Русская кровь - Страница 20

Умные люди! И мы не глупее: я б, например, и крокодила сейчас съел!

Но в главном, нам до аборигенов далеко. Ни временем, ни австралийским терпением мы не располагали.

Поэтому продолжили «тихую» охоту.

Кириллович смастерил из ветки и остатков своей футболки импровизированный сачок. Спустя полчаса мы разжились хоть и не буйволом, зато четырьмя лягушачьими тушками разной упитанности.

– Хорошо, но мало, – вздохнул старик.

Я разделся, залез в воду. Несколько минут ползал под берегом. Собрал штук пятнадцать ракушек. Кажется, они называются «беззубки». А ещё я поймал двух раков!

– Молодец! – обрадовался старик, – Если и пиво найдёшь…

С пивом обстояло сложнее. Даже «Оболонь» – украинская марка из речной воды здесь почему-то не водилась. Кириллович и не настаивал:

– Бог с ним, с алкоголем. Мы ведь с тобой в экологически чистом месте! Свежий воздух, натуральная вода и деликатесы – что ещё нужно для счастья!

Для полного счастья не хватало костра. Лопать моллюсков и земноводных сырьём – как-то непривычно. Да и раков, пусть без пива, надо готовить.

Повезло, что Кириллович – мужик запасливый. Он извлёк из кармана мятый коробок. «Оборонщики», когда обыскивали, на спички не покусились.

Я взял трофейный нож – хороший, армейского образца и под деревом, вдали от берега вырыл глубокую ямку. Кириллович тем временем натаскал сухих веток и сучьев – здесь их было много. Нагрёб палых листьев. Добавил шишек и хвои из под ближайшей сосны.

Я срезал длинных веток и смастерил нечто вроде стойки. Развесил ещё влажную одежду над ямкой. Пусть сохнет и одновременно маскирует наш костёр с воздуха.

Теперь можно разводить огонь.

Спички вероятно отсырели. Пару штук пыхнули и сразу погасли. Наконец, удалось поджечь горку хвои и щепок. Занялись листья. Пламя перекинулось на мелкие веточки.

Я надломил несколько палок и выложил их в виде трубы – так, чтобы концы покоились на краю ямки, образовывая аналог дымохода. Сейчас ещё светло. И незачем за многие километры оповещать о том, что здесь горит костёр.

Вышло удачно. Серые клубы потянулись вдоль надломленных веток. Струйки дыма уходили вбок и рассеивались в воздухе.

Пусть немного прогорит. Ужин будем готовить на углях.

Куда старик запропастился? Отправился искать грибы и ягоды? Лучше бы наблюдал за костром. Пока не стемнело, я бы успел ещё собрать дров…

Огляделся по сторонам. И увидел приближающегося Кириллыча. Он вышагивал с видом триумфатора. А в руках у него были две грязные консервные банки.

Можно сказать, дело шло на лад. Кроме очага мы обзавелись кухонной утварью. Банки оказались хоть и ржавые, но довольно вместительные. Мы их аккуратно отмыли в реке.

– Интересно что там было раньше? – сказал Кириллович, задумчиво рассматривая пустую банку, – Зелёный горошек? Или жирная свиная тушёнка? Кто знает? Кто даст ответ? – он трагично вздохнул, – Никто. Этикетки не сохранилось.

Я улыбнулся:

– Подобный монолог уже где-то звучал…

– Да? – удивился старик.

– Но, кажется, не о тушёнке. А о бедном Йорике.

– Да, бедный… – серьёзно кивнул Кириллович, – Я раньше не понимал. А теперь уверен – он с голодухи загнулся. Шекспир верно отразил социальную обстановку. За это мы и любим его творчество.

– А как же Гамлет? – удивился я.

– А что Гамлет? Зажравшийся принц. «Быть или не быть?» – тоже мне вопрос.

Через пару минут, ответ на самые глубокие философские вопросы уже готовился на костерке. Ножом мы сделали отверстия в банках. Продели через них веточки и подвесили над огнём: раков – в одной, выпотрошенных лягушек – в другой. Раковины беззубок сунули в угли.

Кириллович порылся в карманах и достал последний резерв – слипшийся бульонный кубик. Слегка он отмытый в проточной воде, кубик отправился в банку к земноводным.

