Русальная неделя (СИ) - Страница 52

Магию больше не использовал — с такого расстояния уже разглядел, кто передо мной. И просто съездил в челюсть. Ну, как — просто? Беглец полетел с ног.

— Ай-яй-яй, — стоя над ним, проговорил я. — Правду, что ли, говорят, что пороть детей — непедагогично, и толку от этого мало? Может, тебе просто лоботомию сделать? А?

Валяющийся у меня в ногах Дорофеев-младший затрясся. Вряд ли ему было известно значение слова «лоботомия». Да и терять дураку, объективно, нечего. Просто, видимо, моё присутствие так влияло. А может, кинжал, который я вытащил из ножен.

— Я не виноват! — глядя на кинжал, всхлипнул Дорофеев.

— Ну, ясный день. Виноватых в таких делах в принципе — днём с огнём не сыщешь. Кого ни копни — трудное детство и глубокая психологическая травма. Мальчишки в школе обзывались, девочки не давали, папа айфон не купил. Было, в общем, из-за чего озлобиться. И почему я не удивляюсь…

— Я не виноват, правда! Клянусь! Меня заставили!

— Что — заставили?

— Ну, вот это.

— Блин. Прибью. Что — это?

Слово за слово, стало ясно, что Дорофеев-младший оказался тут с целью выяснения, не попался ли кто в расставленные ловушки. Наше копошение заметил ещё издали. Обрадовался. Решил, что дичи привалило богато. Прибавил ходу. Когда увидел Егора, а потом и меня, было уже поздно. Захар увидел его.

— Откуда ты узнал, что здесь ловушки?

— Колдун сюда привёл. Велел место запомнить и каждый день ходить проверять. Ежели увижу, что попался кто — бежать к нему.

— Угу. Ну, допустим. Только вот знаешь, какая ерунда? Колдуна-то я убил. Вот этот самый меч вогнал между глаз, — я тронул рукоять за плечами. — Тушу испепелил, кости сдал и даже деньги уже пропил. Внимание, вопрос: каким таким неизвестным науке способом твой колдун восстал из мёртвых?

— Дак, то не мой колдун был! Другой! Когда папаша мне рассказал, что того колдуна ты зарубил — я, ей-богу, плясать хотел от счастья. И папаше поклялся, что к нечисти больше на пушечный выстрел не подойду! А этот — сам меня поймал. Я вечером из деревни шёл к имению. Верхом-то не езжу теперь, папаша запретил. Да и сидеть пока — не больно удобно. Всё больше стою. И вот иду я, значит, по дороге, уже почти к воротам подошёл. И вдруг он из-за дерева выходит. Я думал, помру со страху. Решил, что это тот колдун ожил, которого ты зарубил. Только когда он заговорил — понял, что другой. Ты, говорит, что же думал — ежели хозяин твой погиб, то и долги возвращать не надо?.. Уговор между вами был? Был. Стало быть, пока условия не выполнишь — не свободен ты. Испепелю тебя на месте, и в своём праве буду.

— Ишь ты, — хмыкнул я. — Какая юридически подкованная нечисть пошла. Права наизусть знают. А поверенного этот хмырь с собой не привёл, случайно?

Дорофеев вздохнул.

— Смешно тебе. А я знаешь, как напугался? Аж поджилки затряслись.

— Догадываюсь. То, что ты трус, с первого взгляда срисовал.

— Я не трус!

— Угу. Но отказать не посмел.

— Ну, он же сказал — испепелит…

— А ты как хотел? Нечисть — дело такое. Раз прогнулся — потом тебя до самой смерти гнобить будут.

— Он сказал, что это в последний раз!

— Да они все так говорят. Завтра деньги принесёшь — больше бить не будем… Ладно. Где, говоришь, колдун-то? Показать можешь?

Дорофеев снова затрясся.

— Может, — ласково пообещала Земляна. И присела на корточки рядом с ним. — Он хороший мальчик. Он всё-ё покажет, — вытащила из чехла кривой охотничий нож.

— Погоди. Не кошмарь попусту. — Я задумался. — Узнать, где обитает колдун — дело, конечно, хорошее. Только дальше-то что? Потащимся к избе — наверняка в сигнализацию вляпаемся. Вспомните, как в прошлый раз было. Паутина, там, прочая хренотень… Не. Не надо нам к колдуну.

— А что делать?

