Русский вираж - Страница 8

Казак открыл было рот, чтобы что-то спросить, но промолчал.

— В настоящее время наша группа участвует в финансировании проекта «Русское крыло». Поскольку этот самолет обещает быть очень прибыльным, соответственно и вложения сделаны весьма серьезные. Поначалу все шло гладко, потом один самолет разбился на испытаниях, и вот сегодня днем — второй. Я не инженер, но поскольку работаю в этой области, некоторыми познаниями обладаю и могу сказать: даже одна катастрофа в наше время — это много. Две катастрофы — очень много. А что можете сказать на эту тему вы?

Казак собрался что-то сказать, но Андрей легонько хлопнул его по руке и заговорил сам:

— Лев Сергеевич! Разумеется, что-то мы сказать можем. Но хотелось бы понять — зачем это вам? Наверняка на вас работают эксперты, аналитики и прочие умные люди, а мы с Казаком обыкновенные летчики. Стоит ли вам тратить свое ценное время на нас?

— Я, наверное, сам решу, на что мне стоит время тратить, да? — неожиданно угрожающе поинтересовался «дядя Лева». Из-под маски цивилизованного бизнесмена международного образца на долю секунды проглянуло что-то другое, очень русское и очень неприятное. Проглянуло — и тут же исчезло. Лев Сергеевич снова вернулся в свой образ.

— Видите ли, молодые люди… Есть у меня такая привычка, дурная, наверное, иногда спрашивать совета у человека, которые видит проблему исключительно со стороны. Как бы сказать, незамутненным глазом. Пилот, которого вы звали Дедушкой, долгое время был для меня таким человеком…

И вновь с хозяином дома произошла метаморфоза — снова потеряв облик «делового человека», он вдруг превратился просто в человека, человека, который с болью вспоминает погибшего друга, причем скорее всего друга единственного… Впрочем, через мгновение Лев Сергеевич снова взял себя в руки, и Андрей с Казаком одновременно подумали — а уж не показалось ли им это?

— Вы оба работали в моем проекте, — продолжил тем временем хозяин. — И после его окончания за вами… как бы это сказать помягче… присматривали.

— Чего?! — возмутился было Казак, но тут же заставил себя замолчать: действительно, иначе и быть не могло. Мог бы и сам догадаться.

Лев Сергеевич не обратил на это внимания и закончил мысль:

— Болтливости лишней за вами не замечено, и я решил, что поговорить с вами стоит. Как тут правильно заметили — вы ведь просто летчики. Может быть, и увидите то, чего не разглядит толпа экспертов.

Казак глянул на своего бывшего командира, и тот подтолкнул его: мол, говори.

— Ну раз так… Я думаю, что просто не везет. Бывает же такое. А больше ничего сказать и не могу, потому что на «Крыле» не летал и тонкостей не знаю. Вот и все. Корсар, теперь ты скажи.

— Про историю на испытаниях я не знаю ничего, — заговорил Андрей медленно и рассудительно. — А вот катастрофу в Жуковском видел сам. У меня такое впечатление, что с системой управления что-то случилось, причем летчики так до последнего момента не могли понять, что. А точнее сказать тоже не могу, Ведь тут как в расследовании преступления — пока еще найдешь виновника, микросхему сдохшую, например. К тому же знаменитый вопрос «Кому это выгодно?» здесь не поможет.

— Не поможет, говоришь… — задумчиво протянул Лев Сергеевич. — А между тем ответ на него вполне известен.

Он принялся расхаживать по комнате.

— У нас сейчас остался только один летный экземпляр «Крыла». Если разобьется еще и он, то вся программа затянется минимум на год, а кроме того — будет сильно подорвано доверие к самолету. Вот мы сейчас ведем переговоры на пять машин с «Бангкок Эйр», но, кроме нас, их же обхаживает «Боинг». И боюсь, что уже завтра тайцы свернут дела с нами… Соответственно сто пятьдесят миллионов пойдут крутиться Не к нам в банк, а в Штаты. Да и хрен бы с ним, с Таиландом, мы на него все равно всерьез не рассчитывали, но ведь могут полететь и остальные контракты!

Лев Сергеевич остановился и строго взглянул на летчиков.