Пока ужин готовился, я активно занялся сбором горючего материала. А Кириллович начал готовить салат из корней осоки:

– На самом деле, в мире не так уж много несъедобных вещей!

Глобальный вывод. Хотя, думаю, у дикарей Амазонии – рацион богаче.

Зато у нас пираньи не водятся.

Даже среднерусская полоса имеет свои преимущества.

«Что ж, – думал я, таская ветки, – Биосфера не слишком сурово настроена к людям. Во всяком случае, куда мягче, чем они друг к другу».

Горка хвороста выросла до внушительных размеров, когда наконец раздался скрипучий голосок:

– Эй, Денис, кушать подано!

Чтоб не сидеть и не лежать на сырой земле мы устроили лежбище из веток. Щедро насыпали сухой сосновой хвои – она ведь не колючая, даже приятная на ощупь.

В общем, разместились с комфортом. И без помех могли предаться гастрономическим ощущениям.

Лягушки оказались вполне. С бульонным кубиком вообще напоминали молодых цыплят – только очень мелких. Печёные беззубки… тут сложнее. Я съел целых две штуки и не разобрался – на что они похожи? На тухлых кальмаров или на горячую пластмассу, приправленную болотным ароматом?

– Да, – вздохнул Кириллыч, – В другой раз, надо хорошенько их проварить.

Мысль интересная. Только сомневаюсь, что от этого они станут лучше.

Ещё не хватало соли. Щепотка, завёрнутая в кусок газеты, у старика имелась. Но на её использование Кириллович наложил вето:

– Ещё пригодится, будь уверен.

В качестве соуса, мы использовали бульонно-лягушачий отвар. Щедро макали туда выковырянных из раковин беззубок. Сочетание оказалось удачным.

Штук пять печёных беззубок оставили на утро.

В качестве десерта съели раков. Закусили их «салатом». И запили отваром из обеих банок.

Хм-м… И не думал, что так быстро всё кончится.

– Хорошо, – сказал Кириллыч, блаженно вытягиваясь на лежбище.

– Ага, – кивнул я, – Но мало…

Он улыбнулся, прихлопнул комара и глянул в небо, на первые загорающиеся звёзды:

– Так уж устроена Вселенная, Денис – хорошего много не бывает.

Ночь вступала в свои права.

Багровые облака у западного края неба медленно дотлевали изнутри. Фиолетовая пелена ширилась вдоль горизонта.

– Тепло, – сказал я.

– И это хреново, – вздохнул Кириллович, – Утром будет дождь.

– А может и не будет.

У востока держалась густая синь с золотыми искрами.

Я ощупал свою сохнущую одежду – ещё влажная. Подкинул веток в костёр и сел так, чтобы дым отгонял назойливых комаров:

– Знаешь, Кириллыч… А я почти привык.

– К чему?

– Ко всему. Вот поели мы и хорошо нам. И фиг с ним, с завтрашним днём… Что толку гадать?

– Молодец, – кивнул он, – Верно мыслишь. Всё, что нужно для счастья – ставить себе выполнимые задачи.

Я протянул руки к желтоватым языкам пламени. Костёр – это тоже очаг. Это словно родной дом, который всегда с тобой…

– Кириллович, а ты привык?

– Я-то? – он повернул голову, – Наверное… Только устал я за эти три года.

– Понимаю.

– Вряд ли, – улыбнулся он, – Ты – молодой.

– Не такой уж и молодой, – пожал я плечами.

– Все равно, твоя жизнь – здесь и сейчас. А моя – закончилась…

– Что ты городишь! – возмутился я.

– …Закончилась, – повторил он, – Ещё когда на университет упали первые бомбы, – он глянул в усыпанное звёздами небо, – Иногда, кажется – меня давно нет.

– Ну вот… Опять дерьмовая философия. Пройтись, что ли, вдоль берега, поискать раков.

– Успеешь, – прищурился Кириллович, – Подкинь-ка ещё дровишек.

Мы молча сидели у костра. Мы смотрели на красные прогорающие угли. И каждый думал о своём. Наверное, старику было что вспомнить. У меня прошлое – совсем небогатое. Каких-нибудь двое суток.

Перед глазами замаячила бесхитростная мордашка Ксении.

Чёрт, а я ведь её оставил…

Думал только спасении шкуры. И можно сказать, бросил.

Она мне поверила. А я… разве я её искал по-настоящему?