Русско-японская рыба - Страница 1

Annotation

Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!

"Царю, Государю и Великому князю Владимиру Владимировичу всеа Руси холоп твой, воеводишко Алешка Коновальской челом бьет. В прошлом, во 7513-м году послан был я, холоп твой, по твоему государеву указу из Сибирсково приказу за приписью дьяка Василия Патрушова на воеводство во Владивостокский острог, валовое дело делать, ясак собирать и окрестных людишек к шерти тебе, великому государю, приводить. А по скаске работных людишек, кои рыболовецкое дело делали, Сеньки Расдолбая со товарищи, в нынешнем во 514-м году, апреля в 5-й ден, ходили на них воинския разбойные людишки из Нипонския земли, пограбили их и добра, и рухляди поимали все бес остатку.

И те нипонския людишки, на сампаны и на скуны ходили, твоим, государь, рыбным угодьям великое разоренье творили, и покоя от них, государь, до сего времени не бывало. И рыбу красную и белую имали, и рака морского, и ежи, и трепанги, и многих ради баловства икры имали, а рыбу бросали, отчего здешним, государь, твоим людишкам великие убытки чинили. А нашим ратным людям по вси острова никак поспеть не мочно. А холоп твой, ратный человек сын боярской Микола Мордубей, майя во 1 ден подал челобитье, а в том челобитье писал: как бы нам лихих каторжных людей, кои в железах на селитреных варницах сидят, к делу твоему государеву приставить. Так мы, государь, на свою последнюю денгу с ясака, кой собран в прошлых во 512 и во 513-м годех, купили у торговых всяких людей да у гостей заморских трои насады резиновыя, да взяли тритцеть людей каторжных, тюремных сидельцев, да дали им кистени, да сабли, да вогненной бой дробовой двуствольный с немецким замком. Да дал яз, государь, холоп твой, воевода Владивостокской, слово крепкое воеводское – коли возьмут на копье скуны или сампаны нипонския, то будет им прощение, и государя яз просить о том буду. И вышли мы в море-окиян на твоем, государь, воинском струге прозванием "Боярин Шеин", да с насадами резиновыми, да посадили в них лихих людей. А те лихие люди бурности морской не испужашалися, а молвили при всем честном народе: "Двум смертям не бывать, а лучше нам осударевой службой прощение добыти". И ходили до гряды Курыльския, и трои скуны на копье взяли, а на тех скунах дальше промыслили над лихия нипонския люди браконьерския, да еще восемь сампаны взяли и во Владивосток привели. В те поры яз, государь, велел их слобонить да в ратные люди писать, в твою, государь, Охотскую флотилию, а сажал на те же скуны, а старшими над ними Миколайко Волценор.

А за слово свое крепкое, челом бью, государь пред лихими людишками, смилуйся, государь, пожалуй, вели им свое великое государево прощение дати.

А по се, государь, число, по майя 10-го, никакого наказу и грамоты ис Сибирскогво приказу о жаловании тем новоприборным людем, и о кормовых денгах не приходило"

На обороте помета:«Майя 22 ден. За государево радение всех каторжников и тюремных сидельцев царь, государь и великий князь Владимир Владимирович всеа Руси пожаловати в ратные люди, велел дати кормовых денег по 2 алтына человеку, а Миколайку Волценору дати 10 алтын»

Документ на двух сставах, хранится в: РГАДА. Фонд Владивостокской воеводской избы. Столбец №16. Л.50

«Осударю нашему, воеводе бояриину княж Коновальскому на великую обиду челом бьем. Ходили мы, государевы ушкуйные люди от братвы владивостокския седьмого месяца на нипонскую землю Хукайду, промышлять над браконьерскимим нипонскими людьми, да взяша три города портовых, нипонских воинских людей побиша, да сампаны пожгоша, да узорочья и рухляди всякой проыыслили, и жонок да детей малых нипонских в полон побраша. А как прибежали до Владисвостокск-города, тут добычу наш твои, осударь, таможные люди всю отобраша да в склады пометаша. А нам, осударь, еще от прежнего воеводы грамота дадена над ниппонские браконьерские люди промышлять беспошлинно. Так ты бы пожаловал нам, добычу вернул, да жонок и деток у таможных людей отобрал, абы позору не сотворили, а мы их хотели на наших жонок менять, что прошлом годе а нипонскими машинами на Хукайду плавали да в полон тамошним браконьерским людям попали»