— В «третьем мире» сейчас долетывают свой ресурс около тысячи стоместных самолетов выпуска конца шестидесятых — начала семидесятых годов. Уже сейчас спрос на подобные машины растет лавинообразно. Если не успеем мы — успеют американцы или, скажем, европейский «Эрбас индастри». У японцев тоже есть интересные предложения. Так что убрать «Крыло» с рынка выгодно…

— Лев Сергеевич! — не выдержал Казак. — Вы говорите так, словно считаете обе катастрофы диверсией!

— Именно так я и считаю.

На лице Казака отразилось откровенное удивление:

— Да не может быть! Это прямо кино какое-то получается! Детектив! Или… — молодой летчик вдруг осекся и уже совсем другим голосом спросил: — Или есть какие-то доказательства?

— Доказательства… — с сомнением протянул «дядя Лева», как бы пробуя слово на вкус. — Доказательств, конечно, нету… Но есть тут, ребята, маленький нюанс. Здесь все-таки не «встать, суд идет», да? Когда я чую, что пахнет жареным, я могу себе позволить обойтись и без доказательств. Да пускай эксперты мне трижды скажут, что все чисто, я им не поверю. Потому что верить в совпадения я разучился очень давно… Черта ли мне будет в этих «совпадениях», когда последнее «Крыло» разобьется в Дубае!

— В Дубае? — переспросил Казак.

— Да, в Эмиратах. Там через полтора месяца будет авиасалон. Нашему не чета — в Жуковский приезжают в основном посмотреть, а вот в Дубай — покупать. «Крыло» заявлено на участие, и теперь мы будем срочно снимать с испытаний последний экземпляр и готовить его для показа. Если чутье меня не обманывает, то удачнее места для третьей катастрофы не найти.

— Это точно, — тихо согласился Андрей, вновь вспомнив беспорядочно падающий самолет и исказившиеся лица зрителей. Только на этот раз, кроме чисто человеческого потрясения, к реакций зрителей прибавится потрясение купца, чуть было не взявшего товар с браком. Если еще и в Эмиратах что-то случится, то не только от «Крыла» — ото всей российской техники отшатнутся!

Казак же думал о другом:

— Ну так, Лев Сергеевич! У вас же наверняка есть бан… люди, которые, если надо, на три километра в округе от самолета всех на уши поставят! Хоть здесь, хоть в Эмиратах, хоть на дне морском!

— Это само собой, — отмахнулся «дядя Лева». — У нас уже и с ФСБ договор заключен, и моя служба задействована будет. Денег они сожрут… Но ведь и с той стороны наверняка работают не самые худшие специалисты, и средства тоже у них должны быть с моими сравнимые. Так что силы получаются примерно вровень, и на результат может подействовать даже мелочь, случайность.

Андрей заметил:

— Но ведь вы сами сказали, что в случайности не верите?

— Верю, верю… Просто я знаю, как эти случайности готовятся. И сам стараюсь их готовить по мере возможности. В общем-то, я и сейчас этим занимаюсь.

— Это как? — опешил Казак.

— Весьма просто. На выставке в Дубае моих людей среди гостей наверняка вычислят — это не так уж сложно. И в случае чего постараются нейтрализовать, тем более что сейчас сделать это проще, чем обычно. Вы, конечно, знаете, что после столкновений Ирака и Турции регион опять на грани войны? Хотя Эмираты и объявили нейтралитет, а Штаты себя — его гарантами, напряженность там сейчас дай боже. Возьмут под видом антитеррористической перестраховки, а то просто вглухую положат кого надо… Потом, конечно, извинения будут, но дело-то уже провалено! Но все может повернуться по-другому, если рядом случайно окажутся один-два человека, понимающие подоплеку дела и не боящиеся в него ввязаться. Этакий неучтенный фактор.

— Имеемся в виду мы? — уточнил Андрей и, увидев утвердительный кивок, продолжил: — Но ни я, ни Казак в секьюрити не годимся!

— Секьюрити там будет хватать и без вас, — раздраженно отрезал Лев Сергеевич. — А вы будете просто туристы, или мелкие торгаши, или кто угодно. Это уже мои проблемы, вернее даже и не проблемы, а так… Я же не требую от вас ходить кругами вокруг стоянки с умным видом и дубинками на поясе. Но, во-первых, вы летчики. Вы можете обратить внимание на то, чего не увидят мои чижики, хотя и будут смотреть в упор. Во-вторых, как я уже сказал, вас не будут пасти. И в-третьих… Корсар, я ведь не только с твоих слов знаю про историю твоих блужданий по Пирину. И про горный отель тоже.