Русские легенды и предания - Страница 8

Однажды летом рыбак поехал в лодке с товарищем острожничать. Наехали на такую рыбину, которая стоит по воде головой. Рыбак знал, что рыба завсегда стоит против воды, а эта рыба по воде, однако осмелился всадить ей острогу прямо в загривок.

Вдруг ни рыбины, ни остроги не стало. Делать нечего, пришлось повернуть к берегу и идти к шалашу. Пришли, развели костерок, сидят да греются. Вдруг приходят два мужичка и зовут одного из них, который всадил рыбине острогу. Говорят: волей или неволей, ты должен с нами идти. Делать нечего, пошел мужичок за ними.

Приходит в избу. В избе рыбак увидал острогу в спине у мужика, мужик стонет. Тогда старший сказал:

— Ну ладно, мужичок, вынимай острогу из спины. А вы, ребята, принесите розог.

Мужик вынул острогу, а больной не отдает ее. Старший велел больного стегать:

— Разве тебя отпускают затем, чтобы ты шалил да оборачивался щукой и пугал рыбаков? Порите его пуще — чтоб кожа от костей отставала.

Отпороли крепко-накрепко, а больной все не отдает острогу, так и не отдал. Мужика отвели в шалаш к товарищу, а товарищ уже давно его дожидается. Как только ушли те, мужик и бает:

— Давай, брат, оденем два кряжа своими одежонками, а сами уйдем, ляжем в малиннике.

Только успели спрятаться в малиннике, вдруг бежит тот, раненый да выпоротый, прямо к кряжам и втыкает в одного острогу.

— И тебе попало в бок! — говорит.

А мужик из малинника:

— Не в меня, а в кряж!

Так рыбак водяного черта и обманул.

Наши предки верили, что водяные — это потомки тех нечистиков, которых бог низвергнул с небес, а они упали в реки, озера и пруды.

Особенно любит водяной забираться на ночлег под водяную мельницу, возле самого колеса, оттого в старину всех мельников непременно числили колдунами. Однако есть у водяных и свои дома: в зарослях тростника и осоки выстроены у них богатые палаты из ракушек и самоцветных речных камушков. У водяных есть свои стада коров, лошадей, свиней и овец, которых по ночам выгоняют из вод и пасут на ближних лугах. Водяные женятся на русалках и красивых утопленницах.

В своей родной стихии водяной неодолим, а на земле сила его слабеет. Но уж на реках все рыбы ему подвластны, все бури, штормы и ураганы: он бережет пловца — или топит его; дает рыбаку счастливый улов — или рвет его сети.

Летом он бодрствует, а зимой спит, ибо зимние холода запирают дожди и застилают воды льдами. С началом же весны, в апреле, водяной пробуждается от зимней спячки, голодный и сердитый, как медведь: с досады ломает он лед, вздымает волны, разгоняет рыбу в разные стороны, а мелкую и совсем замучивает. В эту пору гневливого властелина реки ублажают жертвами: поливают воду маслом, даруют гусей — любимую птицу водяного.

У одного мужика было семеро сыновей, все один в одного, их так и звали — семь Семенов. Пришло им время идти в царскую службу. Царь спрашивает: кто из вас что делать умеет?

— Воровать, ваше царское величество, — ответил старший Семен.

— Ковать всякие дорогие вещи, краше которых ни у кого нет, — сказал второй.

— Птицу на лету стрелять! — сообщил третий.

— Если стрелок подстрелит птицу, я вместо собаки ее где хочешь разыщу! — воскликнул четвертый.

— А я с любого холма вижу, что в разных царствах делается, — похвастался пятый.

— Я умею делать корабли: тяп да ляп, будет готов корабль — в огне не горит, в воде не тонет, еще и по воздуху может полететь — потер руки шестой.

— От любой болезни вылечу человека! — проговорил седьмой.