РГАДА, т.2692, д.19

«Тогда Катаяма Дзюбей посмотрел на море и сказал: «Видно прогневали мы будд и богов, потому что за нами идет корабль». И Сенпати Сёдзо кивнул и ответил так: «На локаторе вижу я три точки, а в бинокль вижу я знамена. Это русские пограничные корабли». Тут Катаяма приказал рубить трал и заводить дизель, а Сенпати надел зеленое кимоно, шлем с пятью пластинами и бронежилет, перевитый зеленым и белым шнуром. Не успели обрубить трал, тут уже и русские, качаются на волнах, лица у них белые и все поросли желтым волосом, носы птичьи, а все тело в синих узорах. Дзюбей вздохнул и говорит: «Видно, не суждено нам вернуться к родным берегам. Но все люди рано или поздно умирают, и все мы лишь песчинки в океане земной жизни. И хоть не принадлежим мы к самурайскому сословию, но давайте покажем северным варварам нашу храбрость и чистоту наших помыслов». Тогда все рыбаки повязали головы белыми повязками и вооружились мечами, топорами и «медвежьими лапами». А русские подошли на своих кораблях и стали бросать крючья, копья и стекянные фляги из под саке. Тут обломок фляги вонзился Сенпати в глаз, но он выдернул его и крикнул: «Одним глазом вижу больше, чем варвар двумя!» и перепрыгнул на русский корабль, и тут русские забрали его голову, а потом перепрыгнули на «Сузаку-Мару». Храбро нападая, Сенпати зарубил трех варвров, но не успел забрать их головы, а потом русские подцепили его за доспех багром и повалили на палубу. «Конец мне», – подумал Сенпати, ждет, когда варвары его голову заберут. А русские согнали всех рыбаков в трюм. Тут чувствует Содзю, поднимает его над палубой. Открыл глаза – а перед ним стоит огромный варвар и одной рукой рукой его за ожерелье доспеха держит. Заухал варвар, засмеялся и говорит: «В прошлом году мой брат сражался с вашими людьми у Курил, и попал в плен. Что толку брать твою голову? Обменяю тебя на брата».»

«Сенпати-моноготари»

«Занятие рыбацким делом на острове Хоккайдо считается очень почетным, но и очень опасным. Правдиво сказать, рыбаки там имеют те же права, что и самураи, за исключением права на пробу меча, и всегда ходят при оружии. Каждую весну отправляются они в море на утлых своих судах и ловят ценную и дорогую рыбу, и разного морского зверя у островов, которые русские именуют Курильскими. Это дело считается очень опасным, потому что этот архипелах охраняется русскими кораблями, и не только пограничной стражей, но и владивостокскими ушкуйниками и морскими дьяволами. По расказам знающих людей, ушкуйники те – это люди вольных промыслов, что иногда занимаются торговлей, а иногда выходят на разного рода промыслы, которые могут показаться не совсем законными. Они носят малиновые рубахи, широкие бороды и уши их украшены золотыми серьгами. Иногда они нападают на рыбацкие поселки на Хоккайдо. Морские же дьяволы – суть бывшие каторжники, решившие заслужить прощение морской службой. Говорят, что их выводят в море на утлых резиновых лодках, оставляя на выбор два пути – утонуть, или захватить японское рыбацкое судно, и как рассказывают японские рыбаки, нет ничего страшнее, чем повстречаться в море с дьяволами на резиновой лодке. Предводительствуют ими русские морские офицеры и они отличаются свирепостью в бою и строгим внутренним уставом, именуемым «понятиями».»

«Записки миссии Нагасаки, о. Иероним Португальский»