Русь и Орда - Страница 12

Читатель помнит, что по возвращении из Венгрии Батый принципиально отказался ехать в Каракорум, ножки-де заболели. Официальные историки утверждают, что Ярослава заставили туда ехать. А вот кто его заставил? Батый? Очень сомнительно, чтобы сюзерен отправил своего вассала к своему врагу. В средние века это было не принято. Наоборот, существовал принцип: «Вассал моего вассала — не мой вассал».

Остается предположить, что Ярослав хотел как-то сыграть на внутриордынских противоречиях. На обратном пути из Каракорума Ярослав Всеволодович умирает. То ли организм не выдержал долгого пути, то ли имело место отравление — этого мы не узнаем никогда.

Когда на Руси узнали о смерти Ярослава, владимирский престол «по старинке» занял следующий по старшинству брат Святослав Всеволодович. «По старинке» означает по русскому обычаю, существовавшему со времен Рюрика, когда после смерти князя ему наследовал не старший сын, а следующий брат, и лишь когда вымирало старшее поколение, сын старшего брата мог занять престол.

Святослав начал правление «без затей». Для начала закрепил за своими племянниками уделы, которые они получили при Ярославе Всеволодовиче. Кроме этого рутинного распоряжения, в летописи нет больше информации о деятельности Святослава в качестве великого князя владимирского.

Далее происходит не совсем понятное. В 1247 г. Святослав Всеволодович отправляется в Орду и берет с собой единственного сына Дмитрия. После этого ряд историков утверждает, что владимирский престол занял пятый сын Ярослава Всеволодовича Михаил Хоробрит (Храбрый). Наиболее вероятно, что московский князь Михаил Хоробрит попросту убрал бездарного дядюшку Святослава с владимирского стола. Понятное дело, тот отправился жаловаться Батыю и сына взял с собой.

Княжение Михаила Хоробрита продолжалось недолго. В 1248 г. он отправился в поход против Литвы. На берегах реки Протвы в Смоленском княжестве произошла битва. Литовцы были разбиты, но и Михаил погиб.

Но мы забежали вперед, и придется вернуться в 1247 год. Тогда в Орду поехали не только Святослав с сыном Дмитрием, но и Александр Невский с братом Андреем. Зачем? В житии говорится, что его потребовал к себе Батый.

Риторический вопрос, почему позже поездки татарских послов будут отмечаться в русских летописях. Мало того, будут указываться их имена, подробные протоколы встреч и т. д. А тут что, за всеми четырьмя князьями — Святославом, Дмитрием, Александром и Андреем — в разные города приехали послы? Но тихо, без конвоя, без эскортов? Может, они вообще приехали «инкогнито» из Сарая? И почему о вызовах этих князей молчат татарские, булгарские и другие восточные источники?

Ларчик, видимо, открывался проще. Вся великолепная четверка поехала жаловаться на Михаила Хоробрита, и каждый, разумеется, мечтал получить владимирский стол. Причем, Александр с Андреем ездили даже в Каракорум. В результате Александр получил Киев и южнорусские земли, а Андрей — Владимир. Причина, почему младший брат Андрей получил намного больше старшего Александра, историкам не ясна. Так, историк В.Т. Пашуто полагал, что регентша Огуль-Гамиш, вдова хана Гуюка, была настроена враждебно по отношению к Батыю и, поскольку считала, что Александр имел слишком тесные связи с Золотой Ордой, поддержала Андрея.[62] Выдвигались и другие гипотезы. Дошло до утверждения, что старая ханша влюбилась в красавца Андрея.

Замечу, что Святослав Всеволодович с сыном Дмитрием вернулись из Орды с пустыми руками. Далее летопись молчит об их судьбе. Известно лишь, что осенью 1250 г. Святослав вновь решил попытать счастье в Сарае, и после этого о нем сообщается только, что умер он в феврале 1253 г.

В начале 1249 г. Андрей и Александр Ярославовичи вернулись на Русь. Андрей сел на великокняжеский престол во Владимире, но Александр принципиально не захотел ехать в Киев. После Батыева погрома не было восстановлено и десятой части города. Мало того, как писал итальянский путешественник Плано Карпини, проезжавший через эти места в 1246 г., Канов[63] стал уже татарским городом. Так что кормиться князю и его дружине в Киеве было нечем, да и в любой момент могли нагрянуть татары.