И взял их царь на службу. Прошло какое-то время, царю приспела охота жениться. Пятый Семен поднялся на высоченную гору, глянул окрест — и высмотрел первую красавицу во всем свете, дочь заморского-загорского короля.

— Раздобудьте мне красавицу! — повелел царь.

Шестой Семен взял топор и — тяп да ляп — построил волшебный корабль.

Второй пошел в кузню и сковал золотой убор красоты невиданной.

Сели братья на корабль, тот поднялся в небо и полетел в заморские-загорские края. Опустился в тихой пристани, глазастый Семен высмотрел, что сейчас королевна одна в саду гуляет, коваль взял свое рукоделье и вместе с вором пошел во дворец убор золотой продавать. Там мамки-няньки и глазом моргнуть не успели, как вор украл королевну и принес ее на корабль.

Отсекли якоря, и взвился корабль в поднебесье. А королевне не по нраву пришлось, что ее похитили, — бросилась она с корабля, обернулась белой лебедью и полетела обратно домой. Тут третий Семен схватился за ружье да подшиб лебеди крылышко. Лебедь вновь обернулась девушкой. Упала она в море и начала тонуть, но за ней нырнул четвертый Семен и сразу вытащил. Опустился летучий корабль на морскую тугую волну, принял на борт королевну и четвертого Семена. Тут пригодился седьмой Семен — вмиг рану королевне вылечил.

Увидел королевну царь — и только головой покачал.

— Нет, — говорит, — ты мне небось во внучки годишься, а то и правнучки. Не хочу я губить твоей молодой красы. Выбирай себе мужа среди Семенов!

А самым бравым среди них был Сенька — корабельных дел мастер, он давно королевне приглянулся. За него она и вышла. И в свадебное путешествие полетели молодые на воздушном корабле.

Часто бывает так, что герой преданий, легенд и сказок не может сам исполнить порученной ему задачи (спасти царевну, добыть сокровище, освободить страну от Змея Горыныча и пр.), и ему на помощь приходят некие волшебные силы, принимающие облик либо загадочных, странных людей, либо это растения, звери, птицы, неодушевленные предметы.

Тут и сапоги-скороходы, и скатерть-самобранка, и шапка-невидимка, и золотая рыбка, и молодильные яблоки, что стариков обращают в удальцов-молодцов, — в общем, всех чудес подобных не счесть.

Жили-были старик со старухой. Как-то перебирали они горох, одна горошина и упала наземь. Искали, искали, не могли найти. А через неделю увидали старик да старуха, что горошинка дала росток. Стали ее поливать, вырос побег выше избы, и потом и под самое небо.

И полез старик на небо собирать горох. Лез, лез, видит — стоит гора преогромная, на ней деревни с избами, города с зубчатыми стенами, леса и водопады. Солнышко только взошло — появился из-за горы юноша на коне и с тугим луком в руках. Куда ни пошлет стрелу — там деревья зеленеют, люди земельку пашут.

Ближе к полудню выехал удалый молодец с соколом на руке. Снял колпачок с птичьей головы, подбросил сокола вверх: куда ни полетит птица, везде плоды на ветвях наливаются, нивы колосятся, стада на лужайках пасутся.

Повечеру показался всадник, трубящий в рог. В какую сторону ни протрубит, там груши-яблоки собирают, озимые пашут, свадьбы играют.

А совсем уже в сумраке явился старец седобородый на белом коне. Куда ни укажет трезубцем серебряным — везде ветра завывают, последние листья с деревьев сдирают, снегами леса и поля устилают.

Холодно стало старику, спустился он по стеблю гороховому на землю. А старуха уже его и ждать перестала: целый год он на небесах пропадал. Рассказал старик соседям о чудесах поднебесных. Кинулись те к ростку — каждый на небо попасть норовит, толкают друг друга. А стебель-то гороховый возьми и оборвись!

С тех пор уж никто на небе не бывал, где сутки проходят — как год на земле.