Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира - Страница 76

Герка сглотнул слюну. Он не мог отделаться от чувства вины за происходящее, но осознать вину мешала навязчивая идея немедленно надраться, она подавляла разум, не давала думать, не позволяла даже сосредоточиться.

Саня вырос перед Геркой внезапно, словно материализовался из ниоткуда.

— В машину, — гаркнул он, ухватил Герку за ворот и швырнул в распахнутую дверцу притормозившего у поребрика седана. — Где Даша?

— Она, у н-нее… — заикаясь, залепетал перепуганный Герка. — Пост н-на Литейном.

— Поехали, — бросил Саня водителю. Раскрыл портфель, извлек из него бутылку «Рыбацкой», сдернул пробку, до краев набулькал в стакан. — Пей, — велел он, протянув его Герке. — Залпом, быстро! Пей, я сказал!

Герка одним махом опорожнил стакан. Закашлялся, на глазах выступили слезы.

— Налей еще, — попросил он.

— Хрен тебе. Тормози, Петя, вот она.

Водитель притер автомобиль к поребрику. Саня выскочил, уцепил Дашу за рукав, потащил к машине, усадил, захлопнул дверцу и прыгнул на пассажирское сиденье рядом с водителем.

— Все, Петя, уезжаем. Пей, — Саня протянул Даше наполненный водкой стакан. — Залпом. Эту отраву лучше залпом.

Даша жадно влила в себя содержимое, зашлась кашлем.

— Закуси, — Саня протянул конфету. — Водки больше не дам, можешь не клянчить. Неизвестно, сколько народу от этой дряни сегодня загнется.

Герка пришел в себя у Сани дома. Его мутило, Даше было не лучше.

— Ну что, доигрались? — Саня разлил кофе по чашкам. — Хорошо, вовремя успел вас перехватить.

— Ты что же, следил за мной? — ошеломленно спросил Герка.

— Не я. Петя, водитель. Он бывший опер. В общем, так: размотал я вашу историю. Тем самым шерлок-холмсовским методом, дедуктивным. Вот что получается, ребята. За неделю Кац, который Волков, пропускает через механизм отбора десяток тысяч человек. Из них в результате отбирает семерых. Вы не задумывались почему?

— Нам говорили, что отобрали лучших счетчиков, — сказал Герка. — Бред, конечно. Пересчитать машины на Невском — все равно, что песчинки на пляже. Видимо, мы угадали с цифрами. Попали в правильную статистику.

— Плевать Волков хотел на статистику. Каждый из соискателей получил задание, хотя об этом и не подозревал. Ничего общего со статистикой не имеющее. И взяли на работу только тех, кто с заданием справился. Вы — справились. Рекламируемый вами товар смели с прилавков. И еще пятеро справились, а остальные провалились. Теперь доходит?

— Нет. Мы не получали никакого задания.

— Получали. Каждый раз, перед выходом. Помните, вы рассказывали про прибор, которым якобы вас фотографировали? Так вот, никакой это не фотоаппарат, а стационарный инспиратор, видимо, приличной мощности. Или, если угодно, гипнотический генератор. На ваше сознание воздействовали, внушая навязчивую идею. После чего отправляли вас в людное место, туда, где всегда полно народу.

— Постой… — ахнула Даша. — Боже мой, какая гадость. Но почему именно нас?

— Я думаю, дело в том, что абсолютное большинство людей, хотя и подвержено внушению, распространять его дальше не может. Вы же — исключение. Твой мозг, Даша, оказался способным внушение ретранслировать. И Теркин тоже. Представь себе это как заражение вирусом. Людям, которые оказались в радиусе действия ваших личных инспираторов, вы внушили ту же навязчивую идею, от которой страдали сами.

— И поэтому… — несмело проговорила Даша, — нам запретили покупки? И отлучки?

— Угу. Имей вы возможность сойти с маршрута, вы удовлетворили бы свой идефикс и в дальнейшем стали бы нефункциональны. Я тут навел справки: Волков в прошлом — врач-недоучка. Занимался гипнозом, крутил аферы, подвергая жертв гипнотическому психозу, внушая идефиксы, завораживая. В основном кустарно, по мелочи. А в этот раз поставил дело чуть ли не на промышленную основу. Теперь картина складывается?

— Складывается, — подтвердил Герка ошеломленно. — И что теперь?