— Этого — в болоте утопить, — кивнул я на Дорофеева. — Колдун подождёт-подождёт засланца. Не дождётся, да потопает сам ловушки проверять. Тут-то мы его и встретим. С музыкой. Врасплох.

— Не надо! — завизжал Дорофеев. — Не надо топить! Не губите!

— А что тогда? Папе рассказать о твоих новых подвигах?

— Лучше утопите! — моментально переключился Дорофеев. — Лучше сам утоплюсь!

Ох и закошмарил же папашка сына. Ну, понять-то можно. Если бы мой сын спутался с колдуном, я б, наверное, тоже не посмотрел, что телесные наказания непедагогичны.

— Короче, — оборвал я скулёж графского сынка, — бежишь сейчас к колдуну и докладываешь.

— Что докладывать? — выпучил тот глаза.

— Правду! Что пришёл силки проверить, а тут — я. Злой, как чёрт. На этом подробности заканчиваются.

— Эм… — Дорофеев не отдуплял. — Так он же сюда придёт.

— Ну и пусть приходит. Потрещим о том, о сём. Ты главное запомни: силки проверил, обнаружил Владимира Давыдова. И с ним ещё мужик какой-то деревенский. А если вдруг что не так — можешь сразу из дома бежать. Потому что папе твоему я полный расклад выдам. Понял? Бегом исполнять!

Ускоренный животворящим пинком, Дорофеев усвистал. А я повернулся к своим ребятам.

— Ну что? Время у нас есть. Будем готовиться к встрече дорогого гостя.

На берегу болота остались только мы с Ефимом. Сели на те места, где точно были колдуновские ловушки и стали изображать удручённых своей участью пленников. Обломки ветки убрали куда подальше, ту палку, которой я тыкал в одну из ловушек — тоже.

Все остальные попрятались в засаду. Разумеется, для начала понаставив собственных ловушек.

Земляна, как самая старшая по рангу — она была Пятидесятницей, — скастовала несколько Отсроченных Заморозок четвёртого уровня. Колдуна они, конечно, в ледяную глыбу не превратят, но существенно замедлят его движения, а также — нейронные импульсы. И тут главное не терять времени. Егор дополнил букет несколькими отсроченными Костомолками.

Сильно упарываться не стали — каждый Отсроченный Знак забирал силы, которые восстанавливались небыстро. Так что сочли разумным соблюсти баланс. Чтобы осталось на потенциальную битву.

И теперь оставалось только ждать. Эта перспектива никого, кроме комаров, не радовала. Эти зато радостно звенели вокруг. Ефим то и дело хлопал себя по шее или по лбу. Я поначалу составлял ему компанию, а потом скастовал Доспехи и успокоился. В конце концов, если у тебя есть преимущества, а ты ими не пользуешься — дурак ты, и больше ничего.

Ефим посмотрел на солнце. Утренние облака растащило, небо очистилось, и солнце просматривалось за кронами деревьев отлично.

— Час дня, — сказал я.

Мои внутренние часы работали без сбоев.

— Так, это. Обедать пора, — обрадовался Ефим. — Дозволите? — Он подтащил к себе заплечный мешок.

— Да кушай на здоровье. Пока колдун аппетит не испортил.

Сам я голода не испытывал. Тётка Наталья, как обычно, накормила так, что казалось — до следующей недели не проголодаюсь.

— А сколько нам того колдуна дожидаться-то?

Сколько, сколько… Да пёс его знает. По моим прикидкам, передать работодателю благую весть Дорофеев уже должен был успеть. Вопрос — как отреагировал работодатель. Я снова взглянул на солнце. Оно сияло уверенно. Как будто с каждой минутой — всё ярче. А нечисть — твари ночные. То есть они, конечно, могут существовать и при дневном свете. Высокоуровневые — даже без особых проблем для здоровья. Но не любят. Их время — ночь. Ночью твари сильнее, чем днём. Этот факт считается научно доказанным.

Спрашивается, будь я колдуном — что бы стал делать? Поломился бы срочняком вытаскивать из ловушек вожделенную дичь? Или спокойно подождал бы, пока эта дичь обессилит, пытаясь выбраться, а для самого меня настанет комфортное время суток?

Спят колдуны в принципе, или нет — чёрт их знает. Но каким-то образом силы наверняка восстанавливают. Логично предположить, что делают это днём. А вот ближе к ночи, когда солнце сядет, можно уже развлекаться в полный рост.

То есть, по логике — ждать колдуна раньше, чем вокруг стемнеет, вряд ли стоит.