Рута Нортвич, человек и некромант (СИ) - Страница 1

— Кофе. Чёрный, двойной, без сахара, — это Рута отжал кнопку коммуникатора. — Половинку печенья. И проследите, чтобы…

У молоденькой помощницы, замотанной в эти нелепые тряпочки — прозрачную шапочку и полумаску — от удивления округлились глаза. И в этом неестественном освещении они казались пронзительно синими. Хорошенькая. Пугливая.

А Потрошила, который по недоразумению числился его коллегой и вроде как считался на этих десяти квадратных метрах главным, тушевался недолго и тут же заорал:

— Ты, мать твою, в своём уме?..

— … чтобы вода в кофемашине была свежая. Бутилированная. Желательно, «Эдельвейс», — невозмутимо продолжил Рута.

— Клиент на остановке! Сейчас отъедет! — размахивал своим крошечным ножиком Потрошила.

— Так уже, — пожал Рута плечами. Припомнил недавно прочитанный сборник и тщательно выговорил. — Не кипишуй, братюня. Кромсай себе помалёху, пока терпила не дёргается.

В подтверждение его слов ломаная зелёная линия на визирах стала ровной и противно запищала — клиент действительно «отъехал», теперь и аппаратура это зафиксировала. Второй коллега, что отвечал за сонные зелья, замысловато выругался и начал крутить какие-то свои вентили. Потрошила продолжал верещать.

Ну, умер и умер пациент, чего орать-то.

Напуганную душонку Рута подцепил сразу, как только та выпорхнула из тела. Никуда не денется. А на голову тушки наложил стазис: Главлекарь говорил, что от недостатка кислорода какие-то там клеточки в мозгу повреждаются, и человек, если надолго задержится в посмертии, изрядно поглупеть может. Чушь, конечно, полная: у этого терпилы и так была пуста коробочка — по коварному марту свой байк расчехлить…

В дверь робко сунулась ещё одна помощница с дымящейся чашечкой.

— Маша,… ты совсем с дубу……?!… — заорал Потрошила. — Это «чистая» операционная!

— Спасибо, милая, — очаровательно улыбнулся Рута, принимая кофе. — А вы работайте, коллега, я вам не помешаю.

— С чем,… работать уже⁈ Отъехал, сука,… клиент! Ты, мать твою, реаниматолог или где⁈

— Кха… — прокашлялся оживший коммуникатор. — Алексей Михайлович, голубчик, вы уж придерживайтесь плана операции, прошу вас. А состояние пациента и методы Аргу… Арутумани… в общем, методы нового реаниматолога пусть вас не волнуют.

О, вот и Главлекарь. Вовремя.

— Я хирург, а не мясник, чтобы в жмуре ковыряться! — брызгал слюной Потрошила. — Сестра, заряжайте «утюги», раз уж этот…

— Какие варварские методы, — вздохнул Рута. — Нет, если для вас принципиально резать именно по живому, то, пожалуйста, дело ваше.

Рута положил свободную руку на грудь поломанного «хрустика» и визиры вновь взорвались скачущими цифрами. И с шумом отхлебнул кофе. Терпимый. Хоть и вода не «Эдельвейс».

Вот такие, первой свежести, трупы поднимать — вообще раз плюнуть.

Но, пожалуй, лекарское дело — не его. Платят не ахти, коллеги нервические. Вычёркиваем. Что там, интересно, дальше у Зануды по списку?..

Когда и чем его опоили, Рута так и не понял. Просто рухнул, не раздеваясь, в свою кровать, а проснулся уже в другом месте. Лежать было жёстко и неудобно, а едва пошевелившись, Рута полетел с узкой скамейки на землю.

Тогда-то он и открыл глаза. Но нехорошее предчувствие возникло ещё раньше, как только нос защекотали пахучие травинки. В это время года в Скарратоне зелени не росло. А солнце, нагревшее щёку, и вовсе должно было появиться лишь через полтора месяца.

Парк был ухоженный, трава стриженая, а деревянная лавка сколочена с большим тщанием и гладко отшлифована. На соседней лавке сидела полураздетая девица, закинув ногу на ногу, и меланхолично отправляла в рот кусочки из розового шуршащего мешка. Взгляд её, прикованный к Руте, не выражал ни страха, ни враждебности. Будто за зверушкой наблюдала.

— Где я, смертная? — пророкотал Рута, отряхнувшись. — Что это за место?

