил. А администрация грозилась по всему периметру установить камеры. Ну, это когда будет, а сейчас можно радоваться жизни.

— Влад, в какой школе ты учишься? — однажды спросила Настя, когда по утвержденному вожатой графику ребята делали уборку комнат.

— Я еще никуда документы не подал, мы недавно приехали из другого города. А ты где учишься?

— Я… в гимназии № 48.

— Конечно, в гуманитарном классе?

— У нас есть только социально-гуманитарный.

— Мне тоже такой профиль нужен: придется сдавать общество, русский и иностранный.

— А мне — литературу, русский, общество. Я собираюсь в университет на журфак.

— О, у тебя есть печатные работы?

— Есть победы в разных конкурсах. Печатных работ пока нет.

— Хочешь здесь учиться или уедешь в другой город?

— Здесь. У моих родителей некоторые финансовые трудности, — сказала Настя и перескочила на другую тему. — А откуда у тебя такая странная фамилия — Шевалье?

— О, эта история тянется еще с войны. Мой прадед был военным летчиком из Нормандии — Неман, однажды в бою под Курском был сбит противником. Эрнеста еле живого нашла и выходила русская крестьянка Авдотья Паутова, моя прабабушка. Потом, как водится, «она его за муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним». Так и остался прадед Шевалье в России, а потом семья перебралась в Сибирь, подальше от всяких вопросов. Эрнест, хоть и герой, но хотел фамилию сменить — непросто было с ней жить, прабабушка не дала. Вот такая история, если кратко.

— Так ты, значит, кавалер де Шевалье?

— Ну, да, вообще, chevalier в переводе с французского — рыцарь. А чем твои родители занимаются?

— Мама — повар, отец… отец сейчас работает слесарем. А где вы жили до приезда в наш город?

Владу показалось или нет, что Настя снова ушла от темы, связанной с ее семьей.

— В Томске. Родители расстались, и мы вынуждены были уехать в Энск, мамин город детства и юности, не могли же мы ее бросить, тем более, отец, кажется, нашел себе новую жену. В той квартире, которой мы сейчас находимся, жили дедушка с бабушкой, сейчас они в деревне, а квартиру оставили нам.

— Ты жалеешь, что родители не живут вместе?

— Конечно, это неправильно: у нас с Владой хорошие родители, вообще, они для нас очень многое делают. В прошлые годы мы часто путешествовали, нет, не по путевке, а так, дикарями, просто брали палатки, удочки, провизию и ехали то на Синий утес, то Кирекское озеро, то на Катунь, один раз даже на Енисей — много куда ездили.

— Почему же родители расстались, если все так было хорошо?

— Трудно ответить на этот вопрос. По-моему, даже для них сложно, тем более для нас. Я думаю, папа скоро поймет, что ошибся, и вернется, он очень привязан к нам. Может, это просто минутное увлечение другой женщиной?

— Ты так и будешь жить в этой комнате? — сменила тему Настя, когда, убрав три комнаты, они перешли в четвертую к Владу.

— Ну, не гонят же, и хорошо. Нас всего-то в отряде четырнадцать человек, вот и Курченко тоже один в комнате. А вообще, мне все нравится. Здесь иначе, чем в лагерях Томска: небольшие комнаты на четыре человека, в каждой свои туалет и душ — комфорт кругом. Пляж очень хорошо оборудован, столовая — вообще песня. Даже есть свой огромный, как в городе, кинотеатр.

— Да, этот лагерь регионального значения, корпуса трехэтажные, не так давно отстроенные. Сюда даже из-за границы ребята приезжают. А у вас разве не так?

— Да у нас, как везде: все удобства на улице, комнаты на двенадцать — пятнадцать человек, клуба нет, все развлечения тоже на улице.

Незаметно смена подходила к своему завершению. В последний вечер пребывания в лагере ребята, собравшись в свободной и просторной палате Влада, долго разговаривали о жизни, своих планах и не внимали предложениям сначала помощника вожатого Коли, а потом и Лилии разойтись по комнатам. Закончилось все визитом начальника лагеря.

— Любители литературы, не желаете ли разойтись по кроваткам, — с иронией в голосе сказал он.

— Пал Палыч, можно последнюю ночь побыть вместе, ну, хоть еще часок? — попросили девочки.

