Ружемант 5 (СИ) - Страница 2

— Когда я говорю «место», ты должна приползать на коленях! Мне под ноги! Ясно, блохастое отродье? — Ремешок поводка плетью свистнул в воздухе, Инка сжалась от обиды, унижения и боли.

Вспомнил, как она выпотрошила одного из рушинников когтями. Сейчас же боялась пошевелиться — что они с ней сделали?

Успокоившись, Вербицкий вернулся в кресло, хлопнул себя по колену. Кто бы не снимал это видео, он взял лицо кошкодевочки крупным планом. Испуг, блестят бороздки высохших слез на щеках. Самолюбие борется с покорностью, девчонка застыла в нерешительности.

Старику, что рушил судьбы песчаными замками хватило лишь взгляда, чтобы сломить ее волю: любому носферату на зависть.

Мягко, осторожно она подошла ближе, легла на колени. Меня чуть не вывернуло от мерзкой ухмылки на морде Вербицкого. Размахнувшись ладонью, ухватил несчастную за ягодицу. Мял без осторожности, грубо и настойчиво.

— Узнаете кошечку? Должен признать, из вас никудышный владелец. Она была в дрянном состоянии. Представляете, смела ходить в школу! Я исправил этот недочет. Теперь ее единственная цель в жизни — ублажать мой взор и… просто ублажать. В остальном же хочу передать вам свои наилучшие пожелания. Если вы будете хорошо себя вести, я верну вам питомца. После соответствующей дрессировки, конечно же. Засим прощаюсь!

Изображение погасло…

Я горел яростью, как тысяча чертей.

Рыча, швырнул планшет: тот разлетелся о стену. Лишь потом подумал — надо было оставить, ведь это же компромат…

Пустое, хладнокровно заметил здравый смысл. Будь оно компроматом, Вербицкий бы не прислал.

Он же, в конце концов, не дурак…

Ириска отчаянно, раз за разом набирала номер Бейки — многозначительные гудки были ответом. После позвонил в полицию — меня выслушали, но не поняли. Похищение зверолюда? А я уверен, что было похищение, не сама ушла? Вербицким-старшим? До свидания!

— Алло? — Голос орка звучал мрачно и неприветливо. Макмамбетов оказался единственным, до кого удалось дозвониться. Орк смачно зевнул — кажется, я его разбудил.

— Браток, ты, что ли? — Он взбудоражился, услышав мой голос. — Ба-а, сколько лет, сколько зим, Потапов! Слышал, ты отчалил с фронта. Что намереваешься теперь делать? Нужна тачка, хата, парни и оружие? Ты позвонил куда надо, не ошибешься! Мы тут обновили каталог… — Он говорил без устали, навязывая одну услугу за другой.

— Инна, — суховато сказал я. Он не понял, переспросил. — Инна. Вербицкий был у меня дома. Забрал кошкодевочку.

По ту сторону трубки напряженное молчание. Узнаю, что к этому причастен он…

— Погоди, погоди… Которая с тобой жила? Мда, брат… Вербицкие часто покупают зверолюдов.

— У нас тут что, пока меня не было, филиал Царената открылся? — зло прошипел в трубку. Казалось, вижу воочию, как зеленошкурый торгаш развел руками. — Как можно продавать… человека?

— Когда много власти, брат, купить можно что угодно и кого угодно. Он и купил. Один мент его посланникам деньги в лицо швырнул — до утра не дожил.

Вот все и сошлось… Не просто так СанСаныч под колеса угодил.

— Бейке звонил? — хитро спросил он.

— Звонил. Не берет трубку.

— Набери ей через часок-другой.

— Через часок-другой от особняка Вербицких не останется камня на камне, — зло прошипел в ответ. Мозг лихорадочно вспоминал — куда там говорила Бейка, перевезут Зверя Войны?

Орк по ту сторону провода поперхнулся.

— Тише ты, железная лапа. С столь смелыми заявлениями лучше повременить. Эта рыбка тебе не по зубам.

Внимать предупреждениям не хотел. Действовать — так пока горяча кровь и здравый смысл не отравил все осторожностью.

— Я Скарлуччи перевернул и вывернул. Вратоград моими стараниями пал. Я приду к тебе — информация и пушки. Цена значения не имеет.

— Ну, скажем, не только твоими, брат, но допустим. Вербицкий не из тех, кто церемонится. Ты придешь за девочкой, а он выпустит ей кишки и мозги прямо у тебя на глазах. И хоть трижды ты убей его после этого — свою подопечную не вернешь.

