Рябиновые зори - Страница 8
Изменить размер шрифта:
НЕЗНАКОМЫЕ ГОРОДА
Все, конечно, мне не запомнится, —
Друг на друга ползут года.
Но люблю я с вами знакомиться,
Незнакомые города.
Побродить,
ни о чем не спрашивая,
Посидеть в полумгле седой,
Там,
где ночь рекламой окрашена,
Повстречаться опять с толпой.
Затемненный или расцвеченный,
Гулким шумом и тишиной
Каждый город,
Как путник встреченный,
Разговаривает со мной.
Так в вагоне,
На полку нижнюю
Поудобнее сев,
Сосед
В день расскажет о том,
что ближнему
Не расскажет за много лет.
И увидишь его ты с бедами,
В напряженном ритме труда.
Как люблю я с вами беседовать,
Незнакомые города!
НОЧЬ
Ночь,
как будто сплошной тоннель,
По которому поезд мчится,
Лишь порою
огней метель
Вдруг за окнами заискрится.
Рядом пальмы —
За рядом ряд.
Но и здесь,
В краю иностранном,
Партизанский ходил отряд
С партизаном лихим —
Иваном.
Он упал среди этих гор
У небес нестерпимо синих.
Мама русская
до сих пор
Ничего не знает о сыне.
…Уплывает наш разговор
За окно сигаретным дымом.
Поезд мчится во весь опор,
Чтобы встретиться утром с Римом.
Золотистых огней метель
Успокоилась,
не искрится.
Ночь кончается,
как тоннель.
Проявляются рядом
Лица.
В НЕАПОЛЕ
Ах, берег моря,
Как ты здесь чудесен,
Обрызганный огнями в полумгле!
Так почему
совсем
не слышно песен
В Неаполе —
На песенной земле?
Полиция стоит, как на параде,
Затянутая в белые ремни.
Как будто песни
К частной автостраде
Она не пропускает в эти дни.
Над всей страною
небо голубое.
Везувий дремлет?
Что же здесь такое?
Куда спешат
Жандармские стрелки?
В Неаполе
Бастуют
Моряки.
Без пищи топки теплоходов стынут,
Немеют корабельные гудки.
В большом порту и глухо, и пустынно —
В Неаполе
Бастуют
Моряки.
В штрейкбрехеры возьмут сейчас охотно,
Но, потирая впалые виски,
Уходит от работы
Безработный:
В Неаполе
Бастуют
Моряки.
А город стал для демонстрантов тесен.
Кипели волны,
будто бы в котле:
Мы уплывали,
Не услышав песен
В Неаполе —
На песенной земле.
КОЛОКОЛА МАЛИНА
Я услышал их под вечер —
Тонкий звон колоколов —
То печален,
То беспечен,
То протяжен был,
Как зов.
Ох, спасибо, неизвестный,
Неувиденный звонарь,
Ты концерт свой начал с песни,
Что у нас сложили встарь.
Мы волненья не скрывали:
На простор чужой страны
Величаво выплывали
Стеньки Разина челны.
А потом вдруг с новой силой
Над бельгийским городком
Церковь вдруг заговорила
Современным языком.
Будто сбросив тяжесть груза
Наливавшихся веков,
Гимн Советского Союза
Пел нам
хор колоколов.
Вспоминаю и доныне:
Аплодирует народ,
Над темнеющим Малином
Звон малиновый плывет.
«Предо мной снова вспыхнули разом…»
Предо мной снова вспыхнули разом
Теплохода ночные огни.
Это память моя
водолазом
Подняла затонувшие дни.
И трещит вновь скорлупка каюты
Под напором волны штормовой.
Только кажется мне почему-то:
Это было совсем не со мной.
Дуют ветры опять из Алжира,
Человек в ожидании дня
Посередке кипящего мира
Все же очень похож на меня.
Непонятные светят зарницы
Там, где волны взбесились кипя.
Он всемирного шторма частицей
Горделиво считает себя.
Человек ждет от бури ответа
На вопрос,
что измучил давно.
Я читал о нем, кажется, где-то
Или видел его я в кино?
И смешно мне
его самомненье,
И сомненья его мне смешны.
Может, годы,
А может, мгновенья
Смыты взрывом зеленой волны.
Теплоход из былого линяет,
Вот качнулась и скрылась корма…
Жизнь иная
Шторма поднимает,
А других
Лишь качают
Шторма.