Русь арийская. Наследие предков. Забытые боги славян - Страница 14

На средневековых арабских гравюрах Иблис изображается восседающим на троне, с рогами и короной на голове, в окружении алчущих псов.

В облике Иблиса без труда можно угадать царя подземного мира.

Тот, кого мы называем сегодня дьяволом, почитался в виде бога-защитника, дарующего скот и богатство во времена былого праиндоевропейского единства. Светлокожие кочевники, имевшие европеоидный облик, особо почитали рогатое божество. Именно к нему обращались с просьбой о даровании детей, тучных стад и обильных урожаев. От воли и желания хозяина подземного мира зависело рождение отпрысков и появление приплода в стаде.

У монгольских и тюркских народов сохранился фольклорный персонаж – Эрлик-хан. Само это имя, как считают историки, восходит к древнеуйгурскому Эрлиг каган («могучий государь»). Уйгуры – наследники древних кочевников – отчасти сохранили и облик своих европеоидных предков. Они сочетают антропологические особенности лица и фигуры европеоидов и монголоидов. Согласно буддистским преданиям, Эрлик был казнен по ложному обвинению, но будучи бессмертным, он остался живым. Эрлик приставил к своему телу отрубленную бычью голову, которая тут же приросла к нему. После этого Эрлик отправился на постоянное место жительства в подземный мир, где стал царем над мертвецами. В Монголии Эрлик (Чойджал) обычно изображается с синей кожей, что является его отличительной чертой, в ореоле языков пламени и с тремя глазами, прозревающими прошлое, настоящее и будущее. У него на шее висит ожерелье из черепов, в руках жезл, увенчанный черепом, аркан для ловли душ, меч и драгоценный талисман, указывающий власть над подземными сокровищами. Как правило, царство мертвых находится под землей. Но, по одному из тувинских поверий, сам Эрлик входит в число трех небесных богов – Курбустанов. В одном из монгольских шаманских призываний Эрлик имеет эпитет тенгри (небесный). Небесная локализация этого божества имеет давнюю историю. О ней упоминается и в древнетюркских преданиях.

Рис. 24. Эрлик-хан как объект буддийского культа

Первоначально Эрлик почитался как один из демиургов – создатель людей. В алтайских мифах он брат Ульгеня. Однако если Ульгень создает тело человека, то Эрлик наделяет человека душой после рождения, а правильнее сказать – после зачатия нового тела. Эту душу он забирает к себе в царство мертвых после кончины. Царь мертвых также одаривает душой и всякую скотину и даже растения. О том, чтобы это произошло, надо особо просить бога.

Представления об Эрлике, наделяющем душой, были когда-то и у монголов: в дагурском фольклоре есть образ «вымоленной у Эрлика души». У бурят в аларском предании сохранилось представление об Эрлике как о втором демиурге, наделяющем человека душой при рождении и забирающем душу после смерти. Вероятно, эти древние предания являются свидетельством культурного заимствования: монголоидные племена некогда позаимствовали рогатое божество у кочевников-скотоводов.

Бог-творец изначально изображался с телом человека и с бычьей головой. Во лбу у «скотьего бога» сиял третий глаз. Впоследствии у древних руссов этот божество имело имя Велес, у балтов – Велс, у римлян – Веловис. Как полагают лингвисты, имя Веловис состоит из двух частей: «ве» – это частица отрицания; «ловис» – это имя Юпитера – бога неба, дневного света. Таким образом, Веловис реконструируется как царь подземного мира, антагонист Юпитера.

Весьма интересно, что другое имя этого бога у римлян – Ведиус, что созвучно с древним праиндоевропейским словом «ведать» – знать. Имя бога может быть реконструировано как «всеведущий». Ведиус, или Ведиовис, изображался часто в италийских храмах в виде юноши со стрелами в руках и с козой у его ног. Коза – это хтоническое животное, связанное с производительными силами и с миром мертвых.