В итоге Александр Невский несколько месяцев погостил у брата Андрея во Владимире, а потом отъехал в Новгород. О пятилетнем же княжении Андрея во Владимире историки не имеют никаких достоверных сведений. Известно лишь, что зимой 1250–1251 г. митрополит Кирилл обвенчал Андрея с дочерью князя Даниила Галицкого.

Надо ли говорить, что Александру неуютно жилось в Новгороде, где его ненавидела значительная часть горожан. И вот историк С.М. Соловьев вынужден признать, что «в 1252 году Александр отправился на Дон к сыну Батыеву Сартаку с жалобою на брата, который отнял у него старшинство и не исполняет своих обязанностей относительно татар. Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторгнулись в землю Суздальскую. Андрей при этой вести сказал: «Что это, господи! покуда нам между собою ссориться и наводить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им». Собравши войско, он вышел против Неврюя, но был разбит и бежал в Новгород, не был там принят и удалился в Швецию, где был принят с честию. Татары взяли Переяславль, захватили здесь семейство Ярослава, брата Андреева, убили его воеводу, по-пленили жителей и пошли назад в Орду. Александр приехал княжить во Владимир».[64]

Таким образом, наш герой донес татарам на брата. Сартак послал царевича Неврюя на Русь. Войско его было невелико по сравнению с армией Батыя, от 10 до 20 тысяч человек, но опустошение от неврюевой рати было соизмеримо с Батыевым нашествием. Татары разорили десятки больших и малых русских городов. Так Александр Невский стал великим князем владимирским. Уже в конце XIX века начались попытки реабилитации Невского, ну а после 1938 г. его у нас превратили из доносчика в заступника за Андрея. Мол, к хану Сартаку он поехал не служить, а наоборот — спасать брата.

Одна беда, нет у лакировщиков истории никаких достоверных аргументов, хоть чем-то подтверждающих их точку зрения. Вот один из таких аргументов: «Прежде всего — Андрей отправился не в Швецию, а к сыну своего мнимого врага — Василию, княжившему в Новгороде по отъезду отца… «Очевидно, — справедливо говорит Беляев, — Андрей не побежал бы к сыну своего врага, боясь, что его непременно выдадут татарам: да и в Новгороде бы его действительно схватили и отослали к хану, ежели бы в самом деле Александр был враг Андрею».[65]

Увы, забыто, как новгородцы несколько раз выгоняли князя Александра из города. А через три года, в 1255 г., новгородцы выгонят прочь четырнадцатилетнего Василия, сына Александра Невского, с его небольшой дружиной.

Андрей Ярославович же приехал не к двенадцатилетнему Васе, а к Господину Великому Новгороду, где его хорошо помнили по Ледовому побоищу. Как видим, опровергнуть «изыскания лакировщиков истории» несложно, но нудно. Гораздо интереснее, на мой взгляд, был ли донос Александра на Андрея ложным? Или действительно, как полагает ряд историков, Андрей и Даниил Галицкий заключили тайный антитатарский союз и готовились свергнуть «иго»? Увы, опять огорчу читателей, никаких достоверных данных на сей счет нет. Другой вопрос, что бойцовский характер Андрея вряд ли мог мириться с подчинением Руси басурманам.

Одним из первых деяний нового великого князя владимирского Александра был поход на Новгород, жители которого выгнали его сына Васю. До битвы дело не дошло, новгородцам пришлось покориться Александру. Как гласит летопись: «Посол Александров явился на вече и объявил народу волю княжескую: «Выдайте мне Ананию посадника, а не выдадите, то я вам не князь, еду на город ратью». Новгородцы отправили к нему с ответом владыку и тысяцкого: «Ступай, князь, на свой стол, а злодеев не слушай, на Ананию и всех мужей новгородских перестань сердиться». Но князь не послушал просьб владыки и тысяцкого. Тогда новгородцы сказали: «Если, братья, князь согласился с нашими изменниками (т. е. со сторонниками князя — А.Ш.), то бог им судья и св. София, а князь без греха», — и стоял весь полк три дня за свою правду, а на четвертый день Александр прислал объявить новое условие: «Если Анания не будет посадником, то помирюсь с вами». Это требование было исполнено: Анания свергли, его место занял Михалко Степанович, и Василий Александрович опять стал княжить в Новгороде.[66]