— Теперь, — задумчиво повторил Саня. — Что в городе творится, знаете? Тысячи жертв. Это в результате пьяных разборок, а в больницы уже поступили первые ласточки с алкогольным отравлением. Волков, видимо, закупил огромную партию этой отравы.

— Я не о том, — Герка посмотрел на друга детства в упор. — Что теперь делать нам с Дашей?

— Валить отсюда. Как можно быстрее и как можно дальше.

— Почему?

— Не доходит? Вы оказались не просто солдатами в информационной войне. Вы — бомбы, живые бомбы наподобие бактериологических. Если вас начинить информацией, вы будете ее распространять в тысячи раз эффективнее любого СМИ. Заражая ею всех, кому доведется оказаться поблизости. Представьте, что завтра кому-нибудь придет в голову организовать государственный переворот. Или народное восстание. Или резню. Да что там… Достаточно внушить вам ненависть к кому-либо, и этот кто-либо обречен — толпа его растерзает. Понятно?

— Понятно, — сказал Герка, поднялся и потянул Дашу за руку. — Спасибо тебе.

— Не за что. Чтобы назавтра обоих в городе не было. А на будущее — никаких больше авантюр. Знаете, сколько вокруг желающих организовать еще один «Союз рыжих»? С любым уставом и любыми целями.

— Скорее, «Союз нерыжих», — поправил Герка.

Даша вздохнула, улыбнулась невесело.

— Именно рыжих, — сказала она. — Времена Конан Дойла в прошлом. Сейчас рыжина — это не цвет шевелюры, а свойство того, что под ней. Так что рыжие мы с тобой, милый, ры-жи-е, но только не снаружи, а изнутри. Рыжие нашего времени.

— Почуял что-то, сволочь, — с досадой сказал капитан ФСБ Лапин напарнику. — Сдернул господин Кац, теперь ищи его.

— Опытный, — согласился напарник, сплюнув на тротуар. Вход в здание «Статистик» был опечатан, находящиеся в здании сотрудники задержаны.

— Вон она, первая ласточка, — кивнул Лапин на приближающуюся к ним по Разъезжей девушку. — Бондарева Галина Георгиевна?

— Да, это я.

— Пройдемте в машину, вы задержаны.

— Осталось еще двое, — сказал Лапин после того, как взяли пятого по счету. — Сапрыкин Герасим Матвеевич и Ленская Дарья Игоревна.

— Придут, никуда не денутся. А не придут, все одно найдем.

— Жалко мне этих семерых. Огребут, мама не горюй. Ни за что, в общем-то.

— Помнишь классику? — напарник прищурился, подобрался. — Наказания без вины не бывает.

Снова наступал вечер, и Волк С Тысячей Морд опять нагонял меня.

Я уже слышал этот топот, от которого дрожала трава и умолкали смущенные птицы. Он мчался за мною, перепрыгивая реки и прошивая стрелою леса.

Я решил не гнать Коня, чтобы Волк С Тысячей Морд догнал меня засветло.

В долине меж зеленых холмов, именуемой Эллентрэй, он меня и настиг.

Он забежал наперед, и мы остановились.

— Стой, тебе не проехать дальше! — заявил он, ссаживая со спины Фолма и Макхама. У Макхама развязалась шнуровка на сапоге, и он в ней запутался. Я удивлялся, как он поутру находит край у кровати, чтобы с нее встать. Я сказал ему об этом, и он окрысился, показывая длинные и тонкие, как иглы, зубы. Их я уже видел раньше.

— Перестань, в конце концов, смеяться над моими людьми! — оскорбился Волк С Тысячею Морд. — Ты, между прочим, ничем не лучше их, да к тому же воришка!

— Где ты здесь заметил людей? — спросил я, озираясь по сторонам. Голубые и розовые мотыльки порхали над травами, не решаясь сесть на дрожащие еще стебли.

— Отдай мне мое! — рявкнул он и бросился вперед. Но стальная бабочка, что я выпустил из руки, села ему на нос и укусила его ядовитой иглою. Он умер в прыжке, и, когда рухнул на траву, она запылала под его телом.

— Ну вот, опять он умер, — сказал я Фолму и Макхаму. Они не осмелились заступить мне путь, и я погнал Коня дальше, зная, что у меня снова появилось время, теперь уже до полуночи.

«Сие Волк С Тысячей Морд, — сказано в книге, — и число ему — тысяча».