Дальнейшая судьба «скотьего бога» не столь завидна. В иудаистической и христианской мифологии Велиар – демоническое существо, дух небытия, лжи и разрушения. Как пишут лингвисты, «этимология имени Велиал (он же Велиар) не ясна». Хотя без труда можно догадаться, что это имя созвучно с древним ведическим божеством Ведиусом, римским Веловисом и древнерусским Велесом. В Ветхом Завете имя Велиал часто соседствует в одном ряду с такими словами, как «суета», «ничто» и «не-бог». Оно, как правило, употребляется для обозначения чуждых богов… Отсюда возникают страхи. Чужой бог воспринимается как нечто чужеродное, опасное, непонятное и вредоносное. Одновременно с этим ему отказывают в статусе Бога. Подчеркивается, что он и не бог вовсе, а нечто нереальное. Тем не менее Велиал может насылать на человека беду и недуги. Кроме того, Велиал выступает в качестве «обольстителя человека», что не очень-то вяжется с его статусом «несуществующий». В синодальном переводе Велиал фигурирует как «совращающий» человека к «вещи непотребной». Может быть, это связано с детородной функцией изначального божества праиндоевропейцев? В «Книге царств» говорится, что Велиар делает из человека маленького Велиара. Именно поэтому в иудейском Апокалипсисе Велиар (большой) является предводителем и вождем «совращенных» им воинств «сынов тьмы». Это нашло свое отражение в кумранском тексте «Война сынов света против сынов тьмы», а также в другом тексте, «Заветы 12 патриархов». Тем не менее интересно, что и в этом тексте находит свое противопоставление мир живых – солнечный мир и мир мертвых – подземный мир. Такая мифологема восходит к былому праиндоевропейскому представлению о двух демиургах-близнецах.

Как отмечают лингвисты, Велиар выступает как возможный эквивалент Сатаны. Однако если Сатана враждебен человеку, то Велиара характеризует внутренняя пустота и несущественность. Это весьма показательное утверждение. Праиндоевропейцы верили в то, что существует два бога-творца: один хозяин земного мира, а другой подземного. Утверждение, что не существует хозяина подземного мира, граничит с отрицанием «того света» и с атеизмом.

По всей видимости, в древнерусской мифологии Велес – хозяин подземного мира – противопоставлялся Перуну – хозяину земного мира. По крайней мере, в балтийской мифологии бог Велняс (Велинас, Велис) является противником, антагонистом громовержца Перкунаса. Велняс похищает у Перкунаса скот и прячется от его преследования. Он превращается то в камень, то в дерево, оборачивается змеем, птицей, зверем, человеком. Иногда сам Велняс имеет атрибуты скота: на голове его красуется два массивных и острых рога, вместо ног у него копыта. Здесь мы видим явную перекличку с божеством подземного мира, распространенном у монголов, тибетцев и тюрков: Эрликом.

Согласно балтийским мифам громовержец Перкунас бьет поочередно молнией в камень, дерево, змею, птицу, зверя, человека и поражает Велняса. Он возвращает себе украденный скот. Похожие сюжеты мы встречаем и в древнеславянской мифологии. По всей видимости, во времена былого праиндоевропейского единства антагонизм земного и подземного бога был не столь явно выражен. Хозяина подземного мира почитали наравне с его небесным братом-близнецом. Да и позже у тех же балтов Велсу были посвящены «дни мертвых». Тени усопших, «божьи кони», «божьи быки» и «божьи птицы» приглашались на пир, который обычно устраивался в октябре. По сообщению автора XVII века Эйнхорна, Велсу был посвящен октябрь – Валла-Манес. У латышей в октябре был праздник Велюмате – «мать мертвых», которая почиталась как заступница умерших и их небесная покровительница. Литовский праздник скерстувес был связан со скотом. Во время его проведения совершалось ритуальное заклание свиньи и торжественно произносилось приглашение Виелоне – «матери мертвых» прийти вместе с мертвыми за стол и принять участие в ритуальной трапезе. Похожий обычай сохранился у белорусов. Осенью в субботу перед Дмитриевым днем (26 октября) они приглашают дедов – предков принять участие в их трапезе. Как говорится у белорусов: «Нельзя не отмечать праздник дедов. Раз не отметишь, и у тебя вся скотина издохнет».