Русская поэзия Китая: Антология - Страница 101
Изменить размер шрифта:
«Снова голос надтреснутый, резкий…»
Снова голос надтреснутый, резкий
Слышу в долгие ночи без сна.
Бормочу тишине: «Достоевский?»
«Эпилептик», — кричит тишина.
День за днем — никакой перемены.
Пустота и опять пустота…
В катакомбы уйти, на арены,
Чтоб терзали во имя Христа?..
Отвечает: «Не вам катакомбы!
Для ничтожных, презренных, как вы,
Лишь квадраты, да тесные ромбы,
Да картонные мертвые львы…»
«Ты был то снисходительным, то строгим…»
Ты был то снисходительным, то строгим,
И вот уходишь — что же, добрый путь!
Но, мудрая, и я пущусь в дорогу,
Чтоб встретиться с тобой когда-нибудь.
Я прошлое захлопнула, как двери:
Довольно мне падений и высот,
Довольно веры, смешанной с неверьем;
Довольно торричеллевых пустот.
Прости, мой ангел, взглядом укоризны
Проводишь ли на новые пути?
Ведь я, как ты, иду к пределам жизни,
Чтоб где-то беспредельность обрести…
«Дым едкий, въедчивый, невозмутимый…»
Дым едкий, въедчивый, невозмутимый
Над городом, над робкою весной,
Над нашим счастьем, над тобой и мной.
Ты говоришь, что я тобой любима,
А я смотрю, как проплывает дым,
И уплываю сердцем вместе с ним.
Нет дыма больше, счастья тоже нет,
А вместо дыма неотвязный бред.
Вот почему и мне приснился дым
Таким чужим, удушливым и злым:
Ведь мы на все по-разному глядим.
«Я ничего под солнцем не имею…»
Я ничего под солнцем не имею,
Ни от чего теперь не пламенею,
Лишь берегу от юности своей
Прелестную безгрешную камею.
Кто — римлянка, гречанка, иберийка?
Чей это профиль для камеи взят?
Вот так всегда: берут — потом казнят
И о любви к умершим говорят!
Но я не так люблю свою камею —
Ее огонь нетленным берегу
И не отдам ни другу, ни врагу
Пока дышать, протестовать могу.
Прелестная безгрешная камея,
Хранительница горнего огня,
Мне все равно, кто ты, но знаю я:
В тебе погребена душа моя.
СВЕТИЛЬНИК
Слишком поздно приходит прозренье подчас —
Наступает расплата потом.
Как и многих, судьба разлучила и нас,
Разметала счастливый наш дом.
Пусть течет небывалая скорбная жизнь,
Ты сказал мне: «Светильник храни!»
Я хочу сохранить и шепчу: «Возвратись!
Возврати мне счастливые дни!»
Ты припомни, я честью твоею была
И началом томленья и мук:
Потому и светильник, не дрогнув, взяла
Из твоих коченеющих рук.
И теперь вот брожу от угла до угла.
Продолжаю с тобой говорить:
«Если жизни твоей уберечь не смогла,
Как светильник мне твой сохранить?»
МЫ ПЛЕТЕМ КРУЖЕВА
Если кто-то запутан в измене,
Но любви повторяет слова,
Значит, занавес поднят на сцене,
И плетутся опять кружева.
Где кончается жизнь? Где подмостки?
Ложь от правды нельзя отличить:
Здесь и ветер искусственно хлесткий
Заплетает узорами нить.
И когда кружевное искусство
Открывает иные миры,
Кто заметит наигранность чувства,
Разгадает притворство игры?
Наклоняется профиль орлиный:
«Не тревожь ты ее, не тревожь!»
Тихо падает занавес длинный,
Исчезает волшебная ложь…
РОССИЯ
Россия, твой ветер привольный
Призывно и мощно поет,
И радостно сердцу, и больно,
И просится сердце в полет.
Но поздно! я слишком устала…
Душа каменеет моя.
О гребень девятого вала
Моя разобьется ладья.
И я не дойду — не узнаю
Ни ласки, ни власти твоей
И вздохом тревожным растаю
Средь чуждых китайских полей.
ХИМЕРА
Кто бы ни был в полуночной страже
У далекой небесной черты,
Пусть отец и возлюбленный даже —
Не ответит: что жизнь… что мечты?
Не тюрьма, не свобода — химера…
Так проходят года и года…
Но какая в нас гордая вера,
Что душа не умрет никогда.
Это мы, возлюбившие вечность, —
Нам ее испытать не дано, —
Бесконечно в веках бесконечных
Пьем обманное злое вино.
И, химерою жизнь называя,
Презирая ее, не любя,
Все же знаем: достигшие рая,
Нас припомнив, вздохнут про себя…
АЛЬБОМ
Смотри, моя Муза, смотри: вот олени,
Как легок и четок их бег.
А вот пастушонок склоняет колени
На рыхлый веснушчатый снег.
В альбом, где китаец с бамбуковой тростью
Идет торопливым шажком,
Опять привела свою Музу, как гостью,
В затейливо убранный дом.
Смотри же, как эти погнулись ступени
Под гнетом прошедших веков.
На черном и синем причудливы тени
Оленей, детей, стариков.
Ты только ли гостья? Мила и любезна,
Надеюсь, не будешь со мной?
И ты загляделась в манящую бездну —
Услышала голос родной.
И ты наклонилась над девочкой тоже
И смотришь с нахмуренным лбом:
Не кажется ль ей, что Россия похожа
На этот китайский альбом?