Русская поэзия Китая: Антология - Страница 109
Изменить размер шрифта:
«Больше года не слышал пули…»
Больше года не слышал пули.
Не летал, не встречал друзей;
Вы жар-птицею впорхнули
В пустоту раскаленных дней.
Тридцать суток был болен Вами —
Ни задуматься, ни писать.
Только в памяти вечерами
Целовал Вашу медную прядь.
Ворожил из бетонных будней
Суховатый и странный рот,
Но теперь, вместо сладких лютней,
Завывает о страсти фокстрот.
И не медленная мандолина,
Над подстриженным парком паря,
Колыхает края кринолина
В круге розового фонаря!
«Ты вся — как терпкое вино…»
Ты вся — как терпкое вино,
Твои движения крылаты,
И странно: крыльев не дано
Плечам, по-девичьи покатым.
Ты вся — стремленье, вся — полет,
Ты — Никэ на носу триремы,
И мчится складок хоровод,
Как ритм любимейшей поэмы.
В твоих порхающих шагах,
В точеном, легком, нежном теле,
Отважно-ласковых руках
Былые весны мне запели,
И я хочу лететь с тобой,
Не озираясь на преграды,
Единоборствуя с судьбой
За долгожданные награды!
ПЕСНЯ О КАМНЕ
Ольге Тельтофт
I
Камень суров и спокоен,
Неповоротлив на вид,
Но приглядитесь: он строен,
Сколько свершений таит!
Камень в кольце королевы.
Камень измолот — в пыли,
В каменном панцире чрево
Пламенно-жидкой земли.
Жизни прообраз — в кристалле:
Творческий в гранях расчет;
В форме, застывшей в начале,
Радужно камень цветет.
Но бирюза, изумруды,
Слишком истерты толпой:
Взглянем на мощные груды,
Спящие в толще земной.
II
Пращур косматый и древний
В гари пещерных костров
Камнем обтесывал кремни
Для боевых топоров.
Выточил острые стрелы,
Тверже, чем мамонтов клык:
Ими, упорный и смелый,
Бил ледниковых владык.
Бросив кремневые сверла,
Гнал табуны средь степей —
Выпить горстями из горла
Кровь захрапевших коней.
Шили сутулые дети
Жилами в рыбьей игле,
Жар сохраняя столетья
В крытой костями золе.
III
Вертится шар… Подо льдами
Жарче дохнули моря;
Первый божественный пламень
Плиты лизнул алтаря.
В реве стихий — перемены:
Требуют жертвенных мук;
В рощах дубовых дольмены
Грубо смыкаются в круг.
Возле курганов отчизны
Плоские идолы баб
Видели скифские тризны,
Падал заколотый раб.
Липкою кровью согретый,
Камень родил колдовство:
В каждом кристалле — приметы,
В каждой скале — божество.
IV
Ярче забрезжили боги,
Тверже их воля велит:
Храмы им нужны, чертоги,
Серый и красный гранит.
Циркулем скалы обмерив,
Полировали песком;
В зное застывшие звери
Сжали Египет кольцом.
Ходом пробитый песчаник —
Мумиям верный приют;
Царь пышносвитный и данник
В охре на стенах живут.
Солнца законы суровы
В иероглифных строках:
Камень, израненный словом.
Слово лелеет в веках.
V
В царствах низовий Евфрата —
Клином заостренный знак;
Бык пятиногий, крылатый
Серый дробит известняк.
Мысль улетала все выше,
Звездный исчислен полет,
Строит ступенчато крыши
Чернобородый народ.
Ведомы злобные силы
Бесов пустынь и чумы,
Но амулеты — бериллы
Щит пробив ангелов тьмы.
На плитняке, в барельефах,
Шествуют важно вожди:
Круглые мышцы в доспехах
С камня не смоют дожди.
VI
Вот в белый мрамор Пароса
Звонко внедрилась кирка:
На корабле остроносом
Камень белей молока.
В мраморе — мир задремавший,
Сонм олимпийских богов;
Каменщик, гением ставший,
Их разбудил из оков.
Знаем недаром преданье,
Будто бы камень ожил:
В статую страстною дланью
Мастер дыханье вложил.
В тихих триклиниях — гермы.
Лики уснувших отцов;
Стройные храмы и термы
Мрамором славят творцов.