— Заречный парк, — пожала плечами простоволосая девка. — Впрочем, сдаётся мне, ваш вопрос несколько шире моего банального ответа. Всех нас порой обуревают сомнения: верное ли направление выбрано и куда именно завела нас судьба. Так что в общем понимании вы в том месте, куда сами хотели прийти. А был ли в этом смысл — только время покажет.

— Малахольная? — сообразил Рута. — Ноги-то прикрой. Снасильничает ещё кто, ежели допрежь городовой в яму не упечёт.

Юродивая вскинула бровь, оглядела свои бёдра, обтянутые узкой серой юбкой всего лишь до колен. Помотала в воздухе лакированной туфелькой на невообразимо высоком и тонком каблучке. Закатила глаза, покачала головой.

— Ладно. Кто владетель сих солнечных земель? Веди меня в его дворец, девка, не обижу, — высокомерно произнёс Рута, выудил из кармана ардан и бросил его под ноги болезной. — И выпить чего-нибудь раздобудь.

Девица хмыкнула, неторопливо нагнулась за монетой, скептически изучила её. Рута начал закипать.

— Вопрос, конечно, интересный, — поджала она губы. — Если бы вы сказали «правитель», то я бы посоветовала обратиться в администрацию президента. Но слово «владетель» подразумевает варианты. Если рассматривать экономический аспект, то это могут быть шесть компаний-монополистов, обеспечивающих стратегическую стабильность страны на внутреннем и внешнем рынках. С другой стороны, моя бабуленька уверена, что страной правят масоны, а новых олигархов нынче в масоны не берут — воспитанием не вышли-с. А вот я вам скажу, что широты у нас не те, чтобы масоны водились. Опять же, каков масштаб вопроса? Если вас интересует принадлежность земель в радиусе двадцати километров, то есть, в пределах города, то это вам лучше к мэру…

— Ты что вообще несёшь, девка⁈.. — взревел Рута. — Веди, говорю! Или смерть покажется тебе лёгким избавлением от страданий, но таковым не станет!

— Ну, выпить так выпить, — пожала плечами сумасшедшая. — Пройдёмте-с. На ваше счастье я сегодня совершенно свободна.

Девица скомкала с отвратительно громким хрустом мешок, закинула его в поганую бадью у лавки, подхватила крошечную сумочку и решительно двинулась прочь. Ноги ж переломает, дура, на таких-то ходулях.

— Так идёте, нет, господин хороший?

Немного ошалев от такой непочтительности от простой и скудно одетой девки, Рута тем не менее двинулся следом.

Парк закончился неожиданно и обернулся шумным городом. А пронырливая девица в обтягивающей все изгибы бёдер нижней юбке уже скрылась в ярко освещённой лавке.

— Эй, здесь нет выпивки! — возмутился Рута. — Ты куда меня привела, девка?

Лавочник встрепенулся и сам бросился к посетителям:

— Ой-вей, гости дорогие! Таки у Мойше, поверьте, всё есть! И выпивка, и по вторникам скидки на украшения с бриллиантами! Таки не поверите: я почти умер вас ждать! Ви же, считайте, лотерейку выиграли, сделав свои ноги сюда! Таки что у вас за радостный повод, господин хороший, кроме того, что эта богиня таки уже ваша? А, понял! Желаете добавить богине чуточку бриллиантового блеска…

— Алё, — невежливо пощёлкала девица пальцами перед лавочником, не обращая на Руту внимания. — Платить богиня будет, так что походку свою ко мне разверните. Вот, взвесьте, пожалуйста. И проба. Плюс-минус.

И она сунула лавочнику ардан и цветную бумажку.

— Ты… — Рута аж задохнулся от такой наглости. — Ты что… Думаешь, монета фальшивая?

— Я, мой уважаемый потенциальный собутыльник, во многих вопросах большой специалист, — невозмутимо ответила девка. — Но драгметаллы в мою компетенцию не входят. Потерпите, пожалуйста, пару минут. Будет вам и владетель, и выпить. А вот количество звёздочек на вашем коньяке уважаемый господин Мойше Штеельман, да будет его мамуленька здорова, сейчас нам и обозначит.

— Таки о сошедшихся звёздах… — оторвался хозяин лавки от хитрого механизма и жадно блеснул чёрными глазками. — Это что, испанский дублон? Французский соверен? Пожалуй, я готов купить у вас эту жалкую подделку…