На это главный педагог лагеря ответил:

— Нет. Мне мама всегда говорила: «Павлик, есть режим, который нарушать нельзя».

После такого ответа все ребята демонстративно открыли свои телефоны и занялись кто чем: кто-то отправлял СМС, кто-то играл, кто-то зависал в интернете.

— Что это за демонстрация независимости? Такое поведение недостойно воспитанников лагеря «Монтессори». Сдайте немедленно свои телефоны, — вынужден был пойти на контрмеры начальник.

Ребята, ни слова не говоря, подчинились приказу.

Коля прошел по рядам и сложил все гаджеты в красную пластиковую коробку.

На следующее утро помощник вожатого раздавал эти телефоны, тихо ругаясь себе под нос. А все потому, что каждый ребеночек, перед тем, как сдать гаджет, выставила время на будильнике. Оно было установлено так: 12:00, 12:30, 01:00, 01:30: 02.00, 02:30 и так до самого утра. Разработал операцию лично Вова Курченко, он не первый раз был в лагере и знал о замашках начальника таким образом разбираться со злостными нарушителями дисциплины. Веселая ночка выдалась у Пал Палыча — ответственного и законопослушного гражданина, а ребята, довольные собственной проделкой, спали крепко и безмятежно.

— Настя, а ты на какой улице живешь? — спросил утром, перед отъездом, Влад.

— Я — на Гвардейской. А ты?

— На Солнечной. Это далеко от тебя? Я еще город не знаю.

— Нет, не очень.

— Может, погуляем завтра вечером?

— Нет. Я не могу, прости. Но номер телефона у тебя есть, созвонимся как-нибудь или, в крайнем случае, спишемся.

Итак, сегодня дети покидали лагерь. Кем-то было задумано, что за небольшой промежуток времени они всему должны обучиться сполна, а именно: грамотно писать сочинения, выразительно, интонационно верно читать стихи, сочинять поэтические и прозаические произведения. Вот так, за десять дней страна обрела новых ценителей литературы, поэтов и прозаиков.

…И все-таки «Любителям литературы» не хотелось уезжать: они очень сдружились друг с другом и клялись, что обязательно встретятся в городе где-нибудь через неделю или месяц после приезда, но обязательно встретятся. У многих из них были на глазах слезы, но это всего лишь одна из примет юности: слезы быстро появляются и столь же быстро высыхают.

Глава 2 Крыссовет в действии

Кого бы ты ни боялся, не бойся защитить себя.

Ганнибал, карфагенский полководец

Шумел камыш, деревья гнулись,

А ночка темная была,

Одна возлюбленная пара

Всю ночь гуляла до утра, –

очень чувственно пел песню человек изрядно выпивший. Он шел по главной магистрали города, все время попадая в канавы и рытвины, и размышлял о несовершенстве человеческой природы. «А ведь именно из-за этого хочется напиться до поросячьего визга и всплакнуть, а потом набить кому-нибудь морду, обругать чье-то отражение в зеркале и окончательно решить, что жизнь чудовищно не удалась. За что же меня не любят жена и дочь, за что не ласкает начальство, испытывают неприязнь коллеги, которые язвенники-трезвенники? Ведь я такой славный, добрый, работящий и хороший?» — думал он.

Кое-как доковыляв до родного дома, человек облегченно вздохнул, вспомнив, что у него в закромах припрятана ранее припасенная чекушка. «Ну, слава богу, — подумал он, — зря наговаривал на себя — жизнь удалась, еще как!»

Выпил и сразу же погрузился в такой приятный, сладостный, ничем не обремененный сон.

Проснувшись часа через два, он понял: беда, началась война. Кругом сыпались снаряды, выла сирена, суровые бомбардировщики, ревя и подвывая, кружили над головой, а танки ровным, четким строем шли прямо на него.

— Врешь, не возьмешь, — закричал он, хватая с земли гранаты, кем-то предательски оставленные на передовой, и, целясь, бросил их в наступающих противников. Взрыв! Еще взрыв! — В атаку за мной! Вперед! Бей гадов! Бей! — крикнул человек и бросился в след отступающим от его беспрецедентного героизма врагам. И пошел все крушить на своем пути.