— Мир чище станет. — Признавать его правоту было сложно и не хотелось.

— Может, силенок у тебя и хватит, брат, тут не спорю. Про твои подвиги слышал не только от Бейки — всякое лают. Стреляешь, бьешь, и нет на тебя управы. Молотком, брат, уважаю. За своих последние портки вытрясешь, душу из врага выудишь. Герой, брат, — без смеху. Но Вербицкий не станет сидеть и ждать. Как только почует, что крах близко, сгинет с Москвы прочь. И выставит тебя лютым, бешеным зверем. Ха, братка, уже выставил! Газеты недавние видел?

— Видел, — мрачно отозвался, вспомнил. Там одних только заголовков хватало…

— Вот и не пори горячки. Ты как, к слову, узнал-то? Что она у него? Напел кто или…

— Пригнал какого-то упыря с планшетом.

— Надеюсь, не кокнул его?

— С лестницы спустил.

Орк облегченно выдохнул.

— Ну слава мужицким яйцам. Он любит под это дело непричастных подвязывать. Знаешь, сколько горячих голов погорело на этом? Уезжали только в путь, и геройских заслуг не вспоминали. Ты вот что, брат. Посиди, позавтракай, покумекай над моими словами. А я пока к тебе машину отряжу. Что-нибудь на пару сообразим…

За рулем сидела та, кого Ириска обозначила Первой. Сканировать машину не стал — боялся обнаружить Вторую в бардачке.

Орк встретил меня как родного. Радушие гор в каждом жесте.

Как дома себя не почуял, но пивной бокал ледяного ахеса передо мной поставили. Будто зеленошкурый знал, о чем больше всего мечталось в командировке.

Пока ехал к Макмамбетову — трижды звал Бейку на помощь. Ириска предложила сочинить для нее голосовое сообщение. Умных мыслей в голову не шло, перепоручил ей самой.

Она и рада стараться.

Орк окинул меня взором, что Тарас Бульба. Заметил торчащую из-под куртки кобуру, заулыбался пуще прежнего.

— Гляжу, «Буян» пригодился. Не закинул в дальний угол, не потерял в вражьем стане. Ценю, брат. Уважаю.

Сдержанно ему кивнул, пожал протянутую руку.

— Ну слушай, брат! Информацию тебе по старой дружбе и за геройские заслуги бесплатно дам.

— А как же репутация?

— Вай, брат, не обветшает! Но вот пушек задарма не дам, тут уж плати.

Кивнул, принимая его условия. Нетерпение жгло огнем.

— Ну? Что там у тебя?

— Говорят, девчонка твоя мало в чем нуждается. Как кукла ходит, за ней Вербицкая смотрит.

— Константа? — Вспомнил, как девчонка ткнула Инне в грудь, заверила, что та теперь работает на нее. Выпросила у деда игрушку?

— От деда ее прячет. Побег ей устроить хотела.

— Побег? — А Макмамбетов не лгал: Константа в самом деле оказалась светлее.

И чем ее родня, и чем думал сам.

— Ну да. Но ты эту Константу сам видел: наивна! Не получилось. Девчонку твою особо не трогают. Работать да, заставляют, но не пуще остальных.

— Этот старый хрыч ее лапал!

— Про то ничего не скажу. Старик похабник, всяк знает, брат. Но предпочитает эльфиек. Зверолюдов ни во что не ставит. Что бы ни делал, все ради того, чтобы вывести тебя из себя.

Следовало признать: у него получилось.

— Делать-то что?

— Ну ты всяко не смиришься ведь, ага. Политическим путем можно, но долго. Вербицкий девку ж не просто так спер, а чтоб тебя за яйца держать.

— Как он ее купил? У кого? Есть какая-то волшебная касса, куда денег швырнул — тебе кошкодевочку дали?

— Есть такая касса, но на меня не смотри, брат. Даешь денег — тебе какую хочешь девочку. Но ты ведь не о том, ага? Все куда проще: у тебя кредит не закрытый был.

Нахмурился, пытаясь вспомнить — что же такого покупал? Видимо, Потапов прежний расстарался.

— Это что же? За кредит можно человека в рабство забрать? Недалече мы тогда от Царената.

— Хах! Пошутил бы, но тебе не до смеха. Нет, не в рабство: это всякий бы за холодильник ими расплачивался. Но зверолюд закреплен за тобой и не как работник. Вербицкий твой долг выплатил. Забрал ее не как рабыню, а… отрабатывать